Ответы Ингеборга Дапкунайте
В середине 90-х Ингеборга Дапкунайте стала лицом нового российского кино – она снималась у Никиты Михалкова и Валерия Тодоровского. В 2002-м она читала в московском подвале пьесу «Заключенная», написанную реальной заключенной, и обещала привезти в Москву спектакль «Монологи вагины». В сентябре Дапкунайте приедет на фестиваль «Новая драма» – пока что без «Монологов».
– На «Новой драме» вы играли пьесу, написанную зэчкой. Кажется, вы вообще увлекаетесь экспериментами. А приезжать приходится в Москву – в общем-то буржуазный город.
– Я не согласна с тем, что Москва – буржуазный город. Это тоже самое если сказать: все англичане – вежливые… Пьесы, в которых я работала, – новые. Классика не появляется ниоткуда: и Пинтер, и Стоппард были когда-то молодыми начинающими писателями новой драмы. Я не говорю, что мы сейчас на фестивале «Новая драма» сразу найдем будущих классиков. Но главное, что они пишут о настоящем моменте. А меня занимает настоящее. Я, например, смотрю новости. Если взять киносценарии – это же та самая новая драматургия, только в форме кино.
– Из последних российских фильмов вы что видели?
– Я в последнее время снималась на Западе и видела мало. Снялась в бельгийской картине «25 градусов жары зимой» – это комедия о семье испанцев в Брюсселе, в которую вливается девушка.
– Русскую играете?
– По идее я украинка, но не думаю, что ею останусь. В России же никто не поверит, что я украинка.
– Почему не литовка?
– Знаете, ой, вот смешно как, по законам не выйдет. Литва через полгода войдет в Европейский союз – и вопрос эмиграции уже не будет так актуален. В декабре у меня должна выйти картина «Поцелуй жизни» молодой англичанки Эмили Янг. У меня в жизни все происходит быстро: я из бельгийского проекта села в поезд – и переехала в английский. Эмили – уникальная девушка. Хотя и англичанка, взяла и после окончания университета уехала в Польшу. Училась там, выучила польский. Моего мужа играет Питер Муллан, тот что снял «Сестер Магдалены». Этот фильм о прощании, наверное. В нем я литовка.
– Там все по закону?
– У «Поцелуя жизни» грустная предыстория. Эту роль должна была играть Кэтлин Картлидж, но она скончалась, скоропостижно. Ее быстро должны были заменить. История изначально писалась на англичанку, но Эмили переписала ее на меня. Пришлось чуть-чуть изменить моего папу – его играет Дэвид Уорнер. Может, вы его помните. Был такой фильм с Дастином Хоффманом «Соломенные псы». Уорнеру пришлось сделать литовский акцент. Для меня это необычная ситуация: роли других актеров подстраивали под мою героиню.
– Вас кидает из крайности в крайность: то вы в подвале или в экспериментальных картинах, то у Михалкова. Середины вроде бы нет.
– Что такое середина? Может быть, «Интердевочка»?
– Я перед самым закрытием «Интуриста» зашла туда в бар. Там проститутки, спецслужбисты и бармены были просто как из «Интердевочки», как в 80-х.
– Кстати, я никогда в жизни не была в «Интуристе». Мы когда снимались, ходили на проституток смотреть в Хаммеровский международный торговый центр. Они там были шикарнейшие. Нет, «Интердевочку» все-таки нельзя назвать средним кино – столько зрителей она собрала. Середина – вот. Я недавно в Лондоне снялась в детективе «Подозреваемый номер один» с Хелен Миррен. Мейнстрим, но мне было интересно.
– А в продолжении «Утомленных солнцем» Михалкова участвуете?
– Если я что-то и знаю об этом, пока сказать не могу.
– Но ваша героиня, если не ошибаюсь, умерла в первой части.
– А там все умирают. Хотя уже не помню – давно не смотрела.
– А у вашего мужа, английского режиссера, играете?
– Теоретически кажется: режиссер и актриса, такой брак! Работать и работать вместе. На деле же, когда он запускает какой-нибудь спектакль, я уже в другом месте занята или наоборот. Но мы познакомились на работе, конечно же. У него два театра – Королевский театр в Плимуте на 1300 мест, коммерческий. И есть 200-местный Drum – там экспериментальная сцена. Последнее, что он ставил, – «Зеленого человека» Дуга Люси.
– В Москве сейчас Анджелина Джоли – она только что вернулась с Северного Кавказа из лагерей беженцев. Вам интересно было бы делать что-то подобное?
– Я не отвечаю на гипотетические вопросы. «Если бы у бабушки были яички, она была бы дедушкой». Это литовская пословица.
– А почему вас вообще в Москву тянет?
– Мне нравятся большие города. Это не связано с вашим вопросом, но я хочу сказать, что в Москве очень хорошее метро. Оно чистое и – в отличие от лондонского или парижского – прекрасно работает. Меня тут один человек спросил: я вас однажды видел на станции «Площадь Революции», вы что там делали? Я говорю: как что? Ехала.