Как Матисс и Гончарова придумывали костюмы для русского балета

В своих балетах Сергей Дягилев освободил костюмы от условности традиционных балетных трико и пачек, они стали настоящими произведениями искусства, созданными по эскизам Николая Рериха, Льва Бакста, Натальи Гончаровой, Михаила Ларионова, Анри Матисса, Пабло Пикассо и других известных художников того времени. Именно поэтому на знаменитой «дягилевской распродаже», проведенной аукционным домом Sotheby’s в Лондоне, их с ажиотажем скупали модники, частные коллекционеры и мировые музеи.

Впервые предметы, связанные с балетом, представили на публичных торгах в 1967 году, когда Вера Боун (переводчица танцовщика Сержа Григорьева) предложила Sotheby’s продать коллекцию из 18 костюмов антрепризы. Показ для их демонстрации поставила дягилевская балерина Лидия Соколова: студенты Королевской школы балета дефилировали в костюмах Нижинского, Карсавиной, Немчиновой и Чернышевой, в нужный момент застывая в позах из «Сильфиды», «Синего бога», «Жар-птицы» и «Парада». Все костюмы, как и эскизы, афиши, контракты, были проданы, а коллекционирование вещей из «Русских балетов» стало трендом.

Остальной реквизит после смерти импресарио в 1929 году унаследовала труппа «Русский балет колонеля де Базиля». Она привлекла многих танцоров, хореографов и художников дягилевской антрепризы, использовала ее репертуар и продолжила популяризировать русский балет по всему миру под руководством Василия Воскресенского (де Базиля). Однако после его смерти в 1951 году костюмы и декорации поместили в депозитарии в пригороде Парижа. Ответственный за дягилевское сокровище Энтони Диамантиди, вдохновившись триумфальным аукционом, вместе с Sotheby’s устроил знаменитую распродажу 1968–1973 годов. Именно после этого сформировались три ключевых музейных собрания с костюмами «Русского балета Сергея Дягилева» — в стокгольмском Музее танца, Национальной галерее Австралии и лондонском Музее Виктории и Альберта.

Третьяковская галерея тоже обладает одной из самых впечатляющих коллекций, связанных с «Русским балетом». В основном благодаря уникальному архиву Михаила Ларионова и Наталии Гончаровой с эскизами костюмов и декораций, фотографиями балетных спектаклей и репетиций и портретами хореографов и танцовщиков (представлены на выставке). Но по понятным причинам участвовать в торгах в советское время Третьяковка не могла и долго оставалась без самых топовых вещей — декораций и костюмов.

И вот в 2019 году начались длительные и сложные переговоры о приобретении части коллекции Ольги Мазур. Она была знакома со многими балеринами, участвовала в первых распродажах, давно изучает и собирает все, что связано с дягилевской антрепризой, и сотрудничает с Третьяковкой. Например, сейчас помогает в создании зала Дягилева, который планируют открыть в постоянной экспозиции на Крымском Валу. Нужно было найти спонсоров, снизить цену, которая вначале составляла £1 млн (итоговую сумму сделки музей не называет), и вывезти вещи из Великобритании. И эту совершенно дягилевскую авантюру удалось реализовать: тринадцать оригинальных костюмов пополнили коллекцию Третьяковки и стали центральными экспонатами этой выставки, раскрывающими историю дягилевской антрепризы.

В 1911 году Дягилев договорился об участии русского балета в празднествах по поводу восшествия на престол английского короля Карла V. Вдохновившись культурой одной из британских колоний, решили поставить балет по индийской легенде. Костюмы и декорации для «Синего бога», конечно, оформлял мастер восточных мотивов Лев Бакст. Не имея возможности поехать в Индию, он отправился в Алжир, чтобы зарядиться колоритом на местных базарах.

В костюмах служителей храма он соединил фиолетовый — знак духовности — и желтый, символизирующий знание. Но несмотря на эффектное оформление и участие звездных танцовщиков — Вацлава Нижинского и Тамары Карсавиной, — балет не стал популярным, и к счастью для нас. Ведь благодаря этому уникальные костюмы ручной работы, расшитые узорами и желатиновыми ракушками, так хорошо сохранились.

Для оформления новой версии «Песни соловья» (сказки Андерсена о китайском императоре и соловье) в 1920 году Дягилев решил впервые пригласить Анри Матисса. Но художник не любил балет, а к известному импресарио относился довольно скептично, считая его антрепризу попсой. Вместе с автором музыки Игорем Стравинским Дягилев отправился к Матиссу в гости и сумел уговорить его. Куратор выставки Евгения Илюхина предполагает, что на руку сыграла тема постановки: Матисс очень любил певчих птиц и держал их у себя дома. Работая над эскизами, он изучал собрание китайских предметов в Музее Виктории и Альберта. Однако как художник-модернист отказался от откровенной стилизации и создал собственный образ Китая, используя нежные весенние тона, лаконичный рисунок, простые формы и игру фактур — шелкового атласа, бархата и хлопка.

И это неудивительно, ведь в разработке кроя художнику помогал знаменитый модельер Поль Пуаре. Также на представленном костюме придворной дамы можно рассмотреть карандашный рисунок Матисса. В 1920-е годы Дягилев стал специально просить художников добавлять на изделия авторскую роспись — продавая их, импресарио мог окупить сезон и найти деньги на будущие постановки.

Балет «Жар-птица» в 1910 году стал примером идеального коллективного труда. Хореограф-постановщик Михаил Фокин вспоминал, как вместе с Дягилевым, Головиным, Бенуа и Бакстом сочинял либретто на основе русских сказок, а потом помогал Стравинскому писать музыку, протанцовывая па. Основную декорацию «Кощеево царство» и большинство костюмов создал Головин, а украшенный перьями наряд Жар-птицы придумал Бакст. Постановка несколько лет пользовалась успехом, но со временем устарела. И в 1926 году, на фоне финансовых неудач, Дягилев решил обновить и вернуть на сцену свой главный сказочный балет.

Он поручил оформление Наталье Гончаровой — уже признанной специалистке по русской теме. Она добавила декорации «Город» и «Ночь» и создала множество новых костюмов. Но в финальной сцене участвовал такой большой кордебалет, что ее изделия использовали наравне с головинскими. Этот паритет случайно соблюли и при приобретении костюмов: три из них созданы Гончаровой, а три других относятся к постановке 1910 года и лишь обновлены художницей. Например, она реанимировала поистрепавшийся костюм солиста Адольфа Больфа, исполнявшего роль Царевича, заменив розочки черными кляксами, и отправила в свиту Кощея. Помимо таких метаморфоз, на выставке можно увидеть разницу в принципах создания костюмов: Головин удивлял сложными вышивками и узорами, а Гончарова делала ставку на подчеркнутую театральность и эффектность в свете софитов.

Одним из знаковых событий дягилевской антрепризы была постановка «Золотой петушок» 1914 года — именно с нее началось сотрудничество Дягилева с художниками-модернистами. Уже после его смерти, в 1937 году, труппа «Русский балет колонеля де Базиля» возродила легендарный балет. Новую версию создала прежняя команда — хореограф Михаил Фокин и художница Наталья Гончарова. По ее эскизу костюм Звездочета исполнила лондонская модельер Варвара Каринская. Он состоял из темного бархатного комбинезона и синего шелкового плаща, расписанного батиком и украшенного звездами. Исполняющий партию Звездочета Харкурт Альджеранов как злой гений появлялся в нем среди декоративных желто-красных нарядов других героев. В экспозиции есть уникальная возможность посмотреть на это действо на записи выступления в австралийском Мельбурне в 1938 году — правда, без цвета и звука.