Брэд Питт и Дэвид Эйр: «Из танка такой красивый вид открывается»

• Бред, вас, наверное, все уже утомили вопросами про «Бесславных ублюдков»? По трейлеру «Ярости» казалось, что вы в фильме себя из «Бесславных ублюдков» и играете.

Бред Питт: Действительно, все об этом спрашивают, но это странно довольно-таки. То есть — окей, оба этих фильма про войну, в обоих снимаюсь я, но больше между ними нет ничего общего. Это два принципиально разных мышления, взгляда на мир. Фильм Тарантино веселый и лукавый, фильм Дэвида — глубокий, сложный, стремящийся показать жесткую сторону войны, ее настоящую суть.

• Ваш персонаж, Дон Коллиер, он же как раз такой и есть: жесткий, упрямый. Такой немножко железный человек.

Питт: Мы с Дэвидом очень много про него говорили. Все время придумывали какие-то мелкие детали, которые бы сделали этот образ живым. Дэвид рассказал мне предысторию моего героя, я знал о нем в разы больше того, что попало в кадр. В полночь я вдруг мог получить от Дэвида письмо про новую крошечную черту характера, которую Дэвид придумал. Мы часами говорили про биографию Дона, про то, что с ним было до войны, что сделало его таким, каким мы его видим. У него явно была еще одна война, его собственная, личная. И вот это нам хотелось показать как можно точнее. Тут еще важная история в том, что он безусловный лидер. На это мы тоже потратили много часов — пытались понять, каким должен быть лидер, чтобы ему верили. В чем вообще природа лидерства? Если ты командир танка, как Дон, как тебе поддерживать моральный дух твоих солдат? Как взбодрить их, когда сил не осталось? Как, с одной стороны, вдохновить солдат, а с другой — сохранить их боевой дух? Потому что если они его потеряют — они умрут. И это будет во многом твоя вина. Это действительно невероятно сложно: быть человеком, которого уважают солдаты, и при этом заставлять их убивать.

• В тот момент, когда мы встречаем вашего героя, кажется, что у него нет ни страха, ни чувств. Вы думаете, это действительно был единственный способ остаться в живых и спасти своих людей?

Питт: Я говорил со многими ветеранами, которые были на той войне. И грустная правда состоит в том, что есть одно очень простое правило: «Я убью тебя или ты убьешь меня». Это не банальная фигура речи. На войне это именно так. Я убью тебя или ты убьешь меня, и кто-то из нас будет на выстрел быстрее. Если ты командир, на тебе лежит ответственность за то, чтобы быть жестче и яростнее врага, потому что тогда ты сумеешь его подавить и спасти жизни своих солдат. Логика у моего героя примерно такая.

Дэвид Эйр: Важно понимать, что Дон Коллиер — ветеран. Это не первая его война, он провел в армии много лет. Для него это как кулинарная книга с ингредиентами, это процесс, где есть четкие правила. И чуть ли не главное из них — «чтобы выжить, нужно стать хладнокровным». Поэтому он и закаляет солдат местами очень жестко. Это страшный процесс — то, с каким ухищренным профессионализмом правительства заставляют людей убивать друг друга. Дают им в руки оружие, обучают. И в конце концов человек становится профессиональным убийцей, говоря этим языком. Это вовсе не значит, что у него больше нет сердца, нет мечты, что он не хочет любви. Для меня как раз было важно показать, что обстоятельства сделали с героем Бреда, в кого его превратила война.

• Полноправный персонаж фильма — это танк «Ярость», внутри которого и происходит большинство событий. Это же реальный танк, который участвовал во Второй мировой войне, и название его — реальное?

Эйр: Да. Давать своим танкам названия было обычным делом во время войны. Часто их женскими именами называли. Я на некоторых фотографиях военных наткнулся на танки, где рядом с именем стояла цифра — «3» или «2». Так вот эта цифра означала, что предыдущий танк был уничтожен, и команда дала следующему такое же имя. Так что в эти имена вкладывалось довольно много смысла. Но с именем «Ярость» все довольно просто — оно говорило о непреклонном боевом духе. Оно нам очень подошло, потому что это был ровно тот подход, с которым Дон Коллиер подходил к войне.

• Есть такой немецкий фильм «Подводная лодка» — он тоже о нескольких солдатах, которые оказались заперты друг с другом внутри военной машины.

Питт: Это один из моих любимых фильмов. Я вот никогда не был на подводной лодке, но там верю каждой детали. Как будто мне с детства все это знакомо. Дух войны там передан просто невероятно круто. Дэвид его вообще раз сто пересмотрел.

Эйр: Это правда. Я фанат Вольфганга (Вольфганг Петерсен, режиссер «Подводной лодки». — Прим. ред.). Это был первый правдивый фильм о войне, который я посмотрел. И несмотря на то что речь шла о немецких военных, я понимал, что тут кроется какая-то важная правда про человека. Но идея превратить транспортное средство в сцену для актеров мне нравилась давно. У меня поэтому так много действия происходит в машинах. «Ярость» — это же по сути роуд-муви. Только вместо машины — танк. Это по-режиссерски очень сложная, но интересная задача — засунуть героев в замкнутое пространство, чтобы им физически некуда было друг от друга деться. Вы просто представьте, вы проводите почти все время вместе внутри этого танка. Пятеро мужчин. И это длится даже не месяцы, а годы. И машина может позаботиться о тебе ровно настолько же, насколько ты заботишься о ней. Это такие отношения любви-ненависти. И вот это мне было очень интересно показать. Поэтому я заставлял актеров проводить много времени вместе, они жили в тренировочном лагере месяц до съемок.

Питт: Я даже спал в этом танке пару ночей, чтобы понять, каково это.

• И каково же?

Питт: Мне понравилось. Правда. Я полюбил эту машину.

• А водить его тяжело?

Питт: Не особо. Знаете, вид оттуда такой красивый открывается. Но Дэйв был настолько строг — он хотел, чтобы каждое наше движение было очень реалистичным. Поэтому мы по сто раз в день залезали в танк, потом вылезали обратно. Снова залезали — и снова обратно. Там же даже ступенек нет, это дико сложно. А мы все должны были довести до автоматизма.

• Вот вы говорите, что стремились к натуральности. Но прическа у вас в кино, Бред, как будто вы из парикмахерской только что вышли.

Питт: Ага. Это Дэйв мне волосы обрезал.

• В смысле попросил вас подстричься?

Питт: Да нет, буквально — взял машинку и сам меня подстриг.

Эйр: Зря вы так. Только кажется, что это модельная стрижка. На самом деле это военный стиль того времени. Я много фотографий видел. Солдаты так стриглись для того, чтобы удобно было носить головной убор. Сзади коротко, а спереди челка, чтобы фуражка лоб не натирала.

Питт: И это правда удобно. И, главное, функционально.

Эйр: На самом деле — очень важная вещь, что почти все в жизни этих людей тогда было связано с обычной функциональностью. В эстетику это все превратилось гораздо позже.

• Важный момент про военные фильмы: сейчас весь мир трясет. Войны как будто повсюду. Нет ли в таких больших фильмах про войну эстетизации этой самой войны: смелые парни, красивая техника, оружие. И вот уже мальчики и девочки не видят в войнах ничего плохого и поддерживают правительства, которые хотят воевать?

Эйр: Если смотреть на большинство голливудских фильмов про войну, так оно и будет. Создатели этих фильмов зациклены на оружии, технике и прочей машинерии смерти. Там, конечно, есть фетишизм. Но наш фильм вообще не такой. Я сам из военной семьи. Мои родственники ходили в военной форме, у них была куча друзей в армии, я сам служил, так что я видел людей, о которых хочу рассказать. Я видел их лица. И поэтому мне интересно не про технику и форму, а про личность. И про то, что с ней происходит на войне.

Питт: Там, действительно, есть танк, к которому герои относятся с любовью. Формально этот танк — орудие убийства. Но для героев это буквально дом. Ты ешь там, спишь там, писаешь там. Там очень мало места, и представить себе, что пять человек могли там проводить столько времени — очень тяжело. Какая уж тут эстетизация.

Эйр: Мне очень хотелось передать вот это необратимое движение войны. Когда люди и техника двигались вперед, сметая все на своем пути. Не щадя вообще ничего. Ты слышишь войну гораздо раньше, слышишь ее приближение. Потом она настигает тебя, разрушает все вокруг и двигается дальше. Этот страх разливался во время Второй мировой войны по всей земле. Этот звук войны, который может совсем скоро докатиться до твоего дома.

Этот материал был опубликован в журнале «Афиша» №19 (192) с 20 октября по 2 ноября 2014 года.