Дугаев о мире будущего За честные выборы

Если верить Дугласу Адамсу, большинство цивилизаций проходит несколько этапов развития, последовательно задавая себе три вопроса. Сначала: что будем есть? Потом: почему мы едим? И наконец: где сегодня поужинаем?

Вот как я отвечал на последний вопрос в Провансе восемь лет назад. Если в брассери сидят местные жители с собачками — значит, туда можно идти. Если консьерж не выпаливает с ходу название соседнего ресторана, а называет кабачок на другом конце города — можно идти. На террасе уплетают что-то умопомрачительное — можно идти. На то, чтобы отыскать место для ужина, уходило пятнадцать минут.

И вот я снова решил посетить римский театр в Арле, папский замок в Авиньоне и больницу Ван Гога в Сен-Реми. Река Рона обратно не потекла. Но теперь по улицам, сталкиваясь лбами, ходят люди с айпэдами и читают сразу несколько путеводителей и сайтов рекомендаций. И на выбор ресторана требуется часа три, не меньше.

Почему? Потому что за восемь лет интернет продемонстрировал, что мир — это кастрюля с информационным супом, где на поверхность всплывает самое вкусное. Все достойное, особенно в таких странах, как Франция, давно занесено в какие-нибудь анналы. Это Цезарю, побывавшему в этих местах за две тысячи лет до меня, можно было посоветовать погребок, о котором слышали только соседи. Теперь, когда у каждого в кармане по десять путеводителей, секретные рестораны перестали быть секретными, и если Bistro de la Gare нигде не упомянуто, это оттого, что оно совершенно не заслуживает внимания.

Я с ужасом обнаружил, что на фоне этого прогресса начал страдать от когнитивной дисфункции. В психологии, как известно, различают несколько стадий отношений с заболеваниями. Я перескочу через шок и злость и сразу перейду к сделке: моя маленькая проблема именуется «синдром Бедекера». Грубо говоря, это неспособность спокойно поесть салат без того, чтобы его не отрекомендовал какой-нибудь «Мишлен», «Фудинг», «Афиша–Мир» или, на худой конец, социальные сети вроде Facebook с Foursquare.

Это мучительная дисфункция. Рекомендаций куча, но поди ими воспользуйся. Провансальские заведения работают с ленцой. Ты приходишь в бистро какого-нибудь Дидье и на пороге встречаешь мэтра, который, запирая дверь, радостно сообщает, что aujourd’hui c’est fermé parce que у него женится друг в Сент-Мари-де-ла-Мер. Ты идешь к Жоресу, но у Жореса выясняется, что столик нужно бронировать за неделю. Идешь к Франсуа, тот не работает по средам. Идешь к Жану-Луи, но там уже перевернули стулья, потому что обед успел закончиться. Все это приводит к багету с тунцом и, в перспективе, язве желудка.

Вечером то же самое. Ты стоишь напротив бара на улице Тентюрье. И все хорошо в этом баре: и Noir Désir по радио, и кот-де-гасконь 2007 года, и настольная игра «Отвали, придурок» по мотивам президентства Саркози. За стойкой сидит симпатичная галльская девица. Но советчики твердят: этот бар хреновый, потому что тут хамят. А хороший — следующий, но он закрыт. Звучит абсурдно, а синдром работает. Тянешь до последнего, и публика расходится по домам.

Буржуазные дрязги, конечно, но похожие механизмы сейчас работают повсюду — и с книгами, и с музыкой, и даже с выбором лопаты на дачу. На любую тему найдется сто путеводителей, но пока их прочитаешь, лето кончится. Кстати, лучший вечер выдался у меня, когда я забыл телефон в гостинице. Опьяненный свободой, как люмпен революцией, я заказал стейк-тартар в первом же бистро. Тот, разумеется, оказался преотвратный. Если бы мне посоветовал его путеводитель «San Pellegrino», я был бы счастливее. Но ведь надо же иногда вытаскивать руки из-под одеяла.