Навстречу «Оскарам» «Зимняя кость»

Фотография: Anonymous Content 

Начались всякие «десятки года» — и во всех американских, похоже, будет фильм «Зимняя кость», призер «Санденса», критикал дарлинг и, скорее всего, не последний герой ближайшего «Оскара». О нем пишут в прямо исключительно восторженных тонах. Я хотел цитату из Эберта выдернуть, как из традиционного среднего арифметического, но он подытоживает рецензию фразой «в любой дурной ситуации обычно находится пара приличных людей» (соображение несколько витиеватое грамматически, но, как обычно, меткое). Поэтому вот, например, культурные итоги снобского New York Magazine: «by leagues the best movie of 2010».

Режиссер — дама по имени Дебра Граник, это ее второй фильм (первый — тоже про кости — я не видел, к сожалению). По роману писателя Вудрелла, который работает в жанре «деревенский нуар» (что бы это ни значило) и местом действия неизменно выбирает горное плато Озарк. Живописует, то есть, тамошние нравы. Такой, видимо, Астафьев.

В главной роли — замечательная, действительно, 20-летняя барышня Дженнифер Лоуренс, будущая звезда. Она, кстати, уже играет с Мелом Гибсоном и его бобром.

Сюжет очень простой — но не без нуарности, и правда. Едва совершеннолетняя, но суровая девушка воспитывает в глуши младших брата с сестрой, поскольку мама сошла с ума, а папа где-то варит винт. Приходит шериф и сообщает, что папу взяли, но выпустили под залог, через пару дней суд, и если он не объявится, у них отберут дом (который, собственно, тот и заложил). Девушка начинает искать отца — в основном по соседям. Все что-то знают, но ничего не говорят.

Главное тут в любом случае не загадка, а местный колорит: герои — белое отребье. Очень бедные, очень злые люди; в основном наркоманы. У них интересные лица, интересный язык и сложный комплекс понятий — не столько в философском, сколько в уголовном смысле. Но можно при желании сказать, что и в философском. Это не детектив, а скорее роман воспитания: девушка познает мир — и он так себе. Но не без «пары приличных людей», конечно: героиня обретает друга в лице героинового дяди, брутального персонажа из тех, что нравятся интеллигентным женщинам и певцам Среднего Запада. 

Вообще, что там вычитывают критики — в целом понятно: некую почвенническую, корневую правду, хтонь, так сказать. Фильм довольно ловко скроен из пауз и недоговоренностей, и эти паузы зритель вправе заполнить в соответствии со своим уровнем образования (у авторов, скажем, журнала «Нью-Йорк» — несомненно, высоким) и, пожалуй, дохода (всегда любопытно поразмышлять о людях заведомо беднее тебя).

И потом, как известно, верный способ поднять реализм до уровня притчи — усадить героя в лодку, это красивый и легко считываемый символ; ближе к концу, к нашему облегчению, так и происходит. Вообще, будь у режиссерши в распоряжении пленка и оператор Кричман, она вполне могла бы побеждать не на «Санденсе», а в Венеции. (Но у нее, по счастью, цифра и сносный минимум пейзажей.)

Несколько рыхлая, прямо скажем, драматургия — повествование построено так, что героиня каждые десять минут (экранного, разумеется, времени) возвращается домой и немного отдыхает, — компенсируется психологической интенсивностью отдельных эпизодов. В ключевом из них героиня учит своего маленького брата потрошить белочку. Уверен, что если «Кость» получит какого-нибудь «Оскара» (за женскую роль, наверное), то как минимум половина его (ноги, допустим) — заслуга распотрошенной белочки. Она потом еще посмертно рифмуется с цыплятками — живыми. Со своей стороны должен признаться, что я после этой сцены фильм уже не смотрел, а досматривал: если режиссер спекулирует на кишках грызуна, едва ли он способен рассказать о мире что-то интересное.