«Биплан»

что это было Литовская группа «Биплан», влившаяся в российскую бритпоповую волну конца 90-х, — впрочем, прибалты выгодно отличались от прочих гитарных поп-роковых групп того времени легкостью и непринужденностью. Простые и беззаботные романтики, они никого из себя не пытались строить, во многом благодаря этому их взял под крыло тогда еще молодой лейбл «Снегири». В России «Биплан» были в первую очередь известны песней «С добрым утром», которую сами же весьма ловко — вместе со всем своим вторым альбомом — перевели с литовского на русский. В Литве же «Биплан» всегда были важной величиной и до сих пор, если верить местным жителям, остаются кем-то вроде литовской народной группы.

где они теперь Популярность «Биплана» в России сошла на нет примерно одновременно со всей остальной волной русского бритпопа: до середины 2000-х они успели выпустить здесь два альбома, регулярно играли на фестивалях, а после практически перестали приезжать и сосредоточились на работе на родине. Сейчас же, по словам менеджера группы Вайдаса Стакевичиуса, «Биплан» готовят возвращение в Россию и даже записали русскоязычный альбом.

Макс Мельман

«Биплан»

«Когда «Биплан» только появились — очень давно, в 95-м, — мы вообще пели по-английски. Потом мы записали альбом на литовском, который оказался довольно удачным, и не только в коммерческом смысле. Тогда мы в Литве выпускались на лейбле, который создал Гедрюс Климкявичус, он же вдвоем с Олегом Нестеровым создал лейбл «Снегири». Поскольку у нас была эта ниточка, которая соединяла Литву с Москвой, Климкявичус предложил нам выпустится на российском рынке, что и было сделано. Мы взяли альбом «Braškės» («Клубника») и выпустили его в России под названием «Блондинка» — там были те же самые песни, только переведенные на русский язык. В принципе, это привычная для нас практика: мы пишем песни на литовском языке, а потом они довольно легко, поскольку русский и литовский для нас оба родные, переводятся. Если песня пишется на русском, ее так же легко трансформировать на литовский. «С добрым утром» была написана достаточно рано, когда еще не было мысли о том, что мы выпустим альбом в России. Это песня-десятиминутка: когда вещь рождается за десять минут, обычно она становится удачной, и эта — не исключение.

Очень сложно сравнивать, где мы были популярнее в конце 90-х, — в России или в Литве. В Литве живет три миллиона человек, а в России в одной только Москве двенадцать миллионов. Для этих литовских трех миллионов мы были тогда если не мегазвездами, то, по крайней мере, фигурами первой величины. В России мы были популярны, это был какой-то прорыв — но мы были не одни. Я сам ощущал тогда, что это какой-то глоток свежего воздуха для российской музыки, появилось много молодых команд — и мы были просто представителями этой новой волны.

Мне не раз приходилось отвечать на вопрос, есть ли у нас в Литве проблемы из-за того, что мы популярны в России и поем там на русском. Абсолютно никаких проблем. Отношение к русскому языку — довольно-таки раздутая штука. Ни на себе, ни на других я никогда не ощущал. Латвия, Эстония, Литва — абсолютно разные государства, и в Литве никаких проблем с этим делом. То, что мы стали выступать в России и выпустили там альбом, тут было воспринято скорее даже позитивно — такое, знаете, «знай наших!».

В России у нас вышел еще один альбом, он назывался «В джазе только девушки», мы выступали в России до 2003-го где-то года. Потом мы наездами бывали, но немножко все это дело притихло. А в Литве мы не прекращали свою деятельность и по-прежнему являемся группой первого ряда. Был какой-то момент, когда нечего было сказать, — примерно в то время, когда мы стали играть в России, — но в итоге этот перерыв пошел нам только на пользу. После него мы вернулись в другом качестве и с другими песнями. Что касается России, нам просто нечего было сказать, а в этом случае стоит помолчать.

У нас сейчас есть полный альбом, записанный на русском языке. В данный момент мы пробуем организовать, как у вас в России любят говорить, камбек. Без особого треска, мы философски на это смотрим, если дано — значит дано, значит все будет. Если не дано, то не дано. Материал есть, наш менеджер сейчас пробивает какие-то пути, ищет издателей, но на данный момент никакого контракта у нас нет. Со «Снегирями» мы разошлись по разным дорожкам — когда мы им показали этот свеженький альбом на русском языке, он им показался неинтересным. Они сейчас занимаются немножко другими вещами по сравнению с тем, с чего они начинали».