Чтение на выходные «Голограмма для короля» Дэйва Эггерса

V

— А вам зачем туда?

— Куда?

— В ЭГКА (Экономический город короля Абдаллы — Прим. «Воздух»). — Юзеф произнес «Эгока». Надо запомнить.

— По работе, — сказал Алан.

— Строитель?

— Нет. А что?

— Подумал, может, теперь начнется. А то там тишина. Не строят ничего.

— Вы там бывали?

Алан ждал, что Юзеф скажет «да». Это же крупнейший город в окрестностях Джидды. Наверняка Юзеф его видел.

— Нет, — сказал тот.

— Почему?

— Там ничего нету.

— Но будет, — возразил Алан.

— Не будет.

— Не будет?

— Никогда, — сказал Юзеф. — Все уже сдохло.

— Да ну? Ничего не сдохло. Я месяцами про него читал. У меня там презентация. Они строятся — полный вперед. 

Юзеф повернулся к нему и улыбнулся — широченная улыбка неимоверного веселья.

— Погодите, скоро доберемся, — сказал он. Снова закурил. — Полный вперед? — сказал он. — Господи боже.

Как по заказу появился щит с рекламой строительства. Семейство на веранде, фоном — неубедительный закат. Мужчина — саудовец, бизнесмен, в одной руке мобильный, в другой газета. Завтрак мужу и двум оживленным детям подает женщина в хиджабе, скромной блузке и шароварах. Под фотографией лозунг: «Экономический город короля Абдаллы: мечта одного человека, надежда всей страны».

Алан ткнул пальцем:

— Думаете, никогда не будет?

— Да я-то что? Я только знаю, что пока ничего не построили.

— А Дубай? В Дубае построили.

— Здесь не Дубай.

— И не может быть Дубай?

— И не будет Дубай. Какая женщина сюда поедет? Никто не едет в Саудию, если выбор есть, никакими розовенькими домиками у моря не заманишь.

— А реклама? Эта женщина — вроде шаг вперед, — сказал Алан.

Юзеф вздохнул:

— В том и замысел — ну, они так говорят. Даже не говорят, а намекают. Мол, в ЭГКА женщинам станет посвободнее. С мужчинами больше общаться, машину водить. В таком духе.

— Это ведь хорошо? 

— Если так будет — пожалуй. Но так не будет. Раньше был шанс, а теперь деньги кончились. «Эмар» лопнул. Разоряется в своем Дубае. Всё переоценили, теперь прогорают. Понаделали долгов по всей планете, ЭГКА сдох. Все сдохло. Сами увидите. Знаете еще анекдоты?

Алан встревожился, но решил это выступление близко к сердцу не принимать. Очернители водятся повсюду, в Саудовской Аравии в том числе. «Эмар», глобальный застройщик, который возвел чуть ли не весь Дубай, сейчас в беде, пал жертвой экономического пузыря, и все понимали, что без личного участия и личных средств короля Абдаллы ЭГКА тоже беды не миновать. Но ведь король вложится. Уж он-то позаботится о том, чтобы проект развивался. Этот город назван его именем. Этот город — его наследие. Абдалле гордость не позволит бросить дело на полпути. Все эти тезисы Алан изложил Юзефу, постаравшись заодно убедить и себя.

— А если помрет? — спросил Юзеф. — Восемьдесят пять все-таки. Тогда что?

Ответа у Алана не нашлось. Хотелось верить, что такое возможно — что города восстают из праха. Он видел архитектурный проект. Величе-ственно. Мерцающие башни, деревья в скверах и на набережных, каналы — почти куда угодно можно добраться на лодке. Футуристический город, романтический, однако реалистичный. Осуществимый — при нынешних-то технологиях, если деньги есть, но уж чего-чего, а денег у Абдаллы навалом. Почему он не вложился сам, без «Эмара», — загадка. У короля хватит бабла выстроить город за ночь — ну и чего он? Порой король должен быть королем.

Впереди на повороте указатель: «Экономический город короля Абдаллы». Юзеф повернулся и пародийно, драматически воздел брови:

— Ну вот и прибыли. Полный вперед!

Они съехали с шоссе и направились к морю.

— Вы уверены, что нам туда? — спросил Алан.

— Куда заказывали, — ответил Юзеф.

Ни следа будущего города.

— Вон там все, что есть, — и Юзеф ткнул пальцем вперед. Дорога была новая, но разрезала пустоту. Проехав с милю, добрались до скромных ворот: пара каменных арок над дорогой, сверху большой купол. Словно по прожженной пустыне проложили шоссе, а где-то посередине возвели ворота — мол, здесь заканчивается одно и начинается другое. Обнадеживает, но не убеждает.

Юзеф остановился и опустил стекло. Двое охранников в синих комбинезонах — на плечах небрежно болтаются винтовки — опасливо приблизились и обошли машину. Похоже, они никого не ждали, уж точно не рассчитывали увидеть двоих в тридцатилетнем «шеви».

Юзеф с ними поговорил, подбородком указал на пассажира. Охранники наклонились, рядом с водителем увидели американца. Алан мастерски улыбнулся. Один охранник что-то сказал Юзефу, тот повернулся к Алану:

— Ваш паспорт.

Алан отдал ему паспорт. Охранник скрылся в будке. Вернулся, отдал паспорт Юзефу и махнул — проезжайте, мол.

За блокпостом дорога стала двухполосной. На разделительной росла трава, выгоревшая и упорная, еще живая благодаря двум людям в красных комбинезонах, поливавшим ее из шланга.

— Вряд ли профсоюзные, — сказал Алан. Юзеф мрачно улыбнулся:

— У моего отца в лавке один мужик сказал тут на днях. Дескать, у нас профсоюзов нету, у нас филиппинцы.

Они ехали дальше. На разделительной возникла вереница пальм — недавние посадки, кое-где еще не сняли джут. Через каждые десять пальм — растяжки между фонарными столбами, картины будущего города. На одной человек в дишдаше и с портфелем сходил с яхты, а его встречали двое в черных костюмах и солнечных очках. На другой человек на рассвете замахивался клюшкой для гольфа, а рядом стоял кэдди — тоже, очевидно, уроженец Южной Азии. Аэрография великолепного нового стадиона. Проект набережной с высоты птичьего полета — курорт за курортом. Женщина учит сына пользоваться ноутбуком. На женщине хиджаб, но в остальном одежда западная, сплошь сиреневая.

— Что толку рекламировать свободы, если их не планируешь? — спросил Алан. — Это же риск, консерваторы могут озлиться.

Юзеф пожал плечами:

— Да кто его знает? Вот вы же восторгаетесь. Может, и есть толк.

Дорога распрямилась и снова рассекла пустыню, лишенную черт и форм. Через каждые футов двадцать уличный фонарь, но в остальном пусто — будто недавно заброшенная стройка на Луне.

Еще миля к морю, и снова появились деревья. Под пальмами кучковались рабочие, одни в касках, у других шарфы на головах. Вдали, в нескольких сотнях ярдов от воды, дорога упиралась в дома, похожие на старые надгробия.

— Вот, собственно, и все, — сказал Юзеф.

Из пустыни задувало, пыль туманом заволакивала улицу. Что не мешало двум рабочим подметать.

Юзеф ткнул пальцем, засмеялся:

— Вон куда утекают денежки. Тут песок в пустыне подметают.

VI

Весь город состоял пока из трех зданий. Пастельно-розовый жилой дом, в целом достроенный, но, кажется, необитаемый. Двухэтажный центр приема гостей, приблизительно в средиземноморском стиле, вокруг фонтаны — в основном пересохшие. И стеклянное офисное строение этажей в десять, приземистое, приплюснутое и черное. На фасаде вывеска: «7/24/60».

Юзеф только отмахнулся:

— То есть открыты семь дней в неделю, круглосуточно и ежеминутно. Что-то я сомневаюсь.

Припарковались у низкого гостевого центра, неподалеку от пляжа. На крыше торчат всякие минаретики и куполки. Вышли из машины — жара нещадная. 110 градусов.

— Хотите зайти? — спросил Алан.

Юзеф стоял у входа — как будто решал, имеет ли смысл тратить время на то, что внутри.

— Впишете в мой счет, — прибавил Алан. 

Юзеф пожал плечами:

— Ну что, позабавимся.

Автоматические двери распахнулись наружу, и появился некто в ослепительно-белой дишдаше.

— Мистер Клей! Мы вас заждались. Я Сайед. Щеки впалые, усы раскидистые. Глазки смеются.

— Жалко, что вы пропустили автобус, — сказал он. — Я так понял, портье вас не добудился.

— Простите, что опоздал, — сказал Алан, остекленев глазами.

Сайед радушно улыбнулся:

— Сегодня король не прибудет, посему ваше опоздание несущественно. Пойдемте?

Они вошли в темную прохладу. Алан огляделся:

— А «Надежна» уже здесь?

— Они в зоне презентаций, — ответил Сайед, махнув рукой куда-то в сторону пляжа. Акцент британский. Алану говорили, что высокопоставленные саудовские чиновники — все как один выпускники Лиги Плюща и британских вузов. Этот, судя по говору, из Сент-Эндрюса. — Но я предполагал устроить вам экскурсию, — сказал Сайед. — Вам это по душе?

Алан предпочел бы хоть показаться на глаза команде, однако промолчал. Экскурсия — это нестрашно и к тому же наверняка быстро. 

— Конечно. Давайте.

— Замечательно. Соку?

Алан кивнул. Сайед повернулся к помощнику, взял бокал апельсинового сока, протянул Алану. Бокал хрустальный, похож на потир. С бокалом в руках Алан пошел за Сайедом по вестибюлю — повсюду своды и картины будущего города — в большой зал, весь занятый громадным архитектурным макетом высотой по пояс.

— Это мой помощник Муджаддид. — Сайед указал на человека в черном костюме, подпиравшего стену. Лет сорока, кряжистый, чисто выбритый. Муджаддид кивнул. — Перед вами город по завершении строительства.

Вступил Муджаддид:

— Представляю вам, мистер Клей, мечту короля Абдаллы.

Кремовые зданьица на макете — не больше пальца, меж ними плавно вьются белые дорожки. Небоскребы, заводы и деревья, мосты и каналы, тысячи жилых домов.

Алан терял волю перед макетами — тридцатилетний план развития, нечто из ничего, — хотя его опыт воплощения грез в реальность особым успехом не увенчался.

Однажды он тоже заказал макет. Когда вспоминал, внутри вздрагивало сожаление. Будапештский завод — не его замысел, но Алан в него вцепился, думал, это шаг к великому будущему. Однако перепрофилировать завод советской постройки под «Швинн», превратить в образчик капиталистической эффективности — нет, это безумие. Алана отправили в Венгрию поднять завод, вывести производство американских велосипедов на восточноевропейский рынок, раздобыть «Швинну» целый континент.

Алан заказал масштабную модель, провел грандиозное открытие, всех пьянили надежды. Может, будем торговать венгерскими великами и вне Европы. Может, начнем импортировать их обратно в США. Затраты ничтожны, мастерство велико. Таковы были посылки.

Но все рухнуло. Завод так и не достиг полной мощности, рабочие трудились кое-как и не поддавались обучению, а у «Швинна» не нашлось средств на модернизацию оборудования. Колоссальный провал, и дни Алана, продуктивного сотрудника «Швинна», были сочтены.

Однако сейчас, перед макетом, у Алана возникло впечатление, что ЭГКА осуществим, — что с деньгами Абдаллы он осуществится. Сайед и Муджаддид смотрели на макет вместе с ним, тоже, видимо, завороженные, и описывали этапы строительства. Город, сказали они, будет закончен к 2025 году; население составит полтора миллиона.

— Поразительно, — сказал Алан. Оглянулся на Юзефа — тот бродил по вестибюлю. Алан поймал его взгляд, кивком поманил, но Юзеф тряхнул головой — мол, еще не хватало.

— Мы сейчас вот здесь, — сказал Муджаддид. И указал на здание прямо у него под носом — один в один гостевой центр, только размером с виноградину. На макете гостевой центр стоял на длинной набережной. На стене второго этажа вспыхнула красная точка, будто здание примеривался уничтожить космический корабль.

Алан допил сок, а бокал девать некуда. Стола поблизости нет, человек с подносом исчез. Алан рукавом протер донышко и пристроил бокал на Красное море, в полумиле от берега. Сайед любезно осклабился, забрал бокал с макета и вышел.

Муджаддид сумрачно улыбнулся:

— Хотите посмотреть кино?

Алана и Юзефа препроводили в высоченную залу, сверкающую зеркалами и сусалью — перед огромным экраном, закрывшим целую стену, рядами выстроились желтые кушетки. Сели, в зале стемнело.

Женский голос с резким британским акцентом возвестил:

— Вдохновляясь уникальным водительством и великой дальновидностью короля Абдаллы... — Компьютерная модель городского макета ожила и заблистала в ночи. Камера нырнула ниже, пролетела над роскошным хребтом огней и черного стекла. — Мы представляем рождение нового центра мировой экономики...

Алан покосился на Юзефа. Хотелось, чтобы Юзеф восхитился. На этот фильм наверняка потрачены миллионы. Юзеф листал сообщения в телефоне.

— ...С целью диверсифицировать крупнейшую экономику Ближнего Востока... 

На улицах ЭГКА настало утро: моторки мчались по каналам, на берегу бизнесмены пожимали друг другу руки, контейнерные суда прибывали в порты и, видимо, развозили по миру всевозможную продукцию, произведенную в ЭГКА.

— Межарабское  финансовое  сотрудничество...

Появились флаги — Иордания, Сирия, Ливан, ОАЭ. Затем эпизод о строительстве мечети на двести тысяч верующих. Мелькнула лекция в колледже — по одну сторону аудитории женщины, по другую мужчины.

— Город, который никогда не спит...

Порт на десять миллионов контейнеров в год. Отдельный терминал для паломников — на триста тысяч человек в сезон. Гигантский спортивный комплекс, распахнувшийся раковиной.

Тут Юзеф заинтересовался. Склонился к Алану:

— Стадион похож на вагину. Неплохо.

Алан не засмеялся. Его купили с потрохами. От фильма захватывало дух. Великолепный город, ничем не хуже Парижа. И здесь есть место «Надежне»: передача данных, видео, телефоны, сети, радиочастотная идентификация контейнеров, техническое обеспечение больниц, школ, зданий суда. Возможности безграничны — Алану с Ингваллом и не снилось. Фильм достиг крещендо: камера взлетела в небеса, показала мерцающую ночную панораму Экономического города короля Абдаллы, расцветшую фейерверками.