«Бернардо плакал» Теа Фалько о картине «Ты и я», украденных туфлях и большом ребенке Бертолуччи

— Сложно было расстаться с Бертолуччи после того, как отсняли последний дубль?

— По правде говоря, это был настоящий шок, травма — представляете, неожиданно закончилось все, чем ты жил долгое время, что пропускал через себя. На съемочной площадке мы вместе с Бернардо, как маленькие, открывали для себя жизнь, словно по-новому учились ходить, думать и говорить. И вдруг нам сказали: «Спасибо, вы свободны». После этой  дежурной фразы я почувствовала себя брошенной и потерянной. Думаю, и Бернардо было непросто: помню, как горько он плакал в последний съемочный день.

— Вы пытались как-то помочь Бертолуччи понять психологию современных молодых людей? Ведь главные герои фильма моложе него как минимум лет на пятьдесят. 

— В этом не было никакой необходимости, ведь Бернардо на самом деле — большой ребенок. И, как ребенок, он не боится и не рефлексирует — просто делает все что хочется. Это дар — у Бернардо как будто есть отмычка к каждому сердцу, к любому, самому закрытому человеку, ему близко и интересно любое поведение, он понимает любую точку зрения. Вот как он работал со мной и Якопо Антинори? Он как-то незаметно выудил из нас какие-то фрагменты наших собственных эмоций и переживаний, нашего жизненного опыта, нашего детства — и получились наши герои.

— Говоря о жизненном опыте — вы фотограф. Уже решили, как будете совмещать актерскую профессию и фотографию?

— Ну я очень надеюсь, что смогу балансировать между актерством и фотографией, уделять время обеим профессиям, тем более что они, на мой взгляд, очень похожи. Обе подталкивают взглянуть на себя и на весь мир другими глазами. Обе похожи на игру — игру, в которую играет взрослый, серьезный человек. Если втянуться — думаю, не так уж и сложно будет их совмещать.

— Вы ведь с Сицилии. Правда, что вы весьма неохотно называете себя итальянцами?

— Ох, и не говорите. Я — сицилийка до мозга костей, и если бы кино изобрели на Сицилии, я бы никогда оттуда не уехала. Но приходится жить в Риме, и это непросто, хотя я, конечно, езжу домой каждое лето. Но если уж ты погряз в кинобизнесе, ничего не поделаешь, нужно жить в Риме, а у римлян, в отличие от сицилийцев, душа совсем не нараспашку. 

— У вашей героини сумасшедшие наряды — на первый взгляд абсолютно несочетаемые друг с другом кружева, меха, вязаные шапочки. Нравится такой стиль?

— Еще бы! Некоторые вещи я тихонечко утащила с собой, потому что…  я же говорила вам, что в конце съемок я чувствовала себя потерянной? Поэтому мне страшно хотелось сохранить все эти вещи — несвежие, помятые, впитавшие запах съемочной площадки. Помните, как моя героиня в одной из сцен блюет на пол, да так, что брызги летят прямо ей на туфли? Так вот, эти туфли я нежно храню. И да, они до сих пор грязные.