Горелов о советских хитах Спасите «Конкорд»

У лайнера «Конкорд» на пробном рейсе в Рио разгерметизация, отказ цепей, шасси ломит и хвост отваливается. С брызгами падает он в Карибское море у Антильских островов, где держит отель «Ту-лу-лу» разведенная жена репортера Мозеса Броуди из безымянной американской газеты — так она ему звонит, он летит, а она уже умерла от сердечной недостаточности. Он в воду с аквалангом, а там какие-то гады в ластах буксируют ящик со взрывчаткой, пуская пузыри. Он в консульство США, но все уже взорвано, зачищено, отполировано, и плавают зеркальные карпы с дикими глазами. Тогда он ворует у гадов случайно выжившую стюардессу и привозит ее к телефонной будке среди пальм — ровно в тот момент, когда весь мир не знает, что делать с новым «Конкордом», у которого разгерметизация, отказ цепей, шасси ломит и т.д. Мозес по-английски значит Моисей, что впечатляет отдельно.

Русскому зрителю трудно в это поверить — но «Конкорды» не сыпались с неба, как безработные с Бруклинского моста. Единственная за всю историю полетов катастрофа случилась в 2001 году, через 20 с лишним лет после рождения массовой фобии сверхзвуковых перелетов. Источники фобий угадать нетрудно. Совместный англо-французский чудо-самолет (отсюда Concorde — «согласие») подрывал монополию «Боинга» на трансатлантические перевозки. Включить свои немалые лоббистские мощности для американского авиапрома было делом чести и кармана. Полгода действовал запрет конгресса на посадку во всех аэропортах США якобы из-за превышения шумовых норм. Еще полгода динамила мэрия Нью-Йорка. И уж совсем подозрительно выглядел выход в один год двух фильмов о катастрофах суперлайнера с акцентированной торговой маркой в заголовках («Concorde Affair '79»  и «The Concorde… Airport '79») аккурат через два года после начала регулярных рейсов. Режиссер Деодато ни до, ни после не снимал ничего, кроме людоедского трэша («Режь и беги», «Ад каннибалов», «Гунгала — обнаженная пантера»), — есть впечатление, что на него раз в жизни свалился жирный бюджет. Второй фильм был и вовсе реанимацией давно усопшей серии фильмов-катастроф «Аэропорт», начатой в 60-х экранизацией известного у нас бестселлера Артура Хейли. Обе картины начинались со слова «Конкорд». Нетрудно представить хоровой вой американских должностных лиц, случись где одновременный выход фильмов с названиями «Боинг» горит» и «Боинг» падает».

Конечно, приглашение Деодато было вызвано не только готовностью печь какие угодно пирожки, но и мастерством нагнать жути. Рука второго пилота, тщетно протянутая к болтающейся в воздухе кислородной маске, стала одним из самых леденящих воспоминаний детства — как и днище глиссера-убийцы, накрывающее слишком любопытных туземных рыбаков. Для нашего проката фильм был подлиным брильянтом: дешев, жуток, небрезглив, аляповат в изображении США («американскость» нагнетали средствами прибалтийских киностудий: словом Hotel на каждом перекрестке, панорамой небоскребов за окном, англоязычным постером с пунцовыми губами и пробегом эпизодических негров по коридору), а главное — живописует диверсию безымянного американского перевозчика против европейских конкурентов. Особенно преуспел режиссер в выборе мишени клеветнических измышлений. Приведись ему бодаться с Ту-144, он бы скоренько усоп в монтажной от передоза спагетти: советская сторона защищала свой коммерческий интерес куда успешней англичан с французами.

Лажанул он всего единожды. Ориентируясь на самые сливки, «Конкорд» выдерживал люксовые нормы комфорта, предусматривающие среди прочего обслуживание только стюардами мужского пола. Так что линия с выжившей стюардессой была липой с начала до конца — о чем режиссер эконом-класса, заведомо никогда не летавший «Конкордом», мог и не знать. Мы, клиенты «Аэрофлота», — тем паче.