Кира Вайнштейн: Мы познакомились с Алиной Петровой в Консерватории на занятии по коллективной импровизации у Вовы Горлинского. Помню, как после класса мы всей группой зашли в одно заведение на Арбате поужинать, и в какой‑то момент там отключилось электричество. Мы оказались в полной темноте и тишине — радио тоже перестало работать. Но тишина постепенно стала заполняться другими звуками: кто‑то начал стучать чайной ложечкой по блюдцу, кто‑то ритмично открывать и закрывать чайник, кто‑то водить пальцами по столу.
Стало понятно, что мы, не сговариваясь, продолжили нашу музыкальную игру. Это было какое‑то совершенно новое качество слушания друг друга, с которым я не сталкивалась ранее. Более чуткое и глубокое, чем во время обычной беседы, но лишенное привычных слов. Я была под большим впечатлением. И мне захотелось продолжения. Мы стали периодически встречаться с Алиной для импровизации, но уже в дуэте, а документации наших сессий публиковать в виде самостоятельных релизов.
Алина Петрова: Если резюмировать нашу совместную работу, то это своего рода диалог двух людей, которые очень хотят достичь понимания друг с другом посредством музыкального языка, так как ресурсов речи не хватает, а смыслы слов бесконечно искажаются. Таким образом не поддающийся четкой формулировке музыкальный язык дает больше возможности для выстраивания диалога. Это разговор двух музыкантов, у каждого из которых за спиной сложный, диаметрально противоположный друг другу музыкальный путь.
Кира Вайнштейн: В 2018 году мы выпустили второй импровизационный цикл. И мой друг и промоутер Евгений Певзнер предложил нам выступить в Великом Новгороде. Мы долго думали над тем, в каком пространстве будет уместна подобная музыка, и в итоге остановились на зале Новгородского лектория в Кремле.
В прошлом это была церковь Входа Господня в Иерусалим. Ее построили в 1759 году на месте одноименного древнего храма. Здание пережило несколько реконструкций и сейчас используется для публичных мероприятий, конференций, концертов академической музыки. Там потрясающая акустика — очень длинная реверберация, как и положено церковной архитектуре.
Алина Петрова: У нас не было какого‑то четкого представления о материале, который мы хотим получить в итоге, но была устоявшаяся практика совместного музицирования. Мы понимали, какие музыкальные средства выразительности есть у каждого из нас и как каждый из нас с ними обращается.
Иногда темы, на которые музыканты импровизируют, подсказывала сама площадка. Во время саундчека мы услышали колокольный перезвон старой церкви Новгородского заповедника, где мы выступали. Кира записала этот звук и использовала в треке под названием «(＞＜)～». Название альбома, как и название каждого из треков, которое представляет собой символы, собранные из текстовых смайлов, не случайно.
Sad Ko — это игра слов, а также попытка обратить внимание слушателя на персонажа былин новгородского цикла Садко. Молодой певец-гусляр ублажает своим сладкогласным пением многочисленных новгородских купцов. На одном из пиров, поняв, что его никто не слушает, опечаленный Садко идет на берег Ильмень-озера. Излив душу в прекрасной, но при этом преисполненной печали песне, он взволновал морского царя, который отблагодарил гусляра возможностью обрести богатство.
Sad в переводе с английского значит «безрадостный», «угрюмый», «тоскливый». Именно такое настроение объединяет все девять треков альбома. Это холодная и отстраненная тоска внутри старого русского города, затянутого тяжелыми весенними тучами. С робкой надеждой на свет и пробуждение.
Кира Вайнштейн: Стараниями Алины Петровой наш третий совместный импровизационный альбом «Sad Ko» вышел на американском кассетном лейбле Never Anything Records. Мы ждали посылку с кассетами от ребят и планировали устроить полноценную презентацию в Москве. Но потом вы сами знаете что было — карантин. А кассеты до сих пор едут к нам из‑за океана.
