«Ротор» был самым популярным футбольным клубом в провинции. Вот история его фанатов

14 июля 2022 в 13:08
Фото: FCRV Supporters
«Ротор» — один из главных клубов 90-х за пределами Москвы. На стадионе в Волгограде почти всегда был аншлаг, а в городе сходили с ума по футболистам. Денис Романцов — о самом массовом и организованном провинциальном фанатском движении.

Волгоградский «Ротор» дебютировал в (еще советской) Высшей лиге в 1989 году и сразу стал третьим по посещаемости в СССР. В среднем 20 167 зрителей собирались на матчах команды, руководимой легендарным тренером Александром Севидовым (дедом лидера группы Tesla Boy). Больше было только у «Спартака» и киевского «Динамо», самых популярных команд страны.

В середине нулевых «Ротор» на полтора десятилетия покинул элитный дивизион, пережил банкротства и реорганизации, а накануне возвращения вошел в топ-20 самых посещаемых клубов мира из низших лиг (22 386 — почти как у британского «Кардиффа» и испанской «Сарагосы»).

На первый выезд фанаты «Ротора» отправились в красно-белых цветах

В Волгограде всегда болели массово и темпераментно. 15 мая 1947-го там случились первые в нашем футболе беспорядки. Возмущенные грубой игрой футболистов ВВС и вызывающим поведением их тренера Анатолия Тарасова (того самого, что потом прославился в хоккее), болельщики сталинградского «Трактора», тогдашней главной городской команды, закидали гостей камнями, а потом выбежали на поле, что вынудило судью остановить игру — интересно, что счет к тому моменту был 2:2, но приезжей команде засчитали техническое поражение.

На излете шестидесятых руководство тракторного завода распустило команду, и через пять лет главным клубом города стал «Ротор». Его фанаты — а точнее, тринадцать волгоградских подростков — в октябре 1984-го совершили первый организованный выезд — в Ворошиловград (тогдашнее название Луганска). Произошло это под впечатлением от визита в Волгоград активных болельщиков краснодарской «Кубани» в сентябре того же года.

«Это был первый выезд кубанцев. Мне было тогда 17 лет, — рассказывал фанат „Ротора“ Олег Сологубов. — С обеих сторон была агрессия. Начали разговаривать и из брани перешли к конструктивной беседе. Ребята объяснили, что приехали к нам поддержать свою команду. Позднее с краснодарцами сложились хорошие отношения. Мы каждую зиму играли в футбол и даже праздновали 20-летие дружбы.

Мы посмотрели на них и решили тоже устроить выезд. Собрались, обговорили дату и место сбора. Записались друг у друга в блокнотах, обменялись домашними телефонами и назначили встречу. С „Зарей“ 25 октября был последний гостевой матч. Туда мы добирались своим ходом на перекладных».

К первому путешествию волгоградские фанаты — благодаря пенсионерке с местного рынка — уже обладали всей фанатской атрибутикой: флагами, шарфами и шапками клубных цветов, которые тогда были красно-белыми.

Уже в следующем сезоне команду перевели в спортивное общество «Зенит», и она стала выступать в сине-голубом, а прежние цвета в девяностые — в разгар соперничества с красно-белым «Спартаком» — оказались в клубе под запретом.

«В 1993-м мы впервые заняли второе место, и [президент „Ротора“ Владимир] Горюнов пообещал всем по „девятке“: „Езжайте — выбирайте“, — говорил мне футболист „Ротора“ начала девяностых Александр Ещенко. — Защитник Саня Шмарко взял ярко-красную. Увидев ее, Горюнов скомандовал: „Поедешь и вернешь. Чтоб на базе я этого цвета не видел“».

Другой случай. Жена Горюнова пришла на игру с дочкой, на которой были красные туфельки. Горюнов не пустил их на стадион: «Идите переобувайтесь».

В первой половине 90-х фанаты «Ротора» не добрались только до Дальнего Востока и Франции

В середине восьмидесятых такого антагонизма между командами не было, потому что они выступали в разных лигах. Неудивительно, что один из основателей фанатского движения «Ротора» носил прозвище Спартак, а первый приезд красно-белых фанатов из Москвы — в количестве 500 человек — обернулся в марте 1989-го объятиями на вокзале и совместной попойкой.

В 1990 и 1991 годах волгоградцы не пропустили ни одного выездного матча (правда, число фанатов колебалось от двух в Фергане до ста в Камышине), а в 1992-м — в первом чемпионате России — пропустили только одну игру: до Находки 3 сентября никто добраться не смог.

В следующем году о фанатах «Ротора» впервые написали в журнале «Русский фан-вестник»: «Отметим сочинские события. После игры к двадцати пяти „роторам“ подошли гопники и сообщили волгоградцам, что на самом деле „Ротор“ — говно. Сталинградцы не поверили. „Ну мы их, короче, прямо там и положили“», — рассказывал [фанат по прозвищу] Химик.

Гопоте показалось мало. Они вновь несли правду в массы. И опять части с берегов Волги встали им в оппозицию. «Ну мы уже рассердились и ремешками их оприходовали. Потом все пошли на пляж, тут-то их набежало человек сорок и давай теперь уже нас мочить. Много народу пострадало. Кому губы разбили, кому голову, синяков много поставили. Но ничего, братва достойно смотрелась, никто не побежал».

К 1994 году в Высшей лиге не осталось ни «Океана» из Находки, ни «Луча» из Владивостока, поэтому волгоградские фанаты снова посетили все выездные матчи — но только в России. Дебют команды в Европе — в матче Кубка УЕФА против французского «Нанта» — фанаты вживую не увидели (хотя ехать планировало двадцать человек): из‑за падения курса рубля и трудностей с получением визы.

В конце 90-х «Ротор» отдалился от первого места, но фанатов стало еще больше

Через год для болельщиков был организован чартерный рейс на матч с «Манчестер Юнайтед».

Почти все места в самолете до Манчестера достались чиновникам и бизнесменам, но несколько билетов урвали и фанаты «Ротора», однако перед самым вылетом британцы отказали во въезде двадцати пяти болельщикам, из‑за чего отменили весь рейс.

Но один фанат — студент педуниверситета Николай Кривченко по прозвищу Пионер — до Манчестера все же добрался: в качестве переводчика «Ротора». А в волгоградском матче с переводом помогал и одногруппник Пионера — Глеб Урьев, ставший потом известным в городе журналистом.

Урьев так рассказывал о фанатской атмосфере Волгограда 90-х: «Фанаты „Ротора“ тогда ни с кем не воевали. И все московские клубы любили приезжать в Волгоград — потому что лето, бесплатные овощи, арбузы, Волга».

В середине девяностых «Ротор» не только шумел в Европе, но и боролся за первое место в чемпионате России, поэтому на фанатский сектор приходило все больше людей. На главные матчи — по 500–600 человек (всего же на стадионе собиралось больше 20 тыс.).

В конце девяностых — из‑за смены губернатора и финансового кризиса — «Ротор» отдалился от первого места, но 1999 год все равно стал прорывным для волгоградских фанатов.

Они выпустили свой журнал, изготовили растяжки с надписью «Stalingrad Ultras», посетили матч сборной в Киеве и наконец придумали себе название — Volgofans.

Самым запоминающимся в 1999-м стало путешествие во Владикавказ, где на 70-й минуте «Ротор» ушел с поля из‑за несправедливого судейства, а семерых волгоградских фанатов лишь омоновцы спасли от гнева осетинских болельщиков. Фанатов спрятали в раздевалке и отправили в аэропорт в одном автобусе с командой.

В следующем году фанатский сектор «Ротора» стал одним из самых многочисленных в провинции — 1500 человек.

Спустя двадцать с лишним лет у «Ротора» близкие показатели — 2377: только теперь это посещаемость всего стадиона, а не только фан-сектора (дело тут не только в разочаровывающих результатах, но и — главным образом — в пандемии).

Но и с такими цифрами волгоградцы стали по посещаемости вторыми в ФНЛ — втором российском дивизионе. Правда, команда финишировала третьей с конца и упала еще ниже.