Я, робот Бен Мезрич о том, кто такой Марк Цукерберг на самом деле
Данила Антоновский поговорил с Беном Мезричем — автором «Миллиардеров поневоле», разоблачительной книги про создание фейсбука, на основе которой был написан сценарий «Социальной сети», — о том, кто такой Марк Цукерберг на самом деле.
— С чего вы вообще решили написать книгу про фейсбук?
— Однажды в феврале 2008-го я, помнится, засиделся перед компьютером и около двух часов ночи получил письмо от некоего гарвардского студента. Он писал, что вот, дескать, у него есть друг, который вместе с Марком Цукербергом основал фейсбук, но ни одна живая душа об этом не знает. Мы договорились встретиться, и он притащил моего будущего героя — Эдуардо Саверина. Его как раз выперли из компании. Тогда я и засел за книгу — тем более что к тому времени уже вовсю пользовался фейсбуком и питал к нему определенный интерес.
— У вас в названии значится — «история о сексе, деньгах, гении и предательстве». В конечном счете — о чем все-таки?
— Вся драматургия, конечно, в предательстве. Так уж получилось, что Марк Цукерберг кинул кучу народа — того же Саверина или братьев Винклвосс. Сюжет строится на этом. Затем — деньги. Тут есть интересный момент — Марк стал самым молодым миллиардером на планете, но при этом всегда был равнодушен к материальным проявлениям успеха. Никаких «феррари», личных самолетов или домов с 15 спальнями у него нет. Ну и секс, конечно.
— Да, вы же говорили где-то, что Цукерберг с друзьями придумали фейсбук, чтобы потрахаться.
— Не-е-ет, я не совсем это имел в виду. Вы не забывайте, что эти ребята были ботаниками и не умели общаться с девушками — вообще ни с кем не умели общаться. Прижавшись лицом к стеклу, они смотрели, как за окном шумит развеселая студенческая жизнь — с вечеринками, свиданиями, отношениями. Социальная сеть стала попыткой перевести общение в виртуальную плоскость — туда, где они чувствовали себя свободно. В общем, каждый подросток хочет секса — и Марк хотел, конечно. Но фейсбук он создал не для того, чтобы потрахаться, а для того, чтобы стать модным парнем. И потрахаться уже в этом качестве.
{Анонс}— Как вы думаете, почему у него все получилось?
— Потому что сайт был красивый и простой. Плюс элемент эксклюзивности всегда хорошо работает — ведь сначала зарегистрироваться могли только студенты Гарварда. Кроме того, создатели фейсбука искренне верили в то, что делают революционную вещь, и никогда не думали о деньгах. Они ж могли замусорить сайт рекламой, могли продать.
— Но все-таки то, во что фейсбук превратился, сильно отличается от того, что было сначала.
— Я как-то назвал этот сайт монстром — без всякого негатива. Это просто очень большая штука, которая постоянно растет. Там зарегистрировано более 500 миллионов пользователей, — если собрать их всех в одном месте, получится население третьей по величине страны после Китая и Индии. Фейсбук всасывает в себя любые данные — от ваших школьных фотографий и социальных связей до ссылок на последние новости. Это и новостное агентство, и энциклопедия, и глобальная записная книжка. Получается, что Марк Цукерберг контролирует больше данных, чем кто бы то ни было на планете. Это, с одной стороны, прекрасно, потому что делает мир меньше и доступнее, а с другой — опасно.
— Вы имеете в виду все эти скандалы вокруг раскрытия личных данных?
— Отчасти. Хотя, мне кажется, это поколенческая проблема. Подросткам-то вообще наплевать на то, что их личная информация общедоступна: они добавляют в свои профайлы номера мобильных, почтовые адреса, фотографии и не парятся. А люди старшего поколения почему-то боятся. Марк, конечно, на стороне первых — ему дай волю, вообще никакой частной жизни не останется.
— А как вы относитесь к историям, когда людей увольняли из-за статусов или фотографий на фейсбуке?
— Ну тут уж, простите, не в фейсбуке дело, а в людях. Их же никто не заставляет размещать свою фотографию в обнимку с унитазом. Цукерберг совершенно открыто говорит — простите, мы не «Гугл», мы не запускаем спутник, чтобы каждый пользователь мог найти на карте ваш дом или увидеть на экране, как вы вываливаетесь из бара в непотребном состоянии. На фейсбуке вы все делаете сами. И отвечать тоже должны сами.
— Цукерберг как-то отреагировал на книгу?
— Я целый год пытался связаться с Марком — писал, звонил. Но в какой-то момент понял, что ему просто не нравится сам факт того, что я общаюсь с Эдуардо Саверином и Винклвоссами. Он решил, что раз уж я интервьюирую его противников, то пусть это будет их история, а не его.
— «Цукерберг создал фейсбук не для того, чтобы потрахаться, а чтобы стать модным парнем. И потрахаться уже в этом качестве»
— Вы в книге явно старались придерживаться принципа «истина посередине» — мол, у Винклвоссов своя правда, а у Марка — своя. У вас не было искушения изобразить Цукерберга этакой сволочью, которая использует людей, а затем избавляется от них?
— Нет-нет, я как раз очень старался нащупать некую середину между позициями двух сторон. Мне показалось, что в «Социальной сети» его сделали несколько большим козлом, чем он показан в книге. С ним, конечно, дико сложно общаться, он социопат, он очень странный, его многие ненавидят. Но Марк не подонок, он просто другой. Да, он предал Саверина, своего лучшего друга, — и выбросил его, как использованный пластиковый стаканчик. Но это все оттого, что он относится к людям иначе, чем мы, видит в них только строительный материал для своего дела. И если человек больше не приносит пользы, то он не нужен — все логично. У Марка есть на это право, потому что не существует человека, который был бы предан фейсбуку больше, чем он. Он всегда жил этим проектом и готов был всем ради него пожертвовать. Он, простите, поход в кино или чтение книги считал пустой тратой времени. Это, конечно, не совсем нормально с точки зрения каких-то общепринятых норм, но именно такие люди добиваются успеха. Марк думал только о фейсбуке. А вот Саверин побоялся оставить Гарвард и переехать в Калифорнию, потому что не верил в проект так, как верил Марк.
— После того как вы полтора года копались в документах, связанных с фейсбуком и Цукербергом лично, остались у вас к нему вопросы?
— Ха! Да я вообще про него почти ничего не понимаю. То есть люди, которые с ним общаются, говорят, что он практически робот. У него отсутствует чип, отвечающий за личность: он такой человек без свойств. Многие сравнивают его с Гейтсом, но Гейтса хотя бы теоретически можно понять, а Марка — нет.
— Ну как минимум — вам нравится Марк Цукерберг?
— Прекрасный вопрос, ага — особенно если учесть, что он отказался со мной встречаться и читать мою книгу. Я его уважаю — это точно. Но не думаю, что мы могли бы стать друзьями. И вообще, вы знаете хоть одного человека, которому нравится Марк? Я не знаю.