«Армия воров» и еще семь фильмов, которые можно посмотреть дома

В Лас-Вегасе кусаются зомби, в телевизоре рассказывают о великом перемещении капиталов из американских банков в Европу. А, тем временем, в маленьком немецком странный молодой человек Себастиан (Маттиас Швайгхефер, главный весельчак «Армии мертвецов» — и заодно режиссер фильма) загружает на ютьюб занимательный ролик.

В нем рассказывается история великого кузнеца по фамилии Вагнер, который был так поглощен личным горем и так восхищен «Кольцом нибелунга» своего однофамильца, что выковал по сейфу в честь каждой из четырех опер — «Золота Рейна», «Валькирии», «Зигфрида» и «Гибели богов». Это самые неприступные в мире хранилища, но блогер хвастается, что может их взломать.

Только вот видео кроме него смотрит один-единственный человек. Зато какой: взломщица, аферистка и воровка по имени Гвендолин (Натали Эммануэль из «Игры престолов» и «Форсажа»). Благодаря храброй девушке домашний парень очнется, как Нео после встречи с Тринити, превратится наконец в Людвига Дитера и станет частью изобретательной банды. В которую также входят ворчливая девушка-хакер Корина (Руби О.Фи), вечно голодный водитель Рольф (Гузь Хан) и ранимый качок, который взял себе псевдоним Брэд Кейдж (Стюарт Мартин) — ведь когда над ним издевались в детстве, он верил, что однажды станет как Брэд Питт и Николас Кейдж.

Всего полгода назад Зак Снайдер в «Армии мертвецов» отправил на невыполнимую миссию в Лас-Вегасе целый отряд самоубийц, про половину из которых зрителям тут же захотелось увидеть отдельные фильмы. Например, про дерзкую и остроумную вертолетчицу Марианну, которая могла бы и не быть такой крутой, если бы актриса и комик Тиг Нотаро не заменила в этой роли коллегу-мужчину, оказавшегося в центре сексуального скандала. Или про здоровяка с добрым сердцем Скотта, которого сыграл давно готовый к главным ролям Дейв Баутиста. Но если бы у участников той экспедиции был выпускной альбом, то в номинации «Most Likely to Succeed» в нем наверняка победил бы взломщик из Германии Людвиг Дитер — чудаковатый поклонник оперы, обладатель золотых кудрей и дерганый пижон. Про него-то и было решено сделать первый из спин-оффов «Армии мертвецов».

Зомби-эпидемия от Netflix и Зака Снайдера вообще оказалась на удивление живучим штаммом. Впереди фильм «Планета мертвецов» и аниме-сериал «Lost Vegas». Позади — две короткометражки. Финал «Армии воров» тоже намекает на возможность продолжения банкета.

Но зрители, кажется, уже сыты. «Армия воров» — внушительных размеров сейф со сложным замком, взлом которого занимает два часа. А потом выясняется, что внутри — не сокровища, а россыпь конфет да смешная записка. Смотреть фильм легко и приятно: между героями есть химия, свойственная скорее подросткам, чем опытным преступникам (но это страшно мило), сцены ограблений поставлены элегантно, а чувство юмора изменяет сам-себе-режиссеру Швайгхеферу гораздо реже, чем чувство меры — его наставнику Снайдеру.

Но привыкнуть, что Netflix собирает талантливых артистов и расходует интересные идеи, чтобы 200 миллионам людей было что включить фоном в пятницу, по-прежнему очень трудно.

«Армия воров» могла бы сделать для жанра фильмов-ограблений то же, что «Пипец» в свое время сделал для комиксов. Мистические параллели с Вагнером могли бы стать вторым дном в этом сейфе, но у «Джанго освобожденного» получилось смешнее. История невозможной любви между разбойницей и нердом могла бы быть пронзительнее — но робкие свидания парочки все время кто‑то срывает. Второстепенные герои могли бы острить чаще — зря что ли линия с сыщиком из Интерпола (Джонатан Коэн) так похожа на «Достучаться до небес». А сам процесс взлома замков мог бы быть не только выразительным, но и напряженным — однако грабителям слишком везет. У сейфов даже нет уровней сложности, так что фильм можно включать с любого места. Наконец, сценарий мог бы позаботиться хотя бы об обязательном сюжетном твисте в финале, который бы перевернул все вверх дном. Ведь так принято в хороших домах. Но Netflix сознательно стоит от них особняком.

Так что «Армия воров» ни одной из этих возможностей не пользуется — просто потому, что стриминг не ставит перед ней таких задач. Как не ставил он их перед «Бессмертной гвардией», «Проектом Power» и кучей других своих оригинальных фильмов. И, кажется, с этой ситуацией просто пора смириться. (Егор Москвитин)

Постапокалиптическая мелодрама с Томом Хэнксом, трогательным лохматым псом и добрым мудрым роботом, который хранит все знания человечества (это три разных персонажа). С Землей случилось что‑то страшное, герой Хэнкса носит скафандр и прячется от песчаных бурь и вспышек на солнце в подземном бункере, отважно добывает корм для своей чересчур милой собаки и мастерит дроида. Ко всем известным законам роботехники Азимова инженер Финч добавляет четвертый: «Робот должен обеспечить выживание пса». И легкомысленно уточняет, что этот закон важнее трех предыдущих. В этот момент зритель настраивается на каверзный триллер (тем более что режиссеру Мигелю Сапочнику, как мы знаем из «Игры престолов», не привыкать доставать ножи), но зря: «Финч» — это ода человеческому разуму и собачьему сердцу. Инженер хочет, чтобы кто‑то позаботился о его псе, когда тот останется один — и загружает в железяку песни Дона Маклина, «Маленького принца» и справочники по уходу за питомцами.

Герой мог бы провести самоизоляцию в винном погребе, творческом отпуске или за листанием «Обломова», но он каждый день продолжает оставаться деятельным человеком, совестливым другом и стражем, как бы громко это ни звучало, цивилизации. Остросюжетных событий в фильме немного: размах в духе игры Fallout напрасно вводит в заблуждение — пора уже привыкнуть, что у Apple TV+ даже камерные драмы выглядят, как блокбастер. Зато забавных и грустных сцен тут хватит на собачью жизнь. Том Хэнкс — по-прежнему самый лучший друг на конец света. «Изгоя» стоило бы назвать «Изгоем Один» — потому что именно этот жанр именно этому актеру и именно в это время очень идет. Хотим еще! (Е.М.)

По некой туманной логике хозяин техасского родео нанимает своего бывшего подчиненного, успевшего выйти на пенсию (90-летний Клин Иствуд выглядит в лучшем случае на 80), чтобы тот привез из Мехико-сити его сына-подростка (мнение матери не учитывается). В Мексике старый наездник знакомится не только с парнем, но и с его боевым петухом (возможно, истинная звезда фильма), и с красивой официанткой. Вместе им предстоит пережить несколько стычек с бандитами и полицейскими, скорее комичных, чем остросюжетных. А закончится все проговоренными вслух прописными истинами о мужественности и — недоспойлер — хэппи-эндом.

Разумеется, это само по себе большое чудо — видеть новый фильм актера-иконы и режиссера-классика Клинта Иствуда, выпущенный им на десятом десятке жизни. Увы, до российского проката чудо так и не добралось: в какой‑то момент дата пропала из релизной сетки; учитывая американскую стриминговую премьеру еще в сентябре, мы вынуждены обозревать это кино в подборке онлайн-премьер. Быть веб-релизом «Мужским слезам» совсем не идет: это кино смотрится как забытый артефакт давно ушедшего времени; это очень хрупкая, наивная, отчаянно старомодная вещь. Увы, за одни только чудесные обстоятельства создания невозможно простить этому рассинхронизированному с 2021 годом фильму то, что он не выдерживает никакого сравнения с аутентичными аналогами прошлого. Картинка в «Мужских слезах» плоская, цифровая; сам Иствуд в отцовской роли выглядит картонной копией себя самого в «Человеке из притона». До развязной дедовской харизмы «Наркокурьера» (предыдущей лебединой песни) тоже не дотягивает. Где‑то с середины хронометража обилие клише вызывает уже не умиление, а лишь укрепляет в уверенности, что это не воскрешение кино прошлого, а зомбификация. (Никита Лаврецкий)

Еще один вестерн, на этот раз ревизионистский — ревизии подвергается расовый и гендерный аспект жанра. Начальный титр сообщает, что история в фильме вымышленная, однако… «Все. Эти. Люди. Существовали». Действительно, про большинство героев есть статьи в «Википедии», внешние данные тоже в основном совпадают. Разве что Лейкит Стэнфилд играет Чероки Билла — бандита смешанной расы не просто так звавшегося по имени племени чероки, но в остальном все более достоверно. Другое дело сам сюжет: сомнений в экранном вымысле и без титра-дисклеймера ни у кого бы не возникло.

История мести робингудствующего бандита (обаятельный артист Джонатан Мейджорс) убийце родителей (Идрис Эльба, явно некомфортно чувствующий себя в роли злодея) оформлена как нечто вроде кинокомикса. Много пафосных фразочек, антиреалистичных скоростных дуэлей, каждые пять минут играет зажигательный хип-хоп или дэнсхолл (ранее режиссер Эймс Сэмюэль выступал в качестве супервайзера анахроничного саундтрека «Великого Гэтсби»). Есть даже сплитскрины, как в «Скотте Пилигриме», а героя Эльбы в лучшей сцене фильма сообщники вызволяют из сверхохраняемого одиночного вагона-тюрьмы, как будто он какой‑нибудь Джокер или Локи.

Проблема в том, что дебютанту Сэмюэлу (английский музыкант, выступающий под псевдонимом The Bullitts и снимающий все свои клипы) банально не хватает свэга и ремесла, чтобы скучное эксплуатационное кино превратилось в искусную стилизацию под эксплуатацию. Тарантино не зря снимал «Джанго» на пленку — без нее цифровой фильм «Тем больнее падать» смотрится как ютьюбовский косплей на фоне картонных декораций; «смелые» решения вроде съемок наездников с дрона — это просто любительский просчет: лошадь при виде сверху лишается динамики и формы. Сэмюэль, кажется, пытается не только повеселиться, но и заявить что‑то серьезное об американской истории: зрителя ждет нешуточная доза мелодраматических встреч, раскаяний и морализаторства. Это, конечно, заставляет глубоко заскучать, что для чисто жанрового развлечения непростительно. (Н.Л.)

Кажется, Бет (Ребекка Холл) живет в доме с привидениями. Особенно страшно здесь то, что она в последнее время никуда не переезжала, а дом этот построил ее муж, недавно покончивший с собой при загадочных обстоятельствах. Среди личных вещей супруга героиня находит намеки на такие сатанинские секреты, по сравнению с которыми фото многочисленных других женщин на смартфоне покажутся цветочками.

Режиссер хоррора «Дом на другой стороне» Дэвид Брукнер — отличный жанровый ремесленник, увы, никогда не выходящий из зоны комфорта. Его «Ритуал» рассказывал про заблудившихся в лесу друзей, и, несмотря на эффектные скримеры, так и оставался до самого конца банальным фолк-хоррором в трех соснах. Завязка «Дома на другой стороне» интригует куда сильнее и тем трагичней разочарование, когда выясняется что все заезженные оккультные намеки с самого начала нужно было воспринимать максимально буквально.

Хотелось бы увидеть страшное кино о тайнах, которые скрывают наши близкие, но этому мешает не только прямолинейность сценария, но и лицо «королевы крика» Холл, которое с углублением в чертовщину выглядит все глупее и неубедительней. Брукнер — мастер обманывать ожидания зрителя на уровне отдельного кадра, он стабильно пугает трюками камеры и фокусами монтажа, но для того чтобы хоррор залез под кожу, нужны маневры другого масштаба. Например, резкая смена драматической тональности или жанровой направленности — но на это у режиссера пока что не хватает духу. (Н.Л.)

Тату-мастер с криминальной историей Антонио ЛеБланк (Джастин Чон) скоро должен во второй раз стать отцом и умоляет хозяина мотосервиса взять его на работу. После расспросов о статье осуждения (угон мотоциклов) и происхождении (родился в Корее, вырос в Новом Орлеане) работодатель отказывает. В следующие дни Антонио не сильно заморачивается: играется с дочерью жены (Алисия Викандер), как с родной, с ней же гоняет на мотоцикле и даже дает испытать на папиной руке тату-машинку. Печальный эмбиент-саундтрек, сопровождающий все идиллические сцены, недвусмысленно намекает, что скоро хрупкое счастье будет разрушено. Действительно, даже имеющуюся работу сохранить не удастся, на Антонио без особой причины нападет пара полицейских, над ним нависнет угроза депортации. Спойлер: весь фильм — основанная на реальных случаях агитация против несправедливого непризнания американского гражданства у усыновленных до 2000 года детейВ США Закон о детском гражданстве 2000 года предоставляет гражданство всем детям, усыновленным из‑за границы, но не защищает тех, кому исполнилось 18 лет до принятия закона..

То что режиссер и актер Джастин Чон — потенциально большая звезда и постановщик как минимум оскаровского калибра было понятно еще по искреннему антирасистскому инди-кино «Гук». В «Синем заливе» он не делает ничего принципиально нового, а просто наводит такой уровень пафоса, который и киноакадемиков заставит краснеть. Глаза Чона слезно блестят буквально в каждой сцене (он, правда, замечательный артист, но это перебор), злой полицейский в исполнении Эмори Коэна — гротескная карикатура. Основная сюжетная линия с борьбой против депортации зачем‑то перебивается историей больной раком вьетнамской беженки, будто скопипащенной из совсем другого оскарбейтного сценария; кульминационная сцена проводов в аэропорту занимает ни много ни мало 10 минут под одну и ту же слезливую мелодию. Снято все это в поэтическом постмаликовском стиле, как «Место под соснами» или «Волны», но те фильмы рассказывали о свободе вопреки обстоятельствам, а «Синий залив» — клаустрофобное зрелище, отнимающее у героев всю субъектность ради совсем непротиворечивых нравоучений и односложных лозунгов. Это уже не трагедия, а статистика. (Н.Л.)

Исландская семейная пара, Мария (Нуми Рапас) и Ингвар (Хильмир Снайр Гуднасон), молчаливо живет в отдаленном фермерском раю на фоне столь же безмятежных гор. Хозяйство насчитывает кошку, собаку и стадо баранов. Детей у них нет, но есть указание на то, что их ребенок погиб. Однажды овечка неожиданно понесет получеловека-полуягненка, которого скандинавские хюгге-родители захотят укутать в одеяльце и воспитать как собственное дитя. Нагнетаемый со всех щелей библейский ужас подсказывает известную истину — несмотря на умиротворяющие горные виды вокруг, благими намерениями вымощена дорога только в ад. В данном случае Адой назвали девочку-гибрида.

То, что это будет сказка, становится понятно, когда на первых минутах в хлев вместе с метелью залетает дыхание фэнтези и радиосообщение о Рождестве. То, что это будет столь странная рождественская сказка, становится ясно, когда вы захотите сначала выругаться, а потом сладко обнять Аду, если заглянете в ее овечьи глазки. Несмотря на узнаваемый нордический темп повествования (среди продюсеров — адепт медленного кино Бела Тарр, автор «Туринской лошади»), фильм будет не переставать удивлять, обманывать ожидания и менять регистры от умиления до фарса. Неудивительно, ведь режиссерский дебют Вальдимара Йоханнссона написал тот же скандинавский поэт Сьен, который сочинял эмоциональные переливы для мюзикла-фантасмагории «Танцующая в темноте» Ларса фон Триера. Кстати, музыкальная тема появляется и в этом фильме: выясняется, что персонажи-дауншифтеры в прошлом были участниками синти-поп-группы. Саундтрек к фильму написал Торарин Гуднасон — родной брат композиторки «Джокера» и «Чернобыля» Хильдур Гуднадоттир.

«Агнца» показывали в этом году в Каннах, где в конкуре «Особого взгляда» он уступил только разве что российской ленте «Разжимая кулаки», где главную героиню тоже зовут Адой. Теперь двум Адам вместе придется посоревноваться за место под «Оскаром», поскольку Исландия выдвинула от себя картину Йоханнссона с прицелом на номинацию «Лучший международный фильм», так же как и Россия отправила фильм Киры Коваленко. В российском прокате «Агнцу» адски не повезло выйти ровно в тот день, когда закрылись почти все кинотеатры из‑за нерабочих дней, поэтому его мало кто смог увидеть. Следовательно, эту несправедливость нужно срочно исправить при помощи домашних способов смотрения. Красота в глазах смотрящего — точнее глядящего в отражение темных глаз ягненка. (Максим Сухагузов)

Еще один способ увидеть Нуми Рапас в домике среди скандинавской глуши, но уже в совсем другом амплуа и в кровожадно-комедийном жанре. Рапас играет второразрядную норвежскую актрису, которая прославилась в основном за счет читки прогнозов погоды и рекламы средства от импотенции. Ее муж — режиссер Ларс (Аксель Хеннье, эдакая удивительная смесь Мадса Миккельсена с Сергеем Буруновым) снимает «Сцены супружеской жизни» в формате телемыла. Все свои профессиональные неудачи оба переносят на личные отношения и неврозы, поэтому они решают развеяться на природе, вместе отправившись на дачу. После настольных игр и совместно приготовленного ужина выясняется, что у каждого из них за спиной припрятан план убить друг друга.

«Поездка» — это комедийное мочилово про то, что семейные отношения можно снова поставить на ноги, если не поскользнуться на липком от крови полу. В оригинале фильм называется строчкой из свадебной клятвы «И в горе, и в радости». Ленту для Netflix поставил норвежский затейник Томми Виркола, начинавший карьеру с пародии на «Убить Билла», а потом снявший хоррор-дилогию про зомби-нацистов «Операция „Мертвый снег“». В какой‑то момент действие начинает отчетливо напоминать недавнюю отечественную ленту «Папа, сдохни!» — в том смысле, что здесь тоже семейные разборки начинаются с удара молотком, а заканчиваются затейливыми способами членовредительсва. Видимо, все эпигоны Тарантино-Ричи-Рота в чем‑то похожи, и уже неважно в какой стране они засматривали до дыр любимое жанровое кино. Если у вас нет зрительской аллергии на отрубленные пальцы, то смотреть это в меру весело. В финале эти чертовы скандинавы даже смогли пронести неожиданную самоироничную шутку про Netflix, что, мол, студии переснимают все истории с темнокожими актерами. (М.C.)