перейти на мобильную версию сайта
да
нет

Горелов о советских хитах «Есения»

Архив

«Есения»

Мексика, 1971. Режиссер Альфредо Б.Кревенна. В ролях Жаклин Андер, Хорхе Лават, Ирма Лозано, Хуан Галлардо, Оскар Морелли

Аудитория в СССР:

91,4 млн

 

Краса-цыганка умыкает у офицера кошелек и влюбляется навсегда взаимно до гроба насмерть. Табор против, но старуха открывает вождю тайну: барышня — подкидыш и может выходить за кого угодно, не портя цыганской крови, которой у нее нет. По фамильному медальону та разыскивает богатую родню, которая когда-то сбыла ее с рук младенцем в корзинке из господских фанаберий, а теперь проплакала все глазоньки, да поздно. Офицера усылают на войну, там сажают в зиндан и перехватывают почту, как у свинарки с пастухом. Цыганка в гневе и дает скандала. В офицера по ходу влюбляется ее сводная сестра, дело идет к свадьбе, и все на волоске. Вам не надоело? Девяносто одному миллиону наших сограждан не надоело. Хотя краеведы утверждают, что их было всего девять, и каждый смотрел картину по 10 раз кряду.

«Есения» стоит пудовой диссертации о безднах национального характера, которую зарубят на выходе за точность оценок. Ибо это Самый Любимый Фильм Русского Народа. В истории случился единственный раз, когда фильм половодьем народных чувств превзошел саму Москву, что не верит слезам, и «Пиратов ХХ века», — и это она, сага о цыганской невесте-подкидыше. И неча пенять на влияние «тюбетеек», исстари неравнодушных к цветастым юбкам и бразильским страстям. В перечне грехов моей родины перед разумом и вкусом «Есения» займет одно из первых мест рядом с Лолитой Милявской, мэром Лужковым, шоколадом «Аленка» и песней «Галина, чудная Галина». Сердечная слабость русских к Латинской Америке блистательно подтверждает Маркса. Мы разнимся с латиносами расой, религией, климатом, полушарием и даже, по словам Кона, сексуальными практиками. Нас роднит единственно способ производства: неустойчивая сырьевая демократия с креном в коммунизм и бандитизм. Ничего, кроме песен и полезных ископаемых, ни мы, ни они производить не умеем, как ни корячимся, — отсюда общекультурные производные. Общинность. Разбойничий форс. Вера в рулетку, лотерею и фортуну вообще. Диалектическое отношение к чужой собственности. Бедняцкая страсть к цветным тряпкам. Повышенная сексуальная свобода — ибо ничем, кроме передка, половина женщин заработать не в состоянии. Религиозное отношение к футболу (что в данном случае несущественно). Отсюда и русская любовь к мексиканским сериалам, которая не ушла, а спряталась: львиная доля нынешней телетребухи типа «Обручальное кольцо» и «Люби меня, как я тебя»* есть прямая калька с мыльных опер, популярных в прошлом сезоне в Венесуэле. Именно так: не подобие, не общий дух, а закупка прав и прямой посерийный перевод с заменой имен Мигель и Анита на Максим и Алевтина.

Мощным плугом прошлась «Есения» по всем клише русского плебейского сознания. Разумеется, у любой отказницы родители богачи и ночей не спят, раскаиваясь в содеянном. Вестимо, папа пал за свободу и республику, а то бы в жисть не допустил. Понятно, однажды все встретятся, и она обольет их презреньем, и откажется от гор златых и палат каменных, а уступит только после того, как они наползаются перед ней на коленях. Разумеется, ее полюбит знойный офицер с усами и мандолиной, а холеное общество будет фыркать, но она компенсирует отверженность смачным базарным дебошем. И что-нибудь гордо украдет, но ей простится ввиду трудного детства. И рассорится из-за усача со сводной сестрой. (Это очень, очень важно: в малых деревнях усач один на все стадо, поэтому взаимная за него ненависть сестер и лучших подружек — дело совершенно житейское!) И пойдет с дролей под венец по цыганскому обряду под факелы, гитары и слияние кровей путем надреза любящих вен. И будет им счастье, а то.

«Есения» прорыла непроходимую траншею меж городом и деревней, прогрессом и традицией, универом и СПТУ имени Засядько. Если в Москве и Ленинграде хотя бы слышали о существовании фильма «Танцор диско» — про «Есению» там не знает никто. «Про Есенина, что ль?» — спрашивают с недоверием. И тогда люди из дальних мест, где Солженицын обычно ищет духовность, глядят на них с превосходством. Их духовность — вот она.

 

* названия придуманы автором наугад, любое совпадение с одноименными сериалами, буде такие найдутся, случайно

Ошибка в тексте
Отправить