Она утонула: что случилось с кораблем «Брюсов»

Комментарии владельцев

• Что произошло?

• «Брюсов» утонул, как говорили про подводную лодку. Корабль закрыли, опечатали по формальным поводам: часть из них мы признаем, другую — нет. Формально мы стали жертвами борьбы мэрии с дебаркадерами. Я поддерживаю эту инициативу мэрии, но «Брюсов» не дебаркадер. По документам это стоечное судно, а по факту — социальный объект. Раньше он был борделем и казино. Мы в достаточно сжатые сроки переделали его в творческий кластер. 

• Когда вы затевали эту историю, вы не скрывали, что знаете о планах мэрии убрать все дебаркадеры?

• Нет, мы не знали. У нас есть все документы, подтверждающие, что судно может стоять до ноября 2015 года. Однако за последний месяц к нам приходило порядка 27 инстанций с проверками. Наверное, у нас есть какие-то нарушения, но они мелкие. У нас, например, лампы не соответствуют ГОСТу. Но мы опять же готовы их поменять, все исправить. 

• На встрече с резидентами вы сказали, что вас «выставили, как котов». Но ведь трудно же доказать человеку в здравом уме, что это было из-за ламп.

• Юридически, конечно, все сложнее. Но тут другое: Москва тратит огромные деньги на реконструкцию набережных, парков, создание пешеходных улиц — делается же что-то для людей, чтобы им было комфортно. Мы абсолютно с таким же подходом делали «Брюсов» — проект, нужный горожанам. Нельзя и нас, и любые другие дебаркадеры грести под одну гребенку. На момент закрытия у нас было около 20 резидентов. Когда начались проверки, наверняка какие-то мелкие нарушения у них находили. Это ведь малый бизнес. Государство вечно говорит о поддержке малого бизнеса, при этом само же его и душит. Вы дайте время на исправление документов хотя бы! Все наши арендаторы — официально зарегистрированные юридические лица, которые платят налоги. И еще момент: «Брюсов» нельзя даже передвинуть — когда его пригоняли, уровень в реке был ниже, поэтому даже если сейчас его захотят отогнать, то он не проплывет под мостами. Чтобы «Брюсов» увезти, придется спиливать его верхушку. Вывезти этот корабль до весны в принципе невозможно. 
• В чем, по-вашему, логика войны мэрии с дебаркадерами? Не очень понятно, как Москву принципиально украсит отсутствие кораблей.
  

• Сейчас проводят конкурс на разработку концепций набережных: я уверен, нам покажут и расскажут, как хорошо без дебаркадеров. «Брюсов» стоит на своем месте уже больше 23 лет и мало кому мешал. Я понимаю общественное возмущение про дебаркадер на Котельнической набережной: по документам маленький корабль разрастался до огромного судна. Такое, конечно, надо убирать. Я к тому, что перекосы и у нас были, но в данном случае нельзя ко всем проектам подходить так резко. Почему нам заранее не сказали выехать? Мы бывший бордель привели в порядок, сделали внутри ремонт, внесли в него нормальную жизнь — хуже от этого кому стало? Большинство арендаторов «Брюсова» — небогатые люди, которые брали кредиты и влезали долги. Теперь им нужно все это выплачивать. Я им, конечно, помогу, чем смогу.

• А чем вы им можете помочь?

• Могу временно бесплатно предоставить площадку на «Флаконе». Попробую найти места для проведения ярмарок, где бы ребята смогли продать то, что не успели продать на корабле. Я считаю себя ответственным за то, что происходило, но всех своих потерь я компенсировать не смогу, потому что мы также вложили большие деньги в реконструкцию. Мы будем оспаривать решения суда, бороться — у нас есть юридическое право на это. 
• Владелец судна — это «Московское речное пароходство»? Что его генеральный директор Роман Троценко вообще об этой ситуации думает?
• Корабль принадлежит пароходству. С Романом, к сожалению, мне связаться не удалось.

• Когда настал момент, когда вы смирились с тем, что вы как управляющая компания потеряете «Брюсов»?

• Вчера. Тут уже не хочется делать ничего хорошего для города — никто здесь ничего не ценит. Не хочется выходить на митинги с лозунгами. Мы постараемся ребятам минимизировать потери, однако бороться насмерть за корабль мы не будем. Просто то, как сейчас поступили органы власти, нам не кажется правильным.

• Есть некоторое мнение, что в Москве «зима близко»: все эти кафе, зоны отдыха и прочие приятные места становятся ненужными, потому что в стране появляются проблемы посерьезнее. Есть у вас такое ощущение?

• Нет, я так не думаю. Сложности и трудности, конечно, есть, но такие проекты, как «Флакон» или «Брюсов», внушают какую-то уверенность в завтрашнем дне: людям есть где встретиться, музыку послушать. Одно другому не мешает.

• Какие у вас были нарушения?

• Первым поводом обращения Роскомнадзора стал непронумерованный уборочный инвентарь (швабры, веники, совки). Вторым — контейнер для хранения люминесцентных ламп, который оказался недостаточно безопасен: мы не исполнили требования, прописанные в СанПиНе 1987 года, если не ошибаюсь. Третье нарушение — у нас из-под крана течет вода, не соответствующая требованиям Роскомнадзора к питьевой воде. Несмотря на то что мы предоставили в суд документы, опровергающие это. Мы делали химический анализ в лаборатории, который показал, что воду у нас можно пить из-под крана.  
• Я не очень понимаю, вы имели право сдавать в аренду эти помещения под кафе и магазины?

• Насколько мы видим законодательство, да.
• А как эту ситуацию видят органы власти?

• Судебные приставы вчера, на мой взгляд, явились, не имея на это правовых оснований. Они как минимум должны были нас об этом уведомить, а они просто приехали и опечатали. Это же нарушение действующего законодательства. Поэтому мне трудно оценить действия людей, с которыми мы имеем дело.
  
• На корабле был еще магазин Adidas: это все-таки не малый бизнес, а гигантская корпорация. С их стороны были к вам претензии?

• Думаю, что будут.

• Что вы в принципе собираетесь сейчас делать?

• На мой взгляд, мы сейчас должны в максимально сжатые сроки создать новый проект, в который бы телепортировались все резиденты «Брюсова». У нас есть определенные идеи, но мы пока не готовы их озвучивать.

• Сейчас задача быстро всех выселить и строить новое?

• В течение 10 дней мы попытаемся ответить себе на вопрос, есть ли у нас какие-то перспективы в правовой борьбе с ними. Если мы поймем, что их нет, то закончим со всем этим.

• Ресторан «Сказка Востока» тоже может сказать, что зря их закрыли: они людей радовали, шашлыком кормили, свадьбы проводили.

  • Но вряд ли у них были совместные мероприятия с «Музеоном», вряд ли там презентовали концепцию Москвы-реки, вряд ли они были площадкой для празднования Дня города. У нас все-таки был креативный кластер, коим при всем уважении «Сказка Востока» не является. Были уроки китайского и испанского языка, театр, балет, мастер-классы по танцам. В половине случаев это все было бесплатно. Мы отвечали на запросы горожан и гостей «Музеона». Если Мосгорпарк говорит, что в парках нужны коворкинги, мы открыли коворкинг. Если не хватает точек общепита — то мы открываем кафе. Мы даже открыли дополнительные туалеты. Мы часто шли на уступки тем проектам, которые не могли себе позволить в полной мере оплатить аренду. Это серьезная социальная поддержка.
  • Если честно, то с окончанием лета количество людей на «Брюсове» снизилось?
  • Конечно, снизилось. В любом случае этот проект, как парк или любая рекреационная зона, может быть только сезонным. Но мы спланировали программу активностей так, что, несмотря на холод, ветер и снег, люди доходят до корабля. Не в том количестве, как летом, конечно, но достаточном, чтобы зарабатывать и нам, и арендаторам.  

Что говорят резиденты «Брюсова»

«Какое место для креативного агентства можно придумать лучше, как не корабль в центре Москвы? Это была самая необычная площадка в городе, да к тому же цены на аренду были умеренные — мы платили порядка 2000 р. за квадратный метр. Разумеется, потеряли деньги: вложились в ремонт, сделали мебель — у нас была идея экоофиса. Но мы все понимаем, и я не обвиняю управляющую компанию. Они шли на риск, и мы шли на риск. Наверное, чего-то не хватило — пороха, лоббистов, коммуникации. Я к ним отношусь как к романтикам, которые хотели перевернуть какие-то привычные в Москве вещи, но не получилось».

«В прошлый четверг был суд, и нам об этом не сказали. Не предупредили, что корабль опять будет закрыт. Судебные приставы могли прийти в любой момент, и то, что они вчера нам дали час на сборы, — это еще неплохо. Они могли вообще нас не пустить за вещами. На мой взгляд, причины закрытия в том, что ребята, которые занимались проектом, были ужасно расслабленными, ничего не делали для раскрутки «Брюсова». А нарушения, я считаю, реально были. При этом мы платили арендную плату как ежемесячную квартплату».

«Я была на корабле с самого первого дня, но по факту нормально проработать получилось только первые десять — когда открытие прошумело. Весь бархатный сезон, то есть сентябрь, «Брюсов» был закрыт из-за проверок. Было затрачено немало сил и ресурсов на проект, у меня в астрологической лаборатории происходили консультации, театр и я изготавливала астрологические духи, которые так и не удалось спасти, когда корабль попросили покинуть в срочном порядке. Теперь мне, конечно, понятно, что эта история ничем хорошим не закончится, но в суд не пойду». 

«У нас с владельцами никаких проблем не было, и вообще на корабле нам нравилось. Конечно, все эти бесконечные проверки ничего хорошего не предвещали, и с коммуникациями были проблемы — то воды нет, то света. Но мы думали, что все образуется. Претензии-то у чиновников были какие-то смешные: вода плохого качества, уборочный инвентарь немаркированный — все это исправить несложно. Но сейчас уже «Брюсов» вряд ли откроется. У резидентов не очень оптимистичные настроения, многие даже новые площадки успели найти. Мы тоже сейчас переезжаем на «Флакон» и еще в центре открываем большую точку. И не отчаиваемся. В этой стране ведь все что угодно может случиться».

«Мы застали весь процесс перевоплощения судна из сомнительного отеля в одну из лучших культурных площадок города. С самого начала понятно, что риски вести бизнес на судне выше, чем на земле, но мы не зашли бы в проект, не убедившись, что он будет нормально работать. Чья-то рука распорядилась закрыть корабль любыми способами, и даже лоббирование со стороны МРП (ОАО «Московское речное пароходство». — Прим. ред.) не сыграло своей роли. Зло победило добро. Мы пострадали, возможно, больше, чем другие: ведь в парикмахерскую люди планируют свой поход заранее, и когда мы рушим их планы, мы рушим их доверие к нам. Вчера нам сообщили, что пришли приставы и мы должны покинуть помещение в течение часа. И пока мастера стригли своих клиентов, мы начали собираться. Последний клиент достригался уже в спартанских условиях, в полупустом помещении».

«Мы открылись на «Брюсове» в конце августа и до первых проверок в спокойном режиме успели проработать всего три-четыре недели. Первый раз корабль закрылся в середине сентября. Мы, конечно, едва такое могли предположить. Когда все это началось, управляющая команда объяснила нам и другим резидентам, что правительство Москвы начало очищать Москву-реку от дебаркадеров, но «Брюсов» вроде как до октября 2015 года не тронут, — и ни у кого не было оснований им не верить. Потом был суд с штрафом, а проверки не прекращались. Летом трафик был очень хороший, пиар самого корабля интенсивный, а из-за проверок мы все понесли не только финансовые, но и большие репутационные потери. Но мы все равно съезжать не хотели: на «Брюсове» собралась очень хорошая команда, это был идейный проект, и многие решили держаться до последнего. О том, что опять проходил суд, нам сообщили, а вот о его решении — нет. Думаю, команда полагала, что успеет подать апелляцию и не хотела сеять панику. Управляющие и инвесторы говорят, что сделали все, что могли. В любом случае мы сейчас будем решать в индивидуальном порядке вопрос прекращения договора аренды. Я считаю, и многие со мной согласны, что риски должны быть поделены. Понимаю, что владельцы не могли такого ожидать, но они должны нести материальную ответственность».

«Я оцениваю произошедшее как неудачный опыт, но не обладаю достаточной информацией, чтобы точно ответить, кто виноват в этой ситуации. Очевидно только, что это не заказ и что управляющая команда не предприняла достаточное количество усилий, чтобы предотвратить закрытие корабля. Если бы мы жили в другой стране, обязательно был бы суд. Арендаторы точно не виноваты в этой ситуации и понесли огромные финансовые и репутационные потери. Physika уже потеряла чисто финансово более миллиона рублей на данный момент. И потеряет еще больше. Да если принимать во внимание сезонность нашего бизнеса и то, что точка на «Брюсове» была нашей единственной точкой продаж, можно сказать, что мы потеряли как минимум год».

«Нас пичкают уверениями, что проверки и закрытия не санкционированы, но это выглядит как разводка арендаторов на жалость. Арендодатели начали сдавать помещения, не получив разрешений, и мы, как наивные дети, бросились в проект с головой. Я, конечно, как умная еврейская девочка, не потеряла денег. Но ситуация реально выходила за рамки договора, где были прописаны форс-мажоры типа урагана, но не упоминались ежемесячные закрытия корабля Роспотребнадзором. Единственный урок, который Москве стоит почерпнуть из этой истории, — на хипстерских понтах дела не сделаешь, и нельзя браться за то, что ты не сможешь вывести».