Антонио Бандерас «Все любят котиков»

— Вы обычно выбираете серьезные роли, а тут — «Кот в сапогах», который, к тому же, выходит практически сразу после «Кожи, в которой я живу». Каково это, быть мультперсонажем?  
— В моей жизни это своего рода парадокс, потому что когда я впервые приехал в Америку, то даже не знал английского. И тот факт, что спустя годы мне позвонили и предложили использовать мой голос в мультфильме, — это странно и неожиданно. Десять лет назад, когда эта история только начиналась, все были удивлены тем, как нам удалось сделать такой фильм. Когда я получил первый сценарий, это вообще был не совсем сценарий, а просто основная идея. Меня отвезли в Силиконовую долину и познакомили со всеми, кто участвовал в процессе, — мультипликаторами, сценаристами, дизайнерами. И они просто начали задавать мне вопросы, как актеру, — что, как мне кажется, мой персонаж должен делать в такой ситуации или в другой, как он поведет себя в этой сцене, как будет реагировать на реплики. Через несколько месяцев я получил настоящий сценарий и увидел, что фактически он написан мной. Плюс когда приходишь на запись голоса, там стоят камеры, которые тебя снимают. То есть ты ничем не ограничен — играешь, как в фильме, можешь спокойно импровизировать, все твои движения записываются. Но самым сложным для меня было то, что нужно было как-то поиграть со своим испанским акцентом, а это проблематично, когда дело доходит до синхронизации. Но я сделал несколько версий — кот мог разговаривать как латиноамериканец, как испанец или как итальянец.

— Испанский вариант выбрали?
— Конечно! Я вообще только недавно понял, что этот персонаж был написан именно для меня. Но мне очень нравился первый «Шрэк», я видел его в конкурсе на Каннском фестивале, представьте себе! И мне тогда показалось, что вот он, новый подход к сказкам, вот как можно рассказать историю детям, понимая, что они не глупые, а совсем наоборот — могут считывать метафоры, понимать, что сказка — это на самом деле не так просто. Это было что-то принципиально новое, что-то, что радикально отличалось от всего, что делали другие студии.

— И как вы попали во вторую часть?
— Мне позвонил Джеффри (Катценберг, генеральный директор DreamWorks Аnimation. — Прим. ред.) и сказал: «Тебе надо прийти завтра в студию. Я тебе кое-что покажу». Я сказал: «Конечно». И пришел. И он показал мне целый фильм, который выглядел как комикс, развешенный на стенах огромной комнаты. А еще там был специальный человек, тоже своего рода актер, который делал великую вещь — рассказывал всю историю от начала до конца. И это было ужасно здорово. Так я и стал тем, кто я сейчас... Котом в сапогах!

— А почему теперь вы решили сделать про него отдельный фильм? Почему не про осла? Или вот в «Шрэке», например, был интересный персонаж — депрессивный пряник.
— Наверное, потому что продюсеры решили, что мой второстепенный персонаж... (шепотом) имеет блестящие перспективы стать звездой! Ну а вообще — потому что все любят котиков.

— Пряники тоже многие любят.
— И пряники я тоже люблю! Но я помню, что когда мы заканчивали вторую часть, Джеффри сказал мне: «Ты знаешь, я вижу массу возможностей для кота в сапогах в будущем». И тогда мы начали думать. Я не знал, будет ли это телевизионный проект или фильм, но со временем, глядя, как персонаж развивается и завоевывает доверие публики — если честно, по-моему, кот ей нравится даже больше, чем все остальные, — мы поняли, что про него надо сделать отдельный фильм.

— Ну вообще-то правда, кот там самый интересный был.
— Потому что персонаж должен рождаться из контраста. В Коте мне больше всего нравится, что он — одно большое противоречие между тем, как он выглядит, и тем, как разговаривает. У меня был выбор в самом начале — ну представьте, какого размера средний котик, — конечно, первым делом была мысль (фальцетом): «Да, я должен разговаривать вот так!» Но мы пошли другим путем. Он разговаривает бархатным испанским басом. Так рождается контраст — а именно в удачной комбинации контраста и ритма настоящая комедия. Мне вообще кажется, что Кот в сапогах никогда не видел себя в зеркале. Он даже не догадывается, что он кот.

— А кто тогда?
— Антонио Бандерас, например! Таким же образом работали все остальные — например, Эдди (Мерфи. — Прим. ред.) подарил своему персонажу особую манеру разговора (щелкает пальцами) вот такую, ритмичную, как будто на дворе лучшие времена афроамериканского сообщества. И это круто! Только такой персонаж может прожить долго. Я очень люблю Осла, он мой лучший злейший враг.

— Вы же сейчас в каком-то невероятном количестве проектов задействованы, что у вас дальше?
— Очень много. Мы сейчас продвигаем два фильма одновременно — этот и «Кожу, в которой я живу». Потом будет фильм, который мы делали в Тунисе с Жан-Жаком Анно во время революции в прошлом году, он выходит в декабре. Потом будет «Нокаут» Стивена Содерберга, с Юэном МакГрегором и Майклом Фассбендером. Потом я буду продюсировать, снимать и сниматься в еще одном фильме — он называется «Соло», это испано-французский фильм, мы будем его снимать в Каире и Тунисе. Это будет мой третий фильм, где я участвую как режиссер. Потом... Вы уже пожалели, что спросили, да?

— А расскажите вот про Содерберга, про его метод много разного говорят.
— И не просто так, съемки в «Нокауте» — это одно из самых странных впечатлений в моей жизни. Система, которую он использует, радикально отличается от всего, что я когда-либо видел. Он не использует свет и не записывает отдельно звук. Он пользуется только видеокамерой, работает очень быстро — снимает пять или шесть сцен за день. С «Нокаутом» вообще интересно получилось — вначале у меня была совсем маленькая роль, и мы все довольно быстро сняли. Я работал с Педро Альмодоваром, и вдруг мне звонит Содерберг и говорит: «Ты знаешь, я посмотрел, что получилось, решил, что мне нравится твой персонаж, и дописал ему кучу сцен». Ну и когда я закончил с Педро, то приехал к нему — а у меня совсем не было времени подумать над персонажем, понять, какой он и что от меня надо. Но Стивен и не дает на это времени — ты никогда не ждешь следующей сцены и чувствуешь себя как на поле боя. Но в то же время его подход к актерам — нежный и мягкий, он всегда знает, какие вещи сказать, не пускаясь в бессмысленные рассуждения, — только факты, только по делу. Всем бы этому у него поучиться. В первую очередь Педро.