Альбом группы «Лауд» — главная поп-пластинка сезона. Мы поговорили с ее авторами

19 февраля 2021 в 14:15
Фото: Камилла Ханапова
Группа «Лауд» выпустила альбом «Красный закат» — и это одна из самых сильных пластинок 2021-го на русском, которая просто обязана перевести уфимское трио в лигу повыше. «Афиша Daily» поговорила с участниками группы о новой пластинке и ожиданиях от нее, 2020-м, творческом кризисе, Уфе и успехе Cream Soda.

— Первое впечатление от альбома: вы в определенном роде вдохновились успехом Cream Soda и решили записать свою «Комету». Насколько верное ощущение?

Рамиль Абдеев: Такой цели не было — повторять «Комету». У нас с ними разная музыка: у них довольно похожие между собой треки, у нас все разное.

Сергей Куликов: Можно сказать, что их «Комета» была похожа на «ТанецГолосЗвук» (трилогия альбомов «Лауд». — Прим. ред.) на самом деле. (Смеется.)

Виталий Александров: Ну, мы правда похожи друг на друга — считай, бок о бок вместе шли.

— Как на вас вообще повлиял успех Cream Soda? Все-таки это важный и знаковый сюжет: группа из электронного андеграунда прошла десятилетний путь и выбилась в поп-звезды. Как‑то думали на этот счет в духе: блин, мы ведь тоже можем?

Сергей: Смотивировал, конечно.

Виталий: Это всегда мотивирует. Мы же шли бок о бок, всегда общались вместе.

Сергей: У нас менеджер один — поэтому мы в курсе всего, что происходит с Cream Soda. Постоянно говорили ребятам: вы молодцы, мы вдохновляемся вами! Пили вместе за это. (Все смеются.)

Звук заглавного трека альбома очень напоминает музыку Павла Есенина в конце 90-х

— Трилогия «ТанецГолосЗвук» завершилась, я правильно понимаю?

Сергей: Может, лет через пять по приколу созреем записать четвертую часть. Или синхронизируемся с айфоном: вышел двенадцатый — и у нас двенадцатый, тринадцатый — и у нас тринадцатый. И нам придется каждый сентябрь в поддержку нового айфона выпускать альбом. (Смеется.)

— Вы описали новый альбом как «перемены». С чем они связаны?

Виталий: С нами! Чем отличалась линейка «ТанецГолосЗвук»: мы брали свою музыку, приглашали друзей и делали с ними альбомы.

«Красный закат» — первый альбом, который мы сделали сами от начала до конца и даже наставляли музыкантов.

Рамиль: У нас только один совместный продакшен — в треке «Dior». А так все наше.

Виталий: Нас там максимально: вокал, музыка, эффекты, остальные детали. Если раньше все проходило на полуфристайле, то сейчас это более серьезная работа.

Сергей: Единственное — мы не мастерим сами, потому что у нас есть друг Илья Шоутайм, который нам помогает. Вообще не помню, чтобы нам кто‑то предъявлял за сведение!

— А за что предъявляли?

Сергей: Зачем вы в рэп полезли? Зачем вы начали рот открывать?

Виталий: Зачем материтесь? — новая претензия.

Рамиль: Еще часто пишут, мол, «Лауд» раньше другую музыку делали.

Виталий: Короче, все эти претензии сами собой отпадут. Мы же развиваемся, будем меняться — какая‑то публика будет отсеиваться, новая будет приходить.

Песня «Пули» — еще один оммаж 90-м. На этот раз — в сторону Михея

— Когда у вас были первые опыты с читкой, были опасения, что вас такими не примут?

Рамиль: Маленькая история — как Виталик начал читать в проекте «Лауд». Когда мы были в Ярославле, Димон из Cream Soda жестко настаивал: все, Виталик, надо врываться, давай.

Виталий: Да, сел с рюмкой!

Сергей: Короче, наши первые эксперименты с голосом и читкой были в какой‑то степени забавой. Вообще, на нас очень сильно повлияло то, что мы сделали лайв, когда у нас толком не было своих треков.

Мы подтвердили лайв на «Faces & Laces», когда у нас вообще ничего своего не было — мы быстренько что‑то сделали, записали, пригласили артистов, чтобы выступили. Подстроились под индустрию!

— И как ощущения?

Сергей: Двадцать лайвов, мне кажется, ничего не получалось и выглядело хреново.

Виталий: Да нет, на самом деле всем заходило! Фанатам нравилось, подходили и говорили: чуваки, почему вы раньше этого не делали? Даже на самом первом лайве.

Рамиль: Первое выступление, конечно, было очень тревожным. Но мы растем и учимся.

Сергей: Сейчас уже нет проблем с этим. Сейчас все четко.

— Вообще читаете комментарии? Как‑то рефлексируете на этот счет?

Сергей: Да, конечно. Все видим, следим.

Рамиль: Не только свои, чужие еще читаем. (Все смеются.)

— Чем для вас отличаются сет и концерт по ощущениям?

Сергей: Да ничем. Если хороший сет и хороший концерт — ощущения те же! Врываешься, взрываешь.

Рамиль: Забавная штука: у нас диджей-сеты проходили энергичнее, чем у многих артистов — лайвы. Экспрессия иногда прям валила!

Виталий: У нас не бывает такого, что мы с кислыми минами выходим на концерт или сет. Мы стараемся, выкладываемся — и уходим в поту.

Сергей: Когда мы выступали на «Маятнике Фуко» и «Уфа — Атланта» или на сольниках — это, конечно, совершенно другие ощущения. Самое ответственное — это сольники.

Так выглядят фестивальные сеты группы «Лауд»

— Ваш первый сольник. Волновались?

(Долго выясняют, где был первый сольный концерт группы «Лауд».)

Рамиль: Нет. Мы были уже прокачаны. К тому моменту мы уже на многих площадках и фестивалях выступили.

Хотя, наверное, было такое ощущение — все-таки ты осознаешь, что это твои люди, пришли специально на тебя. Перед самым выходом был мандраж, но ты вышел, выкрикнул в микрофон — и все!

— Альбом: какие ожидания?

Сергей: У нас вышли два сингла — и они уже отлично зашли. Уже в чарты попали.

Рамиль: В «Неопоп» (популярный плейлист на Spotify. — Прим. ред.). (Смеется.)

Сергей: В топ-100 Apple.

Виталий: Я суперспокоен, мне все нравится. Я рад, что у нас есть этот материал.

— Долго над ним работали?

Виталий: С января по декабрь.

— Правильно понимаю: 2020-й скорее помог вам?

Сергей: Ну, больше ведь делать особо нечего было.

Рамиль: У нас были наработки. Некоторым уже три года — лежали, ждали своего часа. В этот год мы смогли многое из этого реализовать.

Виталий: Мне кажется, для нас 2020-й скорее в плюс пошел, несмотря на то что мы физически почувствовали на себе [тяжесть от самоизоляции]. Тем не менее в творчестве все шло хорошо.

Сергей: У меня 50/50, я и то, и то ощутил.

Рамиль: Вот и я тоже. Тут палка о двух концах: ты вроде сидишь, ничего не делаешь. И думаешь: а чего это мы ничего не делаем? Берешь и начинаешь делать.

— Вы перебрались в Петербург. Как вам там? Проще творить?

Виталий: В Питере по сравнению с другими городами — творческий вайб. В отличие от Москвы, где все официально. Ты чувствуешь, что приезжаешь сюда только работать. В Питере все спокойно. Нам подходит этот город.

— Вспомнил: во «Вписке» вы рассказывали про то, как катались на люстре на вечеринке в квартире в Питере. Это у вас так обычно вечеринки проходят?

Сергей: В последнее время у нас уже не проходят вечеринки. Мы дотусовались до того, что соседи написали на нас коллективное письмо. (Смеется.)

Виталий: На самом деле мы дружим с соседями: поздравляем их с Новым годом, носим вино, все хорошо. Мы перестали с ними воевать.

— Я заметил, что из одного интервью в другое вас спрашивают о том, почему в Уфе так много популярных музыкантов. Не надоело отвечать?

Сергей: Надоело! (Все смеются.)

— История, которая произошла с кем‑то из вас, которая могла произойти только в Уфе?

Сергей: Интересный вопрос…

Рамиль: Наверное, то, что мы все могли собраться только в Уфе.

Сергей: Не знаю, встретить на улице Элвина Грея (локально известный башкирский певец. — Прим. ред.). Покушать чак-чак.

Рамиль: То, что не может не произойти в Уфе, — это когда ты выходишь погулять и встречаешь кого‑то из знакомых. Или какого‑то человека, который, оказывается, начинающий рэпер.

— Еще про Уфу. Вообще как‑то повлияло это с индустриальной точки зрения на город, что там так много музыкантов?

Сергей: Очень сильно. Многих местных вдохновил [успех уфимских артистов]. Даже мем был: мол, мир держится на трех китах — Уфа, Казахстан и OG Buda.

— Допустим, я молодой артист из Уфы. Мне легче там двигаться, чем раньше, — с инфраструктурной точки зрения?

Сергей: Никаких привилегий там нет. Если только фит с кем‑то успеешь записать. Сейчас, мне кажется, среди новых артистов уже не котируется то, что ты из Уфы.

Рамиль: Я был на Новый год в Уфе и общался с начинающими ребятами. Их много — даже молодые артисты из Тюмени приезжают в Уфу. Например, приехал звукорежиссер и говорит: я думал, здесь такая движуха, все на рэпе, а на самом деле ничего не происходит.

То есть треки записывает, и все. А думал, что здесь индустрия — как в Атланте!

Сергей: Может, видел в новостях: у нас министр культуры рэп зачитал! А у него на столе какая‑то полуголая женщина танцует.

Рамиль: Не министр культуры, просто депутат.

(Выясняют, министр или депутат.)

— В одном из первых хитов звучит голос Glebasta Spal. Как у него сейчас дела?

Сергей: Больная тема!

«Лауд» превратили рэп-трек «#ufaboyz» Glebasta Spal в хаусовый хит. Сам Глебаста в 10-х был локальной звездой уфимского объединения Dopeclvb (в него входили также i61, Basic Boy и Thomas Mraz), но затем драматически пропал — его бывшие коллеги на вопросы о том, что с ним сейчас, не отвечают

— Хорошо, следующий вопрос, персонально к Виталию. Есть в мыслях записать весь альбом с твоим вокалом?

Виталий: Мы специально об этом никогда не думали. Нас постоянно спрашивают: почему у нас так много фитов? На самом деле нам это просто нравится: интересно и прикольно слушать кого‑то из твоих друзей-артистов на треках. Я слушаю и кайфую: блин, было бы прикольно этих ребят услышать на этом треке! Так и получается, что мы их зовем и кайфуем.

Думаю, в любом случае мы будем с кем‑то постоянно писать музыку. Мне кажется, альбом полностью без никого — это скучно.

Рамиль: Я бы дополнил. Почему у нас так много фитов? Мы умеем дружить с ребятами. Все, с кем мы фитуем, — в большинстве случаев наши друзья. В процессе этого времяпровождения рождаются крутые штуки.

— К вам часто приходят большие артисты и говорят: хочу сделать релиз на ваш инструментал?

Сергей: В основном друзья. Вот Депоха с Джимбо недавно обращались. Друзья обращаются: с Федей i61 работаем, Рамиль пишет Бейсику (Basic Boy. — Прим. ред.) [музыку].

— Мне всегда вот что было интересно: когда три человека занимаются электронной музыкой, насколько они не мешают друг другу? Все-таки привычно, когда это одиночный процесс.

Сергей: У нас, как правило, все рождается на фристайле: я что‑то напишу, Виталий, Рамиль. Кто‑то, может быть, доделает эти наработки. Если не понравится — исправит. Но четких обязанностей у каждого из нас нет.

— А бывают разногласия?

Сергей: Конечно, бывают. Как решаем? Приходим к общему знаменателю. Кому‑то что‑то не нравится — убираем. Кто‑то на чем‑то настаивает — оставляем.

Рамиль: Или берем боксерские перчатки и идем в зал. (Смеется.)

— Знакомо электронным музыкантам понятие творческого кризиса?

Сергей: Конечно, знакомо. Не важно, рэпер это или электронный музыкант.

— Как с ним справляться?

Сергей: Само проходит! Главное — переждать, себя не заставлять. Ничего не выдавливать из себя, иначе хуже будет.

— Вы очень критиковали Элджея года три назад, в расцвет хаус-рэпа. Следите за тем, что сейчас происходит в чартах?

Сергей: Конечно, смотрим и следим. Этим мы уже не вдохновляемся — это прикол, конечно. Сейчас следим за своими треками!

Виталий: Видишь — появилась волна, а потом пропала. Тут и говорить нечего. Нет никакой неприязни — просто шутки.

Сергей: Сейчас в чартах странная музыка, за ней тяжело уследить. Появилось очень много артистов с одним треком. Сейчас лейблы нанимают людей, которые ищут артистов для чартов. Там очень много артистов, у которых один трек — миллион прослушиваний, а остальные — не больше тридцати тысяч. Артисты одного хита.

— А вы не боитесь, что трек из вашего альбома стрельнет так, что остальные будут меркнуть?

Сергей: Этого не надо стыдиться, этим надо гордиться!

Виталий: У нас уже такого не будет. Даже если такой трек появится, у нас уже есть огромный бэкграунд. Мы в точке невозврата и никогда не будем артистами одного трека.

27 марта группа «Лауд» даст концерт в московском клубе Gipsy. Помните о безопасности и соблюдении санитарных норм!

Расскажите друзьям