Что происходит, когда мечты сбываются? Моментально возникают новые, еще более несбыточные мечты — это простая особенность психики. В финале первого сезона «Медведя» бутербродному ресторану помог не обанкротиться «бог из машины»От лат. Deus ex machina — неожиданная развязка трудной ситуации с привлечением внешнего, ранее не заявленного фактора. — а точнее, клад в консервных банках. Теперь цель Карми (Джереми Аллен Уайт) и Сидни (Айо Эдебири) — последнюю Карми повысил до звания шеф-повара — не просто удержаться на плаву, а отремонтировать заведение, перезапустить его с новыми меню и названием (теперь это не утилитарная «Говядина», а гордый «Медведь») за фантастические три месяца и как можно быстрее заработать хотя бы одну мишленовскую звезду.
Большую часть сезона герои проходят порознь. Кто‑то — на курсах повышения квалификации: Ричи (Эбон Мосс-Бахрах) учится терпеливо драить вилки в мишленовском ресторане под началом Оливии Колман, Маркус (Лайонел Бойс) летит изучать десерты в Копенгаген, а новоиспеченного сушефа Тину (Лайза Колон-Зайяс) молодые однокурсники затаскивают в караоке, где та трогательно поет теханоРечь о музыке мексикано-американского населения Центрального и Северного Техаса.-хит «Before the Next Teardrop Falls». В стенах ресторана (как выясняется после выноса мебели, пораженного плесенью) полным ходом идет ремонт — Фак (Мэтти Мэтисон, шеф в реальной жизни), Ричи и Натали (героиню Эбби Эллиотт непослушные мужчины смешно называют мамой) постепенно сходят с ума в ожидании инспекторов всех мастей. В свою очередь, Карми и Сидни прогоняют новое меню, уединившись на домашней кухне (у Карми в духовке в обычное время хранятся джинсы). Карми также обсуждает меню со своей новой девушкой. Сидни, не уверенная в своем статусе полноценной партнерки по бизнесу, конечно, ревнует, но все-таки Карми заслужил счастье вне работы.
Как ни странно, именно оказавшись физически в разных местах, но преследуя общую цель, герои впервые выглядят как сплоченная, эффективная команда. Это положительный, мотивирующий образ малого бизнеса (или скорее бизнеса средней величины?), настоящая ода американской мечте. Даже значительные деньги, которые дядя Джимми (Оливер Платт) инвестирует в бизнес, не оказываются способны всех поссорить и все разрушить (как это обычно бывает). Но в воздухе витают дьявольские силы посильнее алчности, мелочности и амбициозности — а именно негативные психологические установки, приобретенные в семье.
Центральная и по порядку, и по смыслу серия сезона — полнометражный рождественский спешел. Только это самый страшный, травматичный и остужающий душу (недаром его предлагается смотреть в летнюю жару) рождественский спешел в истории. Родственников и друзей Берцатто играют сплошь голливудские звезды: мама на грани нервного срыва — Джейми Ли Кертис, облысевший отчим — Боб Оденкерк, беременная бывшая жена Ричи — Джиллиан Джейкобс, приехавшие на праздники двоюродная сестра и ее столичный бойфренд — Сара Полсон и Джон Малейни. Сначала может показаться, что такой избыточный кастинг — просто попытка угодить всем знаменитостям, вдруг захотевшим примазаться к неожиданному сериальному суперхиту. Но быстро обнаруживается концептуальный смысл ансамбля: контраст между звездным статусом артистов и банальной противностью их непримечательных героев сногсшибателен.
Участники застолья хором умоляют Майкла Берцатто (гениальный Джон Бернтал с одновременно смешными и жуткими мокрыми глазами) не пускать вилку в глаз отчиму. Перебравшая мама (Кертис) сначала всех обвиняет в неблагодарности, а потом выбегает на улицу, садится в машину и сносит одну из стен дома. Вайбы дисфункциональной семьи, где все уже взрослые, но ведут себя как дети, узнают многие, но вряд ли кто‑то сможет похвастаться ровно таким же дурдомом (все-таки все дисфункциональные семьи, как писал классик, несчастны по-своему).
Теперь точно ни у кого не возникнет вопросов, почему в финале Карми саботирует и работу, и отношения, просто-напросто оказавшись не в силах поверить в собственный успех и счастье. Да, на помощь шоураннеру Кристоферу Стореру снова приходит банальнейший драматический прием: теперь это не «бог из машины», а «чеховское ружье» — точнее, чеховская дверь холодильника. Но холодильник — всего лишь метафора ментальной тюрьмы, в которую Карми попал в детстве и из которой все еще только планирует побег.
Во втором сезоне «Медведя» совсем немного времени (по сути, один финальный эпизод) уделяется кухонному аду — тому экшну, на котором был построен прошлогодний феноменальный успех сериала. Можно даже сказать, что сериал переориентировался из производственной драмы в разговорную мелодраму. И тем примечательнее, как после всех этих десятиминутных статичных сцен разговоров о сиюминутных проблемах и вечных истинах шоу не перестало быть до колик смешным и до разрыва аорты эмоциональным. Вот оно — лучшее доказательство, что главные сериалы нашей жизни, с каждым сезоном приумножающие свою мощь, появляются из ниоткуда — год назад мы не знали ни этих артистов, ни этого шоураннера, а теперь не можем без них жить. И никакие звезды и франшизы этот эффект не гарантируют.
Никиты Лаврецкого
Смотреть на
Hulu (недоступен в России)
