История женщины, которая прошла через обрезание

Бинта Фатти

Гамбия • Германия

33 года

Бинта родилась в племени мандинка, в деревне Колиор, Гамбия, и выросла во втором по величине в стране городе — Брикаме. Бинта не помнит, сколько ей было лет — шесть, семь или восемь, — когда она подверглась первому типу калечащей операции, клиторэктомии. В четырнадцать лет Бинту выдали замуж, и в пятнадцать она родила первого ребенка. В 2015 году в Берлине Бинта основала правозащитную организацию Women Decided No to FGM & Child Marriage. Yes to Education for Girls («Женщины говорят «нет» калечащим опреациями и детским бракам и «да» образованию для девочек»), которая борется с клиторэктомией и насильственными браками.

«Женское обрезание» — распространенная некорректная формулировка, от которой постепенно отказываются во всем мире, чтобы не приравнивать увечья женских половых органов к безопасной процедуре «мужского обрезания». Мы используем неккоректный, но популярный термин «обрезание» в заголовке, чтобы привлечь внимание общественности к этой проблеме.

Я урожденная мандинка и не знаю ни одной женщины нашего племени, которая бы не прошла через калечащую операцию. Некоторые соплеменники верят, что эта традиция предписана Кораном, но FGM в Гамбии — это скорее социальная норма, обряд и данность. Если девочка не подверглась калечащей операции, она становится аутсайдером: не может посещать племенные фестивали и даже играть с другими детьми.

В племени мандинка нет определенного возраста для FGM: раз в год устраивается фестиваль, для проведения которого набирают разновозрастных девочек. Мне было то ли шесть, то ли семь, то ли восемь лет, когда меня пригласили участвовать в фестивале. Вместе со мной было больше двадцати девочек — от четырех месяцев до пятнадцати лет. Все, кто был в сознательном возрасте, были польщены приглашением. Мы не знали, что именно должно случиться, но фестиваль ассоциировался с праздником, красками, музыкой, танцами, сладостями — я очень его ждала. Утром мама нарядила меня в яркое платье и отвела на празднество в дом моего дяди: там играли барабаны, под их бой двигались взрослые женщины — зрелище было завораживающее. Девочек одну за другой куда-то уводили — потом они не возвращались. Когда настала моя очередь, незнакомка надела повязку мне на глаза и отвела в шалаш. Там меня ждали четыре женщины. Одна крепко сжала мои руки, другая — ноги, третья села мне на грудь, а четвертая, с ножом в руке, отрезала часть моего клитора. Все произошло молниеносно: мой испуг от поведения посторонних взрослых, крик и боль смешались в отчетливом чувстве пошатнувшегося доверия.

После калечащей операции меня отвели в дом, где на протяжении месяца девочки восстанавливаются. Там меня ждала мама. Я спросила ее: «Где же ты была? Почему позволила им это со мной сделать?» Мама ответила, что теперь я женщина и она мной гордится. Первые сутки я боялась выходить на улицу и даже двигаться. Кровотечение продолжалось, мочеиспускание давалось болезненно. Но мне повезло: инфекция обошла меня стороной.

Я помню, как через год в Брикаме вновь устроили фестиваль: моя подружка из начальной школы не смогла на него пойти, потому что не прошла через калечащую операцию, а мне разрешили поучаствовать в празднике — я чувствовала себя избранной и гордилась, будто бы была чище тех, кого не пустили. FGM в моем племени совершается ради замужества. Моя семья таким образом подготовила меня к браку и в четырнадцать лет выдала замуж за незнакомого мужчину. Через год у нас родился ребенок.

Я осознала все, что со мной произошло, только переехав в Польшу. В 2009 году я поступила в варшавский Университет Skarbek, на бакалаврскую программу по международному менеджменту, и погрузилась в университетскую жизнь. Я также занялась правозащитной деятельностью. Однажды, разговорившись со своими коллегами из сомалийского НКО, я описала им свою жизнь в Гамбии. FGM и ранний брак были естественной частью моего рассказа. Но мои коллеги сказали: «То, что с тобой сделали, — незаконно». Вернувшись домой, я начала искать информацию: читать о практике, о международных актах и законах против насилия над детьми. Осознав свой опыт, я стала рассказывать о нем публично. В 2015 году я переехала в Берлин, где основала правозащитную организацию Women Decided No to FGM & Child Marriage. Yes to Education for Girls, которая борется с клиторэктомией и насильственными браками. Я верю, что изменения начинаются дома, поэтому важная просветительская задача моей организации — объяснить моим соплеменникам, что женщина может быть не только домохозяйкой, но и предпринимательницей, профессоркой, личностью. Только изменив образ женщины и видение ее функции в обществе, мы сможем искоренить FGM.

Когда меня спрашивают, было ли мне больно во время калечащей операции, я предлагаю собеседнику взять в руки нож, закрыть глаза и сделать небольшой надрез на пальце — больно? А теперь представьте, где это делается, да еще и с детьми, против их воли, с последствиями длиною в жизнь. FGM забирает у девочки право и контроль над собственным телом — я до сих пор работаю над эмоциональными эффектами этой апроприации. Но я не сдаюсь и пытаюсь донести женщинам, пережившим операцию: несмотря на то, что с нами произошло, мы сможем реализовать наши мечты и вместе освободить последующие поколения девочек от калечащих операций.

Мы попросили Бинту показать значимый для нее предмет:

«Я купила эту куклу в Гамбии для своей дочери. Мне важно, чтобы у нее были куклы, похожие на нас: темнокожие и в традиционных одеждах. Чтобы она знала, что существуют не только светлокожие игрушки и что то, как мы выглядим, тоже норма».

Законодательство против FGM в странах, связанных с историей Бинты

Гамбия

В Гамбии проживают чуть меньше 1,2 миллиона женщин. Через калечащие операции прошли 75% женщин в возрасте от 15 до 49 лет и 56% девочек в возрасте до 14 лет. Среди причин, по которым практика продолжается, исследователи из НКО по борьбе с FGM 28 Too Many называют уважение к традициям, веру в то, что это важная часть обряда взросления, а также что FGM улучшает гигиену и помогает контролировать сексуальность женщины. Они также отмечают, что в Гамбии нет проблемы медикализации практики, а 96% операций проводятся не медицинскими работниками, а племенными старейшинами.

Нажмите, чтобы открыть текст целиком

С 2015 года в стране действуют поправки в Закон о правах женщин, криминализирующие калечащие операции. Гамбия ратифицировала такие ключевые для искоренения практики FGM международные документы, как Конвенцию против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания, Конвенцию о правах ребенка, Конвенцию о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин, Банжульскую хартию и Протокол Мапуту о правах африканских женщин.

FGM практикуется по всей Гамбии и во всех ее религиозных группах: христианами (21%) и мусульманами (77%). Самое широкое распространение практика получила в восточном и менее урбанизированном округе Верхняя Река — 95%. Меньше случаев зафиксировано в столице Гамбии Банжуле — 49%.

Среди пяти основных этнических групп самый низкий уровень распространения — у исповедующего ислам народа волоф из Верхней Реки, который составляет 15% населения Гамбии: 12% женщин от 15 до 49 лет и 4% девочек до 14 лет подверглись FGM. Максимальный показатель — у другого народа из Верхней Реки, сонинке, исповедующего ислам и составляющего 8% населения: среди женщин 98% от 15 до 49 лет и 76% среди девочек до 14 лет. В стране практикуются все четыре типа калечащих операций. На первый и второй тип операций приходится 68% женщин и 37% девочек, на третий — 7% женщин и 5% девочек.

С 2015 года калечащие операции в Гамбии регулируются поправками в Закон о правах женщин. Поправки внесли в закон определение FGM и установили уголовную ответственность для причастных к процедуре. Тех, кто участвовал в преступлении, ждет тюремное заключение сроком на три года и/или штраф в размере 1600 долларов, если же операция привела к смерти женщины — пожизненное наказание. Любого, кто подстрекает, пропагандирует или предоставляет инструменты для проведения операции, ждет три года тюрьмы и/или штраф в размере 1600 долларов. Лица, которые знали, что операция была сделана или запланирована, но не сообщили в правоохранительные органы, обязаны заплатить штраф в размере 212 долларов. Однако в законе нет специальной части об ответственности медицинских работников.

Закон не вводит принцип экстерриториальности: наказание не имеет юридической силы за пределами страны. Из-за этого женщины из пограничных общин находятся в высокой зоне риска. Распространенность практики перекликается с FGM-ситуацией в Сенегале, который граничит с Гамбией на протяжении всех своих границ. Количество жертв калечащих операций на юге обеих стран значительно больше, чем на севере: в южной части Гамбии, в округах Нижняя Река, Западный район и Верхняя Река, распространенность калечащих операций доходит до 95% (по сравнению с 50% в округе Северный Берег); а в южных областях Сенегала, которые граничат с южными и восточными районами Гамбии, процент калечащих операций поднимается до 78%, что на 70% больше, чем в центральной части Сенегала. Причина распространенности практики на юге обеих стран, скорее всего, демографическая: на востоке Гамбии и в южном районе Сенегала проживает племя сонинке, в котором 98% женщин подверглось калечащим операциям, а на юге Гамбии и в южном районе Сенегала обитают племена жола и фула — в обоих процент искалеченных женщин составляет 87%. Поскольку анти-FGM-законы в Гамбии и Сенегале не предусматривают принцип экстерриториальности, практикующие сообщества обеих стран пересекают границу, совершают калечащие операции и возвращаются на родину без риска понести уголовное наказание.

С запрета на проведение калечащих операций 2015 года известно всего о нескольких судебных преследованиях: в 2016 году, например, зафиксированы два судебных разбирательства. Хоть специальный закон и работает уже почти пять лет, статистика распространенности практики осталась практически неизменной во всех возрастных группах. Активисты и исследователи отмечают тенденцию к проведению FGM подпольно и в более раннем возрасте, потому что так сложнее заметить факт проведения операции.

Германия

В Германии проживают 68 тысяч женщин и девушек, которые прошли через калечащие операции, и около 15 тысяч находятся в зоне риска. Германия дополнила свой Уголовный кодекс параграфом (далее — Закон о FGM), который криминализирует увечья женских половых органов. В 2015 году в закон внесли принцип экстерриториальности: с тех пор наказание актуально, даже если калечащая операция проведена гражданке или резидентке Германии за границей. С декабря 2017 года властям разрешено забирать паспорт девочки у родителей, которых подозревают в запланированной поездке на родину для проведения FGM.

Нажмите, чтобы открыть текст целиком

Германия ратифицировала такие ключевые для искоренения практики FGM международные документы, как Конвенцию против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания, Конвенцию о правах ребенка, Конвенцию о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин и Стамбульскую конвенцию.

В 2017 году количество женщин, прошедших через FGM, было на 44% меньше. Это связано с ростом миграции из стран с широким распространением практики: Египта, Индонезии, Нигерии, Сомали и Эритреи. В Германии живут женщины, прошедшие через все четыре типа FGM.

В декабре 2012 года Генеральная ассамблея ООН впервые приняла специальную резолюцию «Активизация глобальных усилий в целях искоренения практики калечащих операций на женских половых органах» с призывом ко всем государствам осудить все виды FGM и принять специальные законы против калечащих операций. В ответ в сентябре 2013 года Германия дополнила УК Законом о FGM, который криминализирует калечащие операции. Он также экстерриториальный. За проведение калечащей операции виновного ждет от лишение свободы от года до 15 лет. Согласие пострадавшей на проведение операции не рассматривается как смягчающее обстоятельство. Если родители девочки не предотвратили калечащую операцию в Германии и за ее пределами, их могут оштрафовать или посадить в тюрьму сроком до трех лет, а также временно или навсегда лишить родительских прав. Кроме того, родители рискуют потерять вид на жительство.

С 2019 года в Гамбурге действует инициатива, известная в Европейском союзе как Stop FGM Passport. Документ выглядит как письмо, которое информирует о правовых последствиях в Германии в случае проведения калечащей операции гражданке или резидентке страны. Во время поездок на родину документ помогает семьям избежать социального давления, ссылаясь на юридические последствия процедуры.

«Физический документ — весомое доказательство серьезности возможных последствий. Никто не хочет, чтобы ребенка забрали из семьи или кто-то попал в тюрьму. Никто не хочет рисковать статусом вида на жительство, хотя бы потому, что семьи часто рассчитывают на финансовую помощь родственников, проживающих за границей, в данном случае — в Германии», — объясняет доктор Ида Набатерегга, координаторка проектов по борьбе с FGM в центре планирования семьи «Баланс». По словам доктора Набатерегги, ей известно только о трех-четырех судебных преследованиях по факту проведения калечащих операций. Она добавила, что сложность при возбуждении уголовных дел в том, что из-за табуированности темы и отсутствия развернутой статистики правоохранительные органы не могут собрать доказательства преступления.

«Закон в Германии достаточно исчерпывающий, но не хватает эффективного механизма для прекращения практики — работы по просвещению общества о сути и нормах закона. Каждый несет ответственность за защиту детей, в том числе и от калечащих операций», — объясняет экспертка. Она добавила, что еще один существенный пробел в работе с искоренением практики — низкая осведомленность о проблеме среди ключевых специалистов в борьбе против FGM, таких как учителя и медицинские работники: «Некоторые даже не знают о калечащих операциях, хотя они практикуются здесь, в Европе и в Германии. А те, кто слышал о FGM, могут не хотеть влезать в дела других сообществ из страха прослыть расистами. Профессионалы же, которые знают об этой теме больше других, не понимают, как общаться с девочками из группы риска и чем им помочь. Учителя, например, могут упустить тревожные сигналы, потому что не знают, как говорить на такую чувствительную тему».

Правительство предпринимает шаги для повышения уровня знаний о проблеме среди медицинских работников. В 2005 году Немецкая медицинская ассоциация выпустила рекомендации по работе с пациентками, пережившими калечащую операцию. В 2020 году вступили в силу правила проведения исследований и экзаменов для акушерок, в которых впервые предусмотрена необходимость учитывать особые проблемы женщин, которые страдают от последствий FGM.

Доктор Ида Набатерегга также отметила важность повышения осведомленности среди самих девочек и женщин. «Необходимо объяснить, что они могут сказать нет и получить поддержку от разных организаций. Если девочка находится в зоне риска, она, например, может обратиться в Ведомство по делам молодежи, которое предоставит ей убежище», — рассказывает доктор Набатерегга. «В большинстве случаев сообщества, практикующие FGM, не знают о физических, психологических и социально-экономических последствиях операции. Правительству Германии следует создать долгосрочный фонд для повышения осведомленности в группах риска. Сейчас один такой проект профинансирован берлинским правительством. В этом году в столице открылся координационный центр по борьбе с FGM — Центр планирования семьи «Баланс». Но это пока капля в море».

В 2013 году в Германии появилась первая в Европе клиника Desert Flower («Цветок пустыни»), проводящая комплексное лечение — от восстановления половых органов и лечения физиологических последствий FGM до работы с психологическим состоянием женщины. Подобные центры работают и в других европейских столицах, например, в Стокгольме, Париже и Амстердаме. Пациенты клиники Desert Flower получают бесплатную медицинскую помощь через немецкую медицинскую страховку и пожертвования. Центр также ведет просветительскую деятельность: организовывает семинары и образовательные программы для практикующих FGM общин, медицинского персонала, учителей, активистов, социальных работников и НКО.

Руководительница отдела политики и правозащиты НКО End FGM European Network Кьяра Косентино отметила, что, хотя некоторые европейские страны и предлагают медицинскую поддержку для переживших FGM, между международными правовыми обязательствами и работой в этом направлении на национальном уровне существуют огромные расхождения. «Ни одна страна еще в полной мере не достигла установленных в Европе общих стандартов для предоставления пострадавшим женщинам доступа к экспертной помощи, поддержке и лечению», — завершила ее мысль Фатима Авил, сотрудница End FGM European Network, специализирующаяся на вопросах политики и правозащиты.

ИСТОРИИ ЖЕНЩИН ИЗ ДРУГИХ СТРАН