Ответ на вопрос «Зачем перестраивают московские улицы?» известен с самого начала. Все теперешнее благоустройство в Москве делается для людей, передвигающихся пешком. В том числе для тех, кто пока еще ездит на автомобиле, но скоро захочет отказаться от этого регулярного испытания нервной системы. По крайней мере такой тезис регулярно транслируется государственными лицами на конференциях и форумах. Странные вещи происходят с двухколесным транспортом — при беглом взгляде на велодорожки, появившиеся за последние пару лет, ясно, что они скорее для красоты, чем для пользы. Но давайте поговорим о счастливых пешеходах — порадуемся за них.
Пешеходная повестка, ради которой переделывают город — Тверскую, Садовое, Новый Арбат, — вышла из переулков и небольших площадей. В 2013 году был разработан и закреплен особый статус ряда зон города. В числе прочих список попали Кузнецкий Мост и Рождественка, уже имевшиеся Арбат, Камергерский и Столешников переулки. Туда же включили единственную улицу, где после ремонта продолжили ездить автомобили, — Большую Дмитровку. Предполагалось, что машины по единственной оставшейся полосе будут проезжать без остановки, а потребность в парковке закроет пара десятков мест в районе Совета Федерации и прилегающие переулки. Вышло иначе: первый год Дмитровку закрывали на выходные, потом и от этой практики отказались.
Чтобы стало понятно, как работает госуправление: упомянутый особый статус был закреплен не только в сознании нескольких прогрессивных чиновников — его утвердили в форме подписанного мэром Собяниным закона — можете почитать. В документе четко обозначено «наибольшее рекреационное и культурно-досуговое значение» пешеходных зон, он обязывал все ведомства взаимодействовать, чтобы это значение подчеркивать и развивать. Контролировать процесс назначили Департамент культуры: то есть буквально в законе сказано, что «органы исполнительной власти города Москвы согласовывают с Департаментом культуры города Москвы» работы по планированию и формированию пешеходных зон, управление объектами недвижимого имущества на них и изменение их внешнего облика. Из части 2.3 того же закона можно понять, что московское Министерство культуры должно быть в курсе всего, что происходит в этих местах. Палатки с устрицами и жареным бараном, ряженые богатыри и Петр I, тантамарески, детские спектакли и блатные песни, которые звучат со сцен, — все так или иначе должно быть предварительно визировано.
А теперь давайте вспомним первые постлужковские ярмарки и фестивали. Из вакханалии с ростовыми куклами и поролоновыми ушами городские события трансформировались в действительно классные праздники. Граффити и хип-хоп в рамках «ЛГЗ», сын Маккартни и группа NRKTK на Болотной, карнавалы и уличные театры со всего мира на Дне города в 2012 году стали разрывом шаблона. Не хочется излишне романтизировать, но, во-первых, 2012–2013 годы из нынешнего 2016-го и правда кажутся «теми временами». А во-вторых, резкий переход в стилистике мероприятий тогда подарил особенное чувство оптимизма. Казалось, что в Москве появляется картина крепкого сообщества горожан, возникает пространство для общения, где иностранные и российские туристы, жители спальных районов и центра — условный фейсбук — достигли взаимопонимания.
За два последних года количество фестивалей выросло, заметно прибавив в идеологической и патриотической начинке, а их осмысленность ринулись вниз. Изменилась и публика. Городским праздникам больше не нужен формальный повод — это не День города и не День Победы; их посвящают мороженому, российским продуктам, варенью — магнитом выступает еда и самодеятельность. В итоге фестивали притягивают случайных людей, которые «видели рекламу и просто приехали посмотреть», — такое создается ощущение. И реагируют они на самые прямолинейные раздражители — яркое, громкое, мельтешащее.
С конца весны 2016-го пешеходные зоны постоянно чем-то украшены — зелеными головами, розовыми пингвинами, постапокалиптическими пальмами, банками с вареньем, а теперь и конструкциями с надписью «Урбантино». Избы, из которых ведется торговля снедью и сувенирами, ломают замысел организации особых зон. Ключевая ценность безавтомобильных пространств в городе — в свободе передвижения, в безопастности и комфорте. А у нас в центре пешеход вынужден протискиваться между стенами потемкинских павильонов, спотыкаясь о кожухи электропроводки, иногда заглядывая в их зияющие пустотой окна. И взгляд на небо не спасает — оно затянуто гирляндами.
Туристов жалко — люди приехали смотреть на величественный мегаполис, смешение архитектуры разных веков, где сталинский ампир наползает на дореволюционную Россию. Конечно, город они увидят, но условия осмотра вызывают оторопь. Если рассуждать в понятиях клиентского опыта, то можно сравнить ситуацию с визитом в легендарный универмаг за какой-то вещью, известной по рекламе и рассказам друзей. А оказывается, что ее трудно разглядеть из-за пустых коробок, и вы вынуждены перелезать через какие-то пластиковые ящики и поддоны.
Уйдем с улиц и переулков на бульвары — там должно быть просторней и тише! Ничего подобного: стрельба из лука, катание на деревянном коне, игра в городки и снова палатки. Обходить загоны и сцены приходится по траве. Отдохнуть от повышенного уровня веселья негде — все площади и мини-скверы оборудованы фуд-кортами и киосками, половина из которых в воскресенье днем закрыта — я проверял. Попадаются интересные решения — баскетбольная площадка или скейтборд-рампа. Баскетболисты поднимают облака пыли, рампа манит, но пустует — все-таки трудно встать на доску спонтанно. Возможно, вечером воцарится иная картина: счастливые горожане, уставшие от отбойных молотков, едят мороженое и оставляют восторженные отзывы на городских порталах. Однако среди моих знакомых я таких восторгов не обнаружил. А хотелось бы услышать обратную точку зрения: мне даже из антропологического интереса важно понять, кто полюбил это июльское «Урбантино».
Никто не спорит с тем, что городу нужны праздники. Вопросы вызывает количество, география, обоснованность и эстетика. Можно вспомнить поговорку про вкусы, о которых не спорят, или неистребимый аргумент, что людям нравится. Можно привести в пример фестивали в Париже и Лондоне, которые также не у всех вызывают восторг. Если же работать с фактами, то надо рассказать, что часть закона о регламентировании пешеходных зон и их особом статусе отменили в ноябре 2015 года. Обозначенная причина — новый порядок размещения сезонных кафе и нестационарных объектов в городе. По сути, именно к таким относятся все упомянутые конструкции. Теперь их не должен утверждать Департамент культуры. А кто должен? Видимо, тот, кто затеял, — тот сам себя и утверждает. В финале вспомним о масштабном благоустройстве, происходящем сейчас во имя пешехода. Что будет на всех новообретенных пешеходных пространствах? Праздник с зеленой головой, который всегда с тобой?