Семь вечеров Убийцы, дороги, трупы в подвале, невидимый дьявол и британское правительство

Пока все отвлекались, на BBC Two начался четвертый сезон «The Thick of It» великого британского сатирика Армандо Ианнуччи, что, в общем-то, довольно неожиданно, если специально за этим не следить (там вроде была какая-то непростая история с тем, что он не хотел снимать продолжение, а потом передумал, но не будем врать).Вот — старое интервью в The Guardian, где Ианнуччи рассказывает, как было бы смешно и замечательно столкнуть в одном офисе сразу двух министров, и в новом сезоне, насколько можно судить по первой серии, примерно это и происходит. Малкольм Такер пока не появляется (он будет в следующей, как и все остальные — и Никола Мюррей, и Олли с чудовищно зализанными назад волосами), но приятно чувствовать, что спустя три года он снова где-то рядом. И вообще, после «Veep», поставленного тем же автором, ощущение, как будто домой вернулся — «Innovation, self investment, revenue flux, growth; ergo: a healthy network — what's so complicated about that?» «We don't need clearance, we're not covering a Beatles track, we're the fucking government!», «I'm bored of this. I'm going for a Twix», ну и так далее.

«The Entity» — хоррор режиссера «Досье ИПКРЕСС» Сидни Дж.Фьюри про привлекательную разведенную мать двоих детей, которую однажды внезапно начинает избивать и насиловать нечто невидимое. Пока ей по очереди пытаются помочь лучшая подруга, психотерапевт, вечно отсутствующий бойфренд и клуб любителей паранормальных явлений, она медленно сходит с ума (ничего, впрочем, удивительного, ситуация действительно сложная). Потом выясняется, что даже громоздкий эксперимент в каком-то ангаре с копией ее дома в натуральную величину и баллонами жидкого гелия, при помощи которых ученые собираются заморозить неведомое чудище, не срабатывает, девушка мужественно берет себя в руки и продолжает вести нормальную жизнь. Фильм основан на реальных событиях, и Фрэнк Де Феллита, автор романа-первоисточника, менять историю не стал, честно заявив в конце, что после всевозможных попыток бороться с потусторонним насильником нападения продолжались в течение всей ее жизни. Как она, собственно, с этим потом жила — вопрос, наверное, гораздо более увлекательный, но Фьюри исследование женской психологии не очень интересует. Возможно, и слава богу — чтобы сыграть то, что произошло с этой женщиной дальше, вместо Барбары Херши понадобилась бы как минимум Джина Роулендс.

Почему-то пропущенная «Девочка, живущая вниз по переулку» — самое настоящее guilty pleasure. Тринадцатилетняя Джоди Фостер играет девочку, которая переехала с папой-поэтом из Англии в американский пригород. В школу она не хочет, потому что ненавидит людей, папы же на самом деле нет; когда к ней заглядывают взрослые, приходится изобретательно врать: папа наверху, папа спит, папа работает, папа алкоголик. На второй минуте фильма к ней в гости заходит Мартин Шин (Джоди в этот момент курит и слушает вальсы Шопена) — местный педофил; он любуется хомяком и рассказывает, какие у нее красивые волосы. Потом она заводит дружбу с инвалидом лет пятнадцати, потому что он: а) итальянец; б) фокусник; в) может закопать труп. Все вместе выглядит немного странно, но радости от этого не меньше, — Шин по ходу трансформируется из деревенского юродивого в инфернальное зло, Джоди читает стихи, учит иврит и хранит трупы в подвале, атмосфера при этом сохраняется счастливая и безмятежная.

«Садовый король» Рафелсона (перевод располагает думать, что это как минимум фильм о муми-троллях, на самом же деле «Marvin Gardens» — название поля в «Монополии», и это смыслообразующий элемент) — мощная штука. Джек Николсон играет ведущего ночного радиошоу, который читает автобиографические рассказы (нехарактерно аутичная для него роль), пока не появляется его сомнительный брат с предложением принять участие в какой-то не менее сомнительной сделке и заработать все деньги мира. Они встречаются в Атлантик-сити, куда брат приезжает сразу с двумя блондинками, живут в шикарном отеле и в основном сонно шатаются по побережью, потому что настоящие дела где-то делаются, но явно не здесь, а пока надо ждать. Ждать, разумеется, нечего, кроме встречи с неизбежностью, к тому же у девушек имеется пистолет — а он, как известно, обязательно должен выстрелить. Похоже, само собой, на «Пять легких пьес» того же автора, но почему-то лезут в голову параллели с «Разговором» Копполы, только в более, скажем так, скромных и камерных масштабах. Хотя вот Хоберман изящно выражается, что «Пять легких пьес» — это фильм Бергмана, а «Садовый король» — это уже Антониони.

«День саранчи» — экранизация романа Натанаэля Уэста, мрачной истории про голливудских лузеров, где молодой художник Тодд Хэкетт, подвизавшийся на крупной голливудской студии рисовать эскизы костюмов к батальным драмам, глупо и невзаимно влюбляется в обворожительную дуру из дома напротив, которая рушит жизни всех мужчин, попадающихся ей на пути. Шлезингеровская версия наполнена дымчатыми кадрами, мягкими бликами и крупными планами лица Карен Блэк, какого-то слишком неудобного, чтобы подходить под каноны голливудских див золотого века, и все это, конечно, удовольствие на любителя. Но тем не менее в этой сатирической нарочитости, в том, как Шлезингер тщательно строит кадр или как буквально местами переносит текст на экран в какой-нибудь сцене петушиных боев (прекрасной и отвратительной одновременно), тоже есть какое-то свое подлинное величие.

Или вот «Убийцы» Дона Сигела по одноименному рассказу Хемингуэя (известного, в частности, тем, что по нему же Тарковский снимал свою первую короткометражку). Сигел должен был снимать версию 1946 года, но в итоге снял свою почти на двадцать лет позже в качестве первого на свете телефильма, с Кассаветесом, Ли Марвином и, что самое странное, Рональдом Рейганом — впервые на экране в роли злодея. От оригинального текста там не осталось почти ничего, зато появилась сложная сюжетная структура, почти невыносимое ощущение гнетущей пустоты и десятиминутные сцены гонок, снятые при помощи комбинации павильона и документальных кадров. Этой комбинацией и можно, в принципе, охарактеризовать «Убийц» — еще не новый Голливуд, но уже как бы и не совсем нуар, фильм Сигела прекрасно сочетает в себе черты и того, и другого. Плюс насилие, совершенно невероятное для телефильма, вышедшего почти сразу после убийства Кеннеди.

В Центре современной культуры «Гараж» тем временем проходит бесплатный фестиваль «Деконструкция кинореальностей», на котором показывали новый фильм Кантена Дюпье про мужчину в поисках собачки, а в пятницу покажут «Замочную скважину» Гая Мэддина — что называется, не лучший фильм автора, но все равно интересно. Но главное, последний Джеймс Беннинг — 103 минуты статичных планов американских дорог, по которым изредка проезжают машины. Драматический момент: заснеженная лесная тропинка, куда под конец выезжает снегоуборочная машина, — и раз! — тропинка тоже оказывается дорогой. Поразительно.