В чем ошибается Илон Маск и каким будет наше будущее? Отвечает фантаст Дэвид Брин

12 апреля 2018 в 11:05
Накануне Дня космонавтики в России по приглашению конвента «Роскон» побывал Дэвид Брин, американский фантаст, футуролог, консультант НАСА, ЦРУ и других национальных агентств. «Афиша Daily» побеседовала с Брином о научной фантастике, уверенности в себе, самоустраняющихся пророчествах и будущем человечества — вымышленном и реальном.

— Вы пишете фантастику с начала 1980-х — солидный срок. В двух словах: какие главные изменения произошли в жанре за эти годы?

— Голливуд окончательно покорил весь мир и подмял под себя все жанры. С одной стороны, это замечательно: вся современная цивилизация задается теми вопросами, над которыми раньше ломали головы только научные фантасты. С другой стороны, эти темы Голливуд рассматривает крайне поверхностно, на глубину пяти сантиметров. Да, иногда появляются научно-фантастические фильмы, не уступающие по зрелости НФ-романам. Но в то же время далеко не все романисты подходят к своей работе с должной серьезностью. А ведь только в по-настоящему глубоких научно-фантастических романах мы можем найти анализ фатальных ошибок, которые может совершить человечество, и размышления о выборе правильного пути.

— И как же научная фантастика может повлиять на развитие цивилизации?

— Один из самых эффективных инструментов научной фантастики — самоустраняющееся пророчество. Не путайте с самоисполняющимся. Самоисполняющееся пророчество — это когда капитан Кирк достает свой телефон, звонит на «Энтерпрайз», а все дети в мире говорят: «Вау, здорово, я хочу такую штуку!» И через тридцать лет изобретают мобильный телефон. Другое дело — самоустраняющееся пророчество. Это «1984» Джорджа Оруэлла: автор показывает негативный сценарий, пугает людей, заставляет их бороться и не допустить появления Большого Брата. Эти два рода пророчеств — главные рычаги научной фантастики. Автор НФ может сказать: если вы и дальше будете поступать подобным образом, это станет огромной ошибкой и приведет к таким-то и таким-то результатам, избегите таких поступков. И, возможно, его призыв сработает.

— Нет ли в увлечении НФ элемента эскапизма?

— Я уверен, что в будущем нас ждут разные сюрпризы, и не только неприятные. Если мы откроем статистику, то увидим, что последние полвека уровень жизни на планете в целом потихоньку растет, а уровень насилия понемногу падает. В обыденной жизни мы этого не замечаем, потому что моментально узнаем обо всех мировых катастрофах благодаря средствам массовой информации — это началось еще в 1920-х годах, когда стали выходить регулярные выпуски радионовостей. И я буду последним, кто скажет: «Не уделяйте внимания современным проблемам». Но решить эти проблемы может только уверенный в себе человек.

Если бы в 1985 году букмекер предложил поставить деньги на то, сколько видов китов сохранится к 2018-му, такое пари просто никто бы не принял. В 1985-м любой здравомыслящий человек был уверен, что через тридцать лет никаких китов на нашей планете просто не останется. Но, как ни парадоксально, киты пока с нами: за тридцать с лишним лет не вымер ни один вид. Это не призыв к самодовольству, это призыв к уверенности. Человечество достаточно могущественно, чтобы решать сложные проблемы.

— Один из главных неудовлетворенных читательских запросов сегодня — на литературную утопию, позитивный и привлекательный образ принципиально иного будущего. Кажется, в последние десятилетия фантасты предпочитают писать о продленном настоящем, по принципу «все то же самое плюс высокие технологии, повышающие качество жизни». В чем тут дело?

— Все верно. Это одна из главных проблем, которые мешают проникнуться уверенностью в своих силах: сегодня у нас практически нет оптимистической мифологии. И понятно почему. Каждый молодой писатель, который садится за роман-предупреждение, уверен, что он сам изобрел все ходы и приемы. Между тем голливудские сценаристы давно разобрали жанровую схему по косточкам и выделили четыре основных позитивных и два негативных месседжа, на которых держатся кино и литература такого рода. Например, положительный герой обязан демонстрировать некоторую эксцентричность — хотя на протяжении почти всей истории человечества к эксцентричным персонажам относились с большим подозрением.

В то же время в любом голливудском жанровом фильме режиссер подчеркивает, что ни одной из государственных институций нельзя доверять, а к помощи соседей обращаться бессмысленно. Почему? Да очень просто. Если ты снимаешь остросюжетный фильм, то должен поставить героя в опасность как минимум на девяносто минут. Это трудно сделать, если он может получить помощь от правительства или от своего соседа: история закончится слишком быстро. Самое простое решение — сказать, что государственные структуры всегда бесполезны, а твои соседи — бараны.

В «Почтальоне», экранизированном Кевином Костнером, я пошел против этого тренда: показал, как людям не хватает правительства, когда оно исчезает в результате ядерной войны, написал о самоорганизации соседей, их объединении перед лицом общей беды. Это была непростая задача. Пессимистических романов у нас больше, чем оптимистических, просто потому, что их легче писать.

Именно поэтому лишь ничтожно малая часть фильмов про искусственный интеллект рассматривает саму возможность, что человечество может с ним поладить. Вы видели фильм «Она» с Хоакином Фениксом? Это очень сладкая романтическая картина про любовь и искусственный интеллект — и многие зрители, выйдя из зала, задавали вопрос: что это было, почему в этом фильме никого не убили?!

— Ваш цикл «Возвышение», в том числе роман «Звездный прилив», недавно заново переведенный в России, называют классикой «новой космической оперы» — наряду с романами Грегори Бенфорда, Грега Бира и циклом Иэна Бэнкса «Культура». Чем вас привлек этот довольно архаичный жанр, какие возможности он дает писателю?

— Научная фантастика по большей части работает с тремя временными диапазонами. Вариант первый: ты берешь современное общество и описываешь, что изменится, если будет сделано некое открытие, появится новая технология, произойдет крупная катастрофа. Вариант второй: ты описываешь далекое-далекое будущее, и единственное твое ограничение — люди еще не стали богами. В такой книге можно рассказывать о межзвездных перелетах, о причудливых пришельцах, варп-двигателях — то есть фантазировать безудержно. Как играть в теннис без сетки: просто и забавно.

Кроме того, это замечательные декорации для философских отступлений. В первых романах я обратился к космоопере просто потому, что это было увлекательно и гораздо проще, чем, например, написать роман «Земля». Сложнее всего работать в среднем диапазоне, когда рассказываешь о событиях, которые произойдут через десять-двадцать-пятьдесят лет. Большинство читателей доживут до того момента, когда твои предсказания должны сбыться, и тут почти невозможно не попасть впросак.

— Вопрос как к консультанту Национального аэрокосмического агентства — ну и как к писателю и футурологу, конечно. Сейчас весь мир увлеченно следит за успехами Илона Маска. Удастся ли ему довести свой проект до финала, терраформировать и колонизировать Марс, как вы считаете?

— Илон Маск мой друг, мы с ним встречались пару месяцев назад. Я с удовольствием слежу за всем, что он делает. Он добился потрясающих успехов и, надеюсь, достигнет своей цели по колонизации Марса. Но вынужден сказать вам то, что сказал Илону. Я думаю, что будущее все-таки за Землей и астероидами. Именно на астероидах все мы разбогатеем уже лет через тридцать-сорок, то есть во вполне обозримом будущем.

— Чем вы вообще занимаетесь как консультант НАСА?

— Ну, например, участвую в мозговых штурмах одной группы при НАСА, которая выдвигает безумные идеи. Недавно мы разработали концепцию нового посадочного модуля на Венере. США первыми отправили на эту планету спускаемый аппарат, первыми провели анализ атмосферы, сделали прекрасные снимки, которые изучают ученые во всем мире — но тот посадочный модуль сгорел за час. Сейчас мы пытаемся сконструировать посадочный зонд, в котором не было бы электроники. Это будет полностью механическая конструкция: рычаги, шестеренки, турбина, которую вращает ветер — по тому же принципу, по которому действует робот, чистящий бассейны. Это только один из примеров нашей работы — но, пожалуй, самый забавный, настоящий клокпанк (поджанр киберпанка, основанный на технологиях эпохи Возрождения — в частности, заводных механизмах. — Прим. ред.).

— Вы консультировали не только НАСА, но и ЦРУ, и Министерство обороны США. Понятно, чего хочет от писателя-фантаста космическое агентство. Но какие темы могли заинтересовать Центральное разведывательное управление и Пентагон?

— Ну я не специальный консультант ЦРУ и Минобороны. Я читаю много лекций по футурологии, рассказываю о тенденциях развития общества в университетах, в государственных лекториях — и, естественно, в оборонных агентствах, которые всегда интересовались, как будет развиваться общество, по каким сценариям может пойти прогресс, на какие технологии стоит обратить внимание. Но я ничего не скрываю и охотно делюсь своими наблюдениями не только с национальными агентствами, тут нет никакой гостайны: мы все в одной лодке и не можем позволить себе слишком много ошибок на этой стезе.

— На ваш взгляд, какие современные тренды, технологические и экономические, определят развитие человечества на ближайшие 50–80 лет, до конца XXI века?

— Назову пять технологий. Во-первых — искусственный интеллект. Во-вторых — искусственный интеллект. В-третьих — искусственный интеллект. В-четвертых — искусственный интеллект. И в-пятых… Не забыть бы что-то важное… Ах да! Искусственный интеллект, конечно!

Ну а если серьезно, то самые перспективные технологии, на мой взгляд, — генная инженерия, человеческая аугментация, то есть искусственное усиление врожденных способностей, робототехника и искусственный интеллект, как же без него. Мне кажется, в ближайшем будущем производство станет все сильнее концентрироваться в мегаполисах, в итоге города через некоторое время станут полностью автономными. Отомрет за ненадобностью раздутая инфраструктура, все эти поезда, машины, авиалайнеры, загрязняющие атмосферу и наносящие ущерб окружающей среде. Что, в общем, к лучшему: так человечеству будет проще справиться с изменениями климата.

Рано или поздно каждый город станет подобием космической станции или «корабля поколений», и мы начнем готовиться к появлению таких же автономных мегаполисов в Поясе астероидов и на Марсе. Правда, тогда нам придется вернуться к главному вопросу марксистской философии: кто контролирует средства производства? Будут ли это политические элиты, ИскИны или контроль будет осуществляться демократическим путем, благодаря играм обмена? Чем черт не шутит — возможно, марксистская революция приведет к тому, что власть возьмут роботы, как в «R.U.R.» Карела Чапека… Интересная идея, никогда над этим не задумывался. Вот за это я и люблю научную фантастику — за то, что такие мысли приходят в голову спонтанно!