Освобождение

Что такое современный танец – загадка для них самих. Танец, но не балет. Ритмическое движение, но не зарядка. Импровизация, но в жестких рамках. Им мешают танцевать. Петербургский «Игуан» подложит на сцену механическую свинью. Девочкам из «Школы танца Николая Огрызкова» будет мешать восьмиметровый стол на сцене. Танцоров из Екатеринбурга и вовсе подвесят в авоськах над сценой – а они вылезут и снова за старое. С 12 по 17 декабря на сцене заброшенного Театра наций пройдет фестиваль российских танцевальных театров «ЦЕХ». С участниками фестиваля встречались Алена Карась, Елена Ковальская, Майя Одина. Фотографии Сергея Леонтьева и Сергея Дандуряна.

Василий Ющенко
Солист театра танца «Квартира №5»

Спектакль «Портрет»: «В центре спектакля – проблема Творца, того, кто делает. То есть того, на чью роль я претендую, когда делаю спектакль. Человеческое меня не интересует» пт 14 декабря, 19.00

Мы бежим по переходам метро. Ющенко опаздывает на поезд. Мы летим на   Ленинградский вокзал, где его ждет Саша Пепеляев с компанией. Они что-то танцуют в Таллине. «И вот, пока я парился в химических войсках, мои друзья музыканты образовали группу. Вернувшись в 1985 году, я стал с ними танцевать. Мы объездили весь Союз». Легко представить эти Васины танцы: брейк в Барнауле и Чите, Томске и Норильске. Он двигался зигзагом: с востока на запад и с севера на юг. Прошив таким образом всю страну, приступил к пошиву модной одежды в московском Военторге. Потом стал мести московские улицы. Тут вновь появился его приятель по химическим войскам. На этот раз он затащил его к Геннадию Абрамову. В подвале дома на Поварской, где расположился театр Анатолия Васильева, Абрамов учил людей пластической импровизации. А когда Абрамов ушел с Поварской, Ющенко остался у Васильева – чтобы по-новому реализовать старую идею синтетического актера. «Таиров с Мейерхольдом этим занимались, но как мало у них было таких актеров. В состояние синтеза могут прийти особые люди. Сумевшие предоставить слову и движению равноценное существование». Трудно было не прийти к этой идее, имея двух таких мастеров, как Абрамов и Васильев – мастер движения и мастер слова. У Васильева Ющенко сочинил себе фараоновскую бородку, усы Сальвадора Дали, костюм, который делает его похожим на самурая, и свой первый спектакль «Пейзаж», основанный на новелле Кафки. К фестивалю он готовит второй спектакль, «Портрет». Этот основан на тексте Беккета.

«Вася, – кричала я вдогонку отходящему поезду, – как так, ты, синтетический актер, а участвуешь в фестивале танца?»

«Ничего не могу сказать точно, – перекрикивал грохот колес Вася, – ни того, ни другого я не умею. Так что я не знаю, кто я-а-а-а...»

Ольга Пона
Театр Современного Танца, Челябинск

Год создания: 1992. В труппе 10 танцоров и два режиссера – Ольга и Владимир Пона. В репертуаре 10 спектаклей и 30 хореографических миниатюр

Спектакль «Лица»: «В спектакле нет истории. Он о том, что лица простых мужичков и старушек из дальних деревень и есть красота земли» ср 12 декабря, 19.00

«В провинции темы лежат на поверхности, искать их не надо, – говорит режиссер театра Ольга Пона. – Например, наши «Зарисовки с натуры» – это про Челябинск, 245-летний индустриальный город с населением 1,5 миллиона жителей, ракетными заводами, десятью университетами». Ольга Пона – выпускница автотракторного факультета Челябинского политехнического института и культпросветучилища по специальности «Руководитель самодеятельного кружка» – мыслит инженерно. Может быть, она и придумала бы нечто фантасмагорическое, но слово «бюджет» сурово ограничивает пределы творческих фантазий. Ольге Пона достаточно одеть артистов в трусы и майки и спроецировать на экран фотографии их дедушек и бабушек, чтобы получилась хореографическая притча о русской деревне – «Лица». Или поставить деревянную скамью (спектакль «Киномания»), натянуть большой красный лозунг через всю сцену: «Догоним и перегоним Америку по мясу, молоку и маслу!» – и прокрутить перед глазами зрителей историю о женщинах послевоенного поколения, считавших, что счастье – это успех в труде, и серьезно интересовавшихся освоением космоса и развитием мирного атома. «Киномания» – постановка автобиографичная: Ольга Пона посвятила ее своей маме, учительнице из крохотного городка Новотроицка Оренбургской области. В нем нет музыки – только шумы, на которые наложены цитаты из фильмов Михаила Ромма, Леонида Гайдая, Эльдара Рязанова и Глеба Панфилова – единственной радости терпеливых жительниц российской глубинки.

«За границей наши постановки называют сугубо русским танцеванием, – улыбается Ольга. – Это точно. Так иностранцы не танцуют. Я имею в виду с таким сердцем. Западный танец холоднее, вывереннее математически и физически. А все российское не очень хорошо подчиняется какой-либо организации, поэтому сердечность и душевность перехлестывают. И хотя мы не собираем такие полные залы, как поп-звезды, зато зрители если уж пришли, то в антракте не уходят. А это все-таки большое достижение».

Константин Мишин, Ирина Гонтовая
Театр танца «Квартира № 5»

Год создания: 1999. Участники: Ирина Гонтовая, Ольга Голубева, Наталья Чебан, Константин Мишин. Танцуют сольные проекты

Спектакль «Сутра Камы»: «Мы не можем просто жить вместе, нам необходимо постоянно во что-то играть, и наши игры граничат с опасностью. Поэтому спектакль – это серия аттракционов: с кастрюлями, например, и с красной тряпкой. Или с красной головой» ср 12 декабря, 19.00

«Язык слабый. Месяц испытательного срока», – сказал Ире Геннадий Абрамов, когда она пришла в его «Класс экспрессивной пластики». «Имелся в виду язык тела. На занятиях Абрамов говорил: «Все танцуют синий цвет». И люди что-то такое делали, а я понять ничего не могла. Потом все останавливались и рассказывали, откуда и куда у них пошел импульс. Я тоже пыталась говорить, но Женя Козлова меня поставила на место: «Когда у тебя будет что сказать, тогда и скажешь». Я замолчала. А через год начала что-то понимать».

«Абрамов не делал с нами хореографию, – говорит Константин, муж и партнер Ирины, – а воспитывал мышление. Потому что заниматься импровизацией, имея внутренние барьеры – комплексы или страхи, невозможно».

Со спектаклями Абрамова, а позже с немкой Сашей Вальц в проекте «Na zemle», они объездили всю Европу. Но в отпуск едут на родину, в Павлодар. Ира: «Представь, аул в степи, овцы, коровы – и вокруг больше ничего. Я уехала оттуда в 22 года, но эта бескрайность осталась у меня в организме».

В 1998-м они обособились в «Квартиру №5» – так называется их репетиционный зал в «Школе драматического искусства» Анатолия Васильева, расквартированной в жилом доме на Поварской. «Мы хотим говорить о тех вещах, – рассказывает Константин, – которые тотчас же умирают, когда их упаковывают в слова» – «Не всем же понятиям даны слова, – перебивает его Ира. – В немецком, например, мало слов, обозначающих чувства. В русском же есть и грусть, и уныние, и тоска – миллион слов. Но это же не значит, что немцы не тоскуют» – «Наше намерение, – вступает Константин, когда Ира задумывается, – разговаривать о вещах первичных». «Короче, – выходит из задумчивости Ира, – я хочу заниматься невидимым театром. Тем, что я получаю через поры кожи. Я же чувствую, как воздух гладит мою руку. Если бы я могла сказать словами, я бы сказала».

Александр Пепеляев, Татьяна Гордеева
Театр «Кинетик»

Год создания: 1992. Участники: Александр Пепеляев, Татьяна Гордеева, дарья Бузовкина, Василий Ющенко, Николай Щетнев

Спектакль «Там, где никогда не отцветает жасмин»: «Этот спектакль мы делали, имея в виду «Москву-Петушки», но догадаться об этом невозможно, незачем и голову ломать» сб 15 декабря, 19.00

«Я вот о чем думаю, – пришло в голову Александру Пепеляеву на втором часу беседы. – Почему балерины во время танца молчат? Это же противоестественно – все время молчать» – «Музыка громко играет, – объясняет Татьяна, – и костюмы у них противоестественные: в них дышать невозможно, не то что говорить». Татьяна знает: она была солисткой «Кремлевского балета». Пепеляев танцует дольше ее, но батманов никогда не делал. «Все началось со студии пантомимы. Помню, как во время комсомольских съездов на сцене Кремлевского дворца 300 мимов со всего СССР изображали гидру капитализма и пролетариев. По этому случаю всем выдали дефицитные черные трико». Потом Пепеляев поступил в ГИТИС на курс Васильева, а в 1987 году открыл театр-студию «Бедный Йорик» – и пошло-поехало. Там, на проспекте Вернадского, были разрисованные стены, брейк, драматические спектакли, как-то раз давали концерт голландские гитаристы. Когда студию прикрыли, к этим гитаристам Пепеляев и уехал. Там играл на улице и ремонтировал велосипеды, ставил спектакли и перегонял в Москву машины. В Голландии был еще один знакомый – негр Август, мечтавший Северным морем пройти в Ленинград, спуститься по рекам и сыграть спектакль у стен Кремля. Для этого он купил корабль, но он протекал, и в Россию его не пустили. «Тогда мы погрузили на палубу трибуну, свиней, сделали спектакль «Корабль дураков» – и пошло-поехало». Они плавали вдоль побережья, останавливаясь в городах и играя прямо на улице. В Москву Пепеляев вернулся не на корабле, а поездом. «Делать было нечего. Тогда я нашел Катю Хмару из театра Огрызкова, и мы сделали спектакль «Время идет». Это был первый спектакль «Кинетика» – и пошло-поехало». Были другие спектакли и другие люди. Появилась и Татьяна. В «Виде русской могилы из Германии» ей заклеили глаза скотчем, а в руках у нее, как у сорокинской Татьяны, был деревянный колокольчик. Один их спектакль сняли на видео, и кассета попала в Европу. Два года назад кассета открыла им дорогу на европейские фестивали – теперь Пепеляев руководит фестивалем в Москве.

«PO.V.S.TANCE»

Год создания: 1998. Участники: Александра Конникова, Елена Головашева, Альберт Альберт, Тарас Бурнашев, Владимир Стуров, Эмманюэль Горда

Спектакль «Бусы»: «Мы никуда не денемся из нашего времени, но однажды нам стало интересно найти в себе то, что есть в нас от наших языческих предков»  чт 13 декабря, 19.00

Их кролик еще жив-здоров. Кролику столько же, сколько их театру, – три года. Он появился, когда они делали спектакль «Разрешение себя» и им понадобилась кошка. То ли в качестве реквизита, то ли в качестве проверки на вшивость: про органичного актера говорят: «Кошку может переиграть». Тут пришел Геннадий Абрамов и говорит: «Мне кролика черного подарили, а у меня собака». И кролик стал кошкой. «В Екатеринбурге во время фестиваля нас позвали на телевидение. Кролика мы взяли с собой – подумали, что это будет мило. Во время съемки он сидел на коленях у Жени Долгаленко и сначала перегрыз ей проводок микрофона, потом укусил и в довершение написал на штаны. Теперь Женя с нами не танцует». С тех пор у «повстанцев» появились Владимир Стуров и француженка Эмманюэль Горда, которую они называют Машей. «Мы коллективную хореографию пытаемся осуществлять, внутреннюю тему вырабатываем словесно, потом импровизируем, а затем отслеживаем возникшие связи и в них видим закон». Слово «хореография» они не любят. А слово «импровизация» произносят, как Маркс – «капитал». Но сначала им просто нравилось двигаться. Саша закончила Гнесинку, играла в невербальном театре «Ступени», потом в «Классе экспрессивной пластики». Как-то «Класс» участвовал в Рижском фестивале «Homo Novus»: «Я их увидел и обалдел, – говорит Альберт, в ту пору актер рижского театра, – но подглядеть, что они делают, было невозможно. Зато сказали, что можно показаться Абрамову. Только нужны плавочки. Потом я узнал: это для «стретча» – это когда абсолютно неодетые люди стоят на полупальцах и делают необыкновенные вещи. При этом Абрамов говорит такое, что Ницше и рядом не стоял. Он гениальный педагог – за полчаса вправляет мозги». Они ушли от Абрамова, имея вправленные мозги, навык пластической импровизации и развитый перфекционизм. Три года назад они расшифровывали свое название как «Почти внутренне свободные танцы». Теперь говорят: «Полностью внутренне свободные танцы» и рассуждают, что танец рождается из свободы и неподвижности.