Англия, 1536 год. На параллельном монтаже королевский советник Томас Кромвель (Марк Райлэнс) вместе с юным сыном (в первом сезоне его роль сыграл Том Холланд, по понятным причинам не вернувшийся на скромный телеэкран) наблюдает за казнью Анны Болейн (Клэр Фой), пока ее супруг и будущий вдовец король Генрих VIII (Дэмиан Льюис) готовится к свадьбе с третьей женой Джейн Сеймур (Кейт Филлипс). Поменяв черноволосую, цепкую, острую на язык «ведьму» Анну на «светлого ангела» Джейн, монарх надеется на долгожданное появление наследника и обретение семейного счастья, которое почему‑то постоянно от него ускользает (возможно, потому что ему стоило реже разводиться и не так часто рубить женам головы).
За кадром страну, погруженную в религиозную неразбериху, основательно лихорадит. Генрих VIII разорвал отношения с папским Римом, отменил в Англии католицизм и объявил себя главой новой англиканской церкви, чтобы развестись со своей первой женой Екатериной и жениться на Анне Болейн. Сын кузнеца, ловкий адвокат и тайный лютеранин Кромвель принял в этом непосредственное участие из заботы о том, что мы сегодня называем государственным суверенитетом. Но, когда Анна разочаровала короля, Кромвель сфабриковал против нее дело о госизмене.
В конце первого сезона «Волчьего зала» на каменном лице Райлэнса можно было увидеть залитые ужасом глаза, которыми он взирал на окровавленную, катящуюся по плахе голову бывшей королевы Анны. Это его рук дело — и во втором сезоне он не отходит от роли королевского мясника, палача и вершителя судеб. Однако не нужно открывать учебник истории или заглядывать в «Википедию», чтобы вспомнить, чем все это закончится для самого архитектора английской Реформации.
Редкий случай, когда между выходом первого и второго сезонов проходит так много времени. В сегодняшнем мире, где события происходят с головокружительной скоростью, этого вряд ли можно было ожидать, тем более что экранизация романов Хилари Мантел «Вулфхолл» и «Внесите тела» (другое русскоязычное название «Введите обвиняемых») казалась законченным произведением. Но тогда просто еще не вышел последний роман трилогии о Кромвеле «Зеркало и свет», опубликованный в 2020 году, за два года до смерти самой писательницы, считавшей его вершиной своего творчества. Если бы второй сезон не появился, ничего страшного бы не случилось. Надежд на подъем исторического жанра сериал не оправдал, оставшись сольной жемчужиной.
Телеэкран захватил тренд на «Бриджертонов», то есть на неоисторическое кино с раздражающим некоторых дайверсити-кастингом и фактически современными реалиями, худо-бедно размещенными в стилизованных декорациях. Если среди костюмированных сериалов появились такие удачи, как разухабистая сатира «Великая» с Эль Фэннинг в роли условной Екатерины II, то в полнометражном кино такого не произошло. Размашистый и бестолковый «Наполеон» с Хоакином Фениксом и разукрашенный под древнеримскую хохлому сиквел «Гладиатора» вызвали только разговоры о том, что Ридли Скотту пора на покой.
И вот на экраны совершенно неожиданно вновь вышел серьезный исторический проект, снятый с поправками на прошедшее время. Главные коррективы внесла смерть. Хилари Мантел на момент кончины выступала в качестве консультанта по адаптации сценария, но, очевидно, не успела завершить работу. Умер Бернард Хилл (король Теоден из «Властелина Колец»), игравший врага Кромвеля герцога Норфолка, скандального сквернослова и абьюзера, который, по меткому выражению Кромвеля, не идет к власти «как мужчина», а подкладывает под короля молодых родственниц — сначала Анну Болейн, а затем Екатерину Говард, которой тоже отрубят голову. Во втором сезоне роль этого неприятного, но эффектного персонажа сыграл Тимоти Сполл (Питер Петтигрю из «Гарри Поттера») — актер замечательный, но ему не хватает размаха Хилла.
У Дэмиана Льюиса, исполнившего роль короля, умерла жена, и это наложило отпечаток на его игру. Каким бы чудовищем ни был английский монарх, он искренне любил Джейн Сеймур, скончавшуюся после рождения сына. Сцена у постели с умирающей Джейн призвана отразить скрытые терзания Кромвеля, который испытывал к ней чувства, однако Льюис перетягивает на себя одеяло одной короткой фразой: «Чтобы спасти ее, я дошел бы пешком до Иерусалима». Король — большой ребенок, которому свойственно бросаться пышными фразами, но перенесший подобную трагедию в жизни Льюис придает этому эпизоду очень реалистичную горечь.
Поменялся почти весь второстепенный каст сериала, а создатели подхватили дайверсити-тренд, которого не было в первом сезоне. Хотя сегодня это стало привычным, зритель может испытать справедливое недоумение: где же были раньше все эти темнокожие леди и джентльмены в исторической Англии? Авторы злоупотребляют флешбэками. Кромвелю регулярно является мертвая Анна Болейн, но почему‑то не Томас Мор, которого он тоже отправил на плаху в первом сезоне. Впечатляюще, но нерегулярно заглядывает из воспоминаний его бывший покровитель кардинал Уолси (великий Джонатан Прайс), который умер, впав в немилость короля. Из своей туманной вечности он наблюдает, как Кромвель идет той же дорогой.
Некоторые огрехи сериала прощаются за редчайшее явление в современном кино — упомянутую вечность. Жизнь каждого человека подвешена на тонком волоске, и в «Волчьем зале» эти волоски видны отчетливо. Сквозь чудовищное напряжение почти каждой сцены (во втором сезоне градус саспенса стал еще выше) прорывается нечто безмолвное, безглазое и беспристрастное, что способен ощутить сегодня каждый, кто даст себе труд прислушаться.
«История против нее», — говорит Кромвель о несчастной Екатерине Говард, чья голова тоже покатится с эшафота. Заклятый враг Кромвеля Стивен Гардинер, который, как положено в историях противостояний, понимает противника лучше всех, оказывается мудрее: «Боюсь, она против всех нас».
