Семь вечеров Поп-философы, лучший американский фильм прошлого года, Грэм Грин и Борис Хлебников

Раз уж в начале недели в Москву приезжал Славой Жижек, самое время вспомнить про документальный фильм «Жижек!», которым, в принципе, можно заменить все лекции словенского культуролога вместе взятые. Там Жижек ест, читает лекции, рассказывает про то, как его не выбрали в президенты из-за того, что он слишком много болтает, объясняет, что такое любовь, представляет книжки у себя в шкафу, демонстрирует сына, построившего город из «Лего», возглавляемый двумя лесбиянками, произносит раз в пять минут слова «Катастрофи» и «Хорайзон», в конце концов, говорит, что люди — зло и его раздражают. К тому же Жижек, видимо, сам постоянно засовывает себя в максимально дурацкие интерьеры и, как назло, выбирает какие-то дурацкие позиции — от кровати до удивительного плана между двумя унитазами. Но даже это не останавливает его поток речи. Эффект — как будто полтора часа смотришь на ученую выдру, но, черт возьми, вы много в своей жизни видели ученых выдр? Дико известное, кажется, кино, но все равно же очень, очень смешное.

Если продолжать разговор о популярных ученых, фильм «Хокинг» — первая большая роль Бенедикта Камбербатча, телефильм BBC про молодые годы, собственно, Стивена Хокинга. Стивен учится в Оксфорде, собирается писать докторскую и интересуется физикой. Им же интересуется девушка Джейн, несмотря даже на то, что однажды они вместе лежали на траве и смотрели на звезды, а потом Стивен не смог встать. Врачи обнаружили у него амиотрофический склероз, дали два года жизни, но родители все равно отправили его обратно в университет, ведь «физика для Стивена — это все». Камбербатч страшно переигрывает и Хокинг в его исполнении выглядит скорее чудовищем Франкенштейна из недавнего бойловского спектакля — ползающим, шепелявящим, дерганным, но в то же время занятым великими идеями. Иногда Камбербатч забывает, что ему по сюжету полагается хромать и раз в пять минут превращается в своего Шерлока — то есть лежит человек, например, в ванной, а потом — раз! — и принимается вопить: «Идея! Я понял, как устроен Большой взрыв!» За Ватсона тут его научный руководитель — он в основном молчит и спрашивает, почему Стивен такой нервный или как ему удается пять минут молча смотреть на пустую доску, а потом за пару часов написать на этой самой доске целую докторскую. Выглядит скорее чудовищно, но познавательно. Теорию Большого взрыва объясняют опять-таки.

«Маргарет», лучший американский фильм прошлого года, по мнению большинства американских критиков и, в частности, Джима Хобермана, — замечательное кино. Студентка элитного колледжа с довольно либеральным подходом к преподаванию, становится свидетельницей (и в каком-то смысле виновницей) ДТП — водитель автобуса (Марк Руффало в примечательной ковбойской шляпе) сбивает женщину, переходившую дорогу на зеленый свет. Водителя отпускают, а девушка, как и положено любому подростку, начинает сражаться за справедливость и мнить себя центром вселенной, а катастрофу, случившуюся с ней, — главным событием в мировой истории. Ее мама, звезда популярной театральной антрепризы, в это время готовится к премьере и крутит роман с Жаном Рено. Идет три часа, кинотеатральную версию на два монтировали Скорсезе и Сидни Поллак, снято было еще в 2009-м, но застряло на пути к экрану, потому что режиссер никак не мог доделать фильм самостоятельно. Кино в первую очередь, конечно же, про Америку и 11 сентября, но при этом надо представлять себе, что по жанру это coming-of-age movie, и история оказывается состоявшейся в обоих аспектах. Замечательная главная героиня, звездный состав на вторых ролях (в частности, Мэтт Деймон в роли учителя математики). О «Маргарет» мы еще расскажем подробнее, но пока стоит процитировать Хобермана и сказать, что это — самые короткие три часа, которые можно было провести в кино за последний год.

На фестивале «Московская премьера» показали «Пока ночь не разлучит» Бориса Хлебникова, двумя сеансами в один день. История с «Московской премьерой» интересна тем, что люди попадают туда в основном по вырезанным купонам из газеты «МК», в результате чего зал состоит на 80 процентов из бабуль. Каждое сказанное с экрана слово «бл...дь» — минус одна бабуля. Разговоры в зале формата: «Боже мой, Анна Михалкова — дочь такого отца! А снимается в таком...» Кино тем временем совершенно очаровательное — короткое, емкое, временами очень смешное (особенно когда появляется артист Сытый), в общем, примерно как это самое слово, которое, кстати, с первого сентября запретят произносить с экрана вместе со словами «гей», «геморрой» и «экскременты». Часто возникающие претензии, что этот фильм, как и искомая заметка в «Большом городе», устарел еще до того, как был закончен, или что заметка — недостаточный материал для полного метра, исчезают еще на вступительных титрах: там Яценко и Сытый по очереди звонят из кладовки своими девушкам. Сытый — жене, Яценко — любовнице. На кухне скандал, потому что одного из поваров отвели в милицию и собираются депортировать. В зале — разговоры о бизнесе, семье, кино и концертах. Есть стол имени Николая Хомерики, где Алиса Хазанова и Клавдия Коршунова с похмелья пьют пиво и едят суп. Все вместе работает как универсальный портрет поколения — страшно неприятный, конечно, и скорее удручающий, но что поделать, — после фильма Хлебникова битых три часа чувствуешь себя его героем. В общем, не пропустите, в прокате — в октябре.

«Человеческий фактор» по Грэму Грину — кино мечты. Последний фильм Премингера, по сценарию Тома Стоппарда, в главной роли Ричард Аттенборо, гениальные титры Сола Басса. Дико редкий, потому что вроде бы не издавался на DVD (Criterion недосмотрел), очень дешевый, но в месте с тем невероятно прекрасный, — пожалуй, один из лучших фильмов по Грэму Грину из всех существующих.

Как и было предсказано, Sight and Sound в среду вывесили режиссерский топ. Там первое место занимет «Токийская история» Одзу, в то время как, например, за «Бегущего по лезвию» не проголосовал ни один нормальный человек. Интерес тут чисто антропологический, хотя заметно, что все страшно жульничают: открываешь, например, какого-нибудь Вальтера Саллеса, а у него в десятке «Андрей Рублев», «8 1/2», Дрейер, Антониони, Бергман, Томас Гутьеррес Алеа. У всех остальных — примерно то же самое. Самый честный — Эндрю Доминик, показательные десятки у Оливейры, Феррары, Копполы, МакДонаха, Стиллмана, ну и так далее. Майклу Манну вот, например, нравится фильм «Бьютифул».

К другим новостям: вот — титаническая лекция Михаила Ратгауза про смерть кинокритики, вот — блистательное эссе Трофименкова про «Борнов». В цивилизованных странах начали показывать «Looper» Райана Джонсона и пишут, что это гениальное кино (у нас в прокате с 27 сентября), в интернет выложили фрагмент из «Мастера» Пола Томаса Андерсона (целиком прогрессивная общественность скоро увидит его в Венеции). Про Тони Скотта написано много хороших некорологов и много — ошеломляюще глупых статей. Оливеру Стоуну надоело давать интервью, и он говорит, что Россию не спасти. Роджер Эберт выкладывает у себя поющих бабушек, которых ретвитит Саша Грей. А про Стивена Фрая вы и так все знаете.