Уходящая натура Первый часовой завод

Незаметно в стране умерла часовая промышленность. Челябинский часовой завод («Молния») закрыт. Завод в Угличе, где производили часы «Чайка», закрыли. Чистопольский часовой завод («Восток») признан банкротом, но еще продает механизмы. Цеха Второго часового завода в Москве («Слава») в самом начале Ленинградского проспекта уже несколько лет стоят без дела и без славы, здание вот-вот должны снести. На фасаде еще висит пара остановившихся часов. Они показывают разное время.

Из былого часового величия страны остался Первый часовой завод в районе Крестьянской Заставы; правда, остался — это громко сказано. В прошлом производственные цеха завода занимали квартал между Марксистской и Воронцовской улицами. В лучшие годы на часовом производстве трудилось около 8 тысяч человек. Сегодня львиная доля помещений продана или сдана под офисы. На производство часов оставлено 400 с небольшим квадратных метров, и работает всего 60 сотрудников.

В послевоенные годы Первый московский часовой завод имени С.М.Кирова — флагман отрасли (в 70-е годы Кирова из названия убрали и ввели новое имя — «Полет»). До этого в конце 20-х годов прошлого столетия советское руководство поставило стратегическую задачу: все командиры Красной армии должны ходить в часах нашего, советского производства. До этого момента часы в России не делали. Собирали — да, но масштабного производства не было. В начале 1930-х годов в Америке был куплен списанный часовой завод «Дюбер Хемптон» — он и стал основой первого производства.

Сердцем последнего завода стал цех №13. Под этим числом в советские годы значился цех малых серий, работающий на заказах Министерства обороны. Именно его сотрудники после закрытия большей части производства в 1997 году остались на заводе и продолжили работать. Примерно треть их них пришла на завод более пятидесяти лет назад. Сам завод дотянул до 2004 года.

Лариса Мартынова

Директор

«Я пришла на завод в 1968 году. Начинала секретарем, после перешла в конструкторский отдел, где проработала 16 лет. Затем перешла в знаменитый 13-й цех, где и стала начальником. В 1997 году заказы от Минобороны практически перестали поступать, и цех оказался на грани вымирания. Но мы все же решили оставить производство механизмов. Многие работники, проработавшие здесь более полувека, говорят, что если производство остановится — они умрут. То есть работа поддерживает в них жизнь».

Сегодня на заводе делают с нуля два прибора точного времени: первый с неблагополучным названием, более подходящим для новостной криминальной программы, — «ЧП» и второй — с маркировкой «6МХ». За этими скучными названиями скрываются настоящие хранители времени. Первый механизм — палубные часы (выступают переносным дублером хронометру). Его производят в количестве 70–80 штук в год. Второй — морской хронометр, эталон времени на корабле — производится около 100 штук в год. Здесь никто не назовет хронометр часами. Часы показывают время, хронометр его хранит. В мире осталось всего порядка 5 фирм, умеющих выпускать хронометры.

Морской хронометр — гордость часового завода. На производство каждого механизма уходит более четырех месяцев. В механизм вставлен алмаз, который выполняет роль подшипника. После производства хронометр проходит испытания и проверку с перепадами температур и изменением магнитного поля; эта процедура занимает 35 дней. И только после этого прибор поступает на морскую службу. Чтобы судно было внесено в морской регистр Ллойда, на нем должен быть установлен хронометр (не важно чьего производства) и пара палубных часов.

Все остальные часы (около 10000 в год), выходящие из стен завода, как правило, носят имя организаций, которые их заказали в качестве сувенирной или подарочной продукции. На заводе собирают в единое целый корпус (его изготавливают тут же), механизм, циферблат, стекло и ремешок.

На заводе несколько основных групп работников. Токари высшего разряда: изготавливают механизмы и корпуса — они филигранно работают на станках, в основном швейцарского производства. Некоторые детали вытачивают толщиной 0,12 миллиметра (это чуть толще листа бумаги). Часовщики: занимаются сборкой часового механизма из деталей и ремонтом механизмов. Художники оформляют циферблат. Гравировщики наносят слова, если это требуется.

Василий Новиков

Часовщик-механик

«Я пришел работать на завод 15 августа 1942 года. Помню, тут в некоторых цехах выполняли оборонный заказ, кажется, гильзы делали. Все часы мы сверяли по сигналу точного времени, который передавался на станции «Маяк». Однажды я ждал этого момента, но знакомых позывных не услышал. Они пошли в эфир с задержкой в пять секунд. Я срочно позвонил на радио узнать, что стряслось. Оказалось, ребята просто отошли по своим делам и забыли дать сигнал точного времени».

Конечно, бренд проворонили. Компания «Хассельблад», к примеру, до сих пор регулярно напоминает о том, что первый фотоаппарат, побывавший на Луне, был произведен ими. При этом первый космонавт Юрий Гагарин отправился на околоземную орбиту в часах «Штурманские» завода имени Кирова; Алексей Леонов вышел в открытый космос в часах столичной сборки; часы МЧЗ опускались под воду, путешествовали в Арктику. Все эти механизмы выпускались малыми сериями по заказу Минобороны как экипировка летного состава. В открытую продажу не поступали — даже работники завода не могли купить эти часы.

В 80-е годы — 70% производимых часов уходило на экспорт. Большая часть распределялась между странами соцлагеря. А десятки тысяч кварцевых механизмов продавались в Гонконг и Сингапур.

На всех рекламах часы сфотографированы с положением стрелок «без десяти два». Какой-то автор из мужского журнала 1990-х годов написал, что при таком раскладе часы как бы «улыбаются» покупателю. На самом деле именно в таком положении все типы стрелок находятся в открытом виде.