Венеция-2013 Фильм дня: «Филомена» Стивена Фрирза

После увольнения с BBC Мартин Сикccмит (Стив Куган, он же соавтор сценария) ходит к психоаналитику и пытается работать над книгой по русской истории, которая никому не нужна. Так продолжается до тех пор, пока собственная горничная не предлагает ему рассказать «простую человеческую историю» — и знакомит со своей матерью Филоменой Ли (Джуди Денч), бывшей воспитанницей католического приюта, у которой 50 лет назад отняли и увезли в неизвестном направлении первого, зачатого во грехе, ребенка. Пожилая любительница любовных романов и выпускник Оксфорда отправляются в долгое путешествие — сначала по Ирландии, потом в Америку. То, что они там находят, способно реанимировать журналистскую карьеру Сикссмита — и реанимировало ее в реальной жизни, поскольку Сикссмит существует на самом деле и действительно написал и книгу по русской истории, и расследование дела Филомены Ли.

Фильм Фрирза — одновременно абсурдистская комедия и эмоциональный триллер, в котором работает все, от детективного сюжета до актерского тандема, каждый из участников которого не нуждается в дополнительных комплиментах. Смотреть «Филомену» — все равно, что поговорить с умным провокатором; фильм явно рассчитан на тех, кто будет идентифицироваться с Сикссмитом — снобом, атеистом и неврастеником, заранее презирающим «простые человеческие истории», однако картина не просто так называется «Филомена»: в итоге выходишь из зала с шокирующим осознанием правоты этой женщины — обманутой, не потерявшей веры, находящей оправдание самым возмутительным человеческим поступкам, интуитивно понимающей больше, чем Сикссмит осознает при помощи постоянной рефлексии.

Вряд ли можно ждать от фильма большего, чем можно получить от «Филомены», на которой зал трясется то от рыданий, то от смеха, но, помимо прочего, это еще и тонкая апология журналистики (и документального расследования вообще). Да, Сикссмит тенденциозен, лишен веры и проигрывает героине своего расследования в гуманизме; да, журналисты (как и документалисты) манипулируют (как выясняется, не больше, чем церковь), перевирают факты и пытаются любое обстоятельство судьбы превратить в заголовок — но история существует, только если она рассказана, как человек существует, только если его имя произнесли вслух.