«Околофутбола» Юрий Сапрыкин, Игорь Компаниец, Дмитрий Навоша и другие обсуждают фильм про футб

Режиссером «Околофутбола» выступил Антон Борматов, в том числе снявший кинофильм «Чужая» по сценарию писателя Владимира «Адольфыча» Нестеренко.

 Участники

Юрий Сапрыкин

 шеф-редактор объединенной компании «Афиши» и «Рамблера»

Игорь Компаниец

 старший редактор журнала Port

 

Дмитрий Навоша

 генеральный директор Sports.ru

Юрий Дудь

 главный редактор Sports.ru

Сергей Блохин

 журналист

«Афиша»: «Околофутбола» — это первый фильм про хулиганскую культуру в русском кино, к тому же снятый за большие деньги и при поддержке людей, знакомых с темой не понаслышке. У вас вообще какие ожидания на его счет были?

Юрий Дудь: Иллюзии были. По трейлеру и по кастингу мне дико нравилось, что самое известное лицо здесь — актер Баринов, который играет отца лидера спартаковской группировки. О том, кто такие остальные актеры, я не знал. И это гораздо лучше ситуации, когда Чадов начинает играть русского Вина Дизеля.

Юрий Сапрыкин: Так они и выглядят как актер Чадов. Они начинают играть актера Чадова.

Дудь: Да! И вот я готовил такую речь: свежий ветер, как прекрасно — но я готов теперь засунуть куда подальше все, что я там себе заготовил, потому что не сработало абсолютно ничего. 

Сапрыкин: Я вообще не понимаю, где корень всех зол, потому что нельзя сказать, что это ужасный, запредельный фильм, — это обычное российское кино. На полпути между вечерней мелодрамой на телеканале «Россия» и фильмом «Духлесс». Один из немногих постсоветских фильмов с нормальными диалогами — это «Бумер». И там все актеры начинают играть как живые, во все это моментально веришь. А здесь даже Паук разговаривает не как Паук. Тоже начинает изображать актера Чадова. Кроме Балабанова и «Бумера» у нас так и не было ничего. Прямо скажем, это не первый странный фильм, который производит студия «СТВ», и не первый грубо коммерческий. С точки зрения зарабатывания денег это хороший проект. А для вечности что-то другое, видимо, надо делать.

Игорь Компаниец: Я все-таки не согласен, что фильм не мог стать «Бумером». Снят он с расчетом на ту же целевую аудиторию и тот же архетип людей — на окраинных мужчин с короткими стрижками, в коротких куртках и удобных штанах и их подруг. Если бы фильм смог покорить их — это было бы абсолютной удачей. Здесь этого не получилось, но свою аудиторию он возьмет, деньги отобьет. 

Сапрыкин: Просто грустно, что мы говорим как о достижении, что фильм соберет бабло и народ. Он такой, потому что задача такая ставилась — крепкая и профессиональная, но не высокая. 

Сергей Блохин: Мне кажется, собака здесь зарыта в том, что с помощью фанатской фирмы Flint’s Crew создатели фильма пытались проработать все мелкие детали. Там был ресерч, были приставлены люди, которые следили за соблюдением этих деталей. То есть внешняя атрибутика проработана хорошо, но сценарий при этом писали люди, не имеющие прямого отношения к околофутболу.

Компаниец: Я думаю, что это сельяновская ошибка. Он хотел выстрелить с этим фильмом по аналогии с «Бумером». При этом понятно, что Петя Буслов жил тем фильмом, прекрасно понимал, о чем говорит, доделывал сам диалоги, дорабатывал сцены. И здесь в производстве фильма хотели сыграть на том же — чтобы максимально, как в интернете принято выражаться, было «тру». И в итоге перебрали они с этим «тру», нельзя было столько отдавать сценария ребятам, которые не профессионалы этого дела. Не в обиду создателям фильма, многие из которых мои хорошие знакомые, но я не помню ни одной хорошей картины, посвященной искусству футбольной драки, после середины 90-х. 

Дудь: Хотя, казалось бы, тут не массовка, а реальные фанаты, чего бы не дать им помахать кулаками по-настоящему. 

Компаниец: Надо было определиться: либо ты снимаешь фильм для фанатов, для своих — низкобюджетный, правдивый и честный, где все действительно подано так, как оно есть. А вы работаете на коммерческом абсолютно поле, сняли фильм со странным любовным треугольником, абсолютно предсказуемой крысой. При этом у «Околофутбола» масштабное паблисити — весь «Контакт» забит пабликами новоприобретенных поклонников именно фильма, а не просто околофутбольного движения. Вот это поколение 18–20, на эту публику это сработает вполне. Можно сколько угодно брюзжать, но в этом смысле это удачный фильм.

Сапрыкин: Продюсерски он выстроен действительно очень точно: есть любовный треугольник, есть драки, есть секс, есть новая тема, которая, видимо, тоже входит в мейнстрим — мочилово кавказцев. 

Дудь: Самая точная продюсерская история — история доктора Хауса: чувак ведет себя так, как ты всегда хотел бы себя вести, но всегда будешь бояться это делать. Так уж получилось, что огромное количество жителей нашего города, а может быть, и нашей страны, желало бы так же спалить кавказское заведение, как делают герои фильма. В этом плане попадание в аудиторию «ВКонтакте» на десятку. 

Сапрыкин: Собственно враги тут очень политкорректно не показаны, образа злого нацмена практически нет. Бьют непонятно кого, каких-то людей без лиц. Есть даже элемент реальной истории, поданный пугливо и с закрытыми глазами: Манежка, которой все заканчивается. Меня этот момент, пожалуй, зацепил. Когда они развернулись и пошли на ОМОН — вот тут эмоционально меня затащило в хорошем смысле. То, что дальше все разошлись и конец фильма, — с этим есть проблемы. Но вот все эти топики выбраны расчетливо и точно. 

Дудь: Был такой фильм — «Фабрика футбола», и я прекрасно помню свои ощущения, когда он выходил. Мне было как раз 18–20 лет, и мужское братство, которое я увидел, желание подраться легальным путем — это было очень круто. А здесь сколько раз героиня задавала вопрос: «Зачем вы это делаете?» 3–4 раза. И ответа внятного так и не получила.

Дмитрий Навоша: Неплохая речь была об этом у продавца в спортивном магазине — о том, что в жизни все непонятно, а в драках — как раз наоборот. Есть ты, а есть враг. 

«Афиша»: Что, как вам кажется, не так с этими персонажами? Почему им категорически не веришь? Наверное, самое удивительное то, что все они очень схематично показаны, вообще нет тонких деталей, которые бы их как-то особенно характеризовали. 

Компаниец: Ярый вполне себе удался, и актер неплохой, и действительно похож на футбольного хулигана, ближе всего к образу подошел. Остальные не очень. Значит, надо было резать количество героев. 

Сапрыкин: Мне кажется, это можно было исправить на уровне диалогов. Странно, конечно, сравнивать, но вот у Тарантино люди постоянно перетирают про какие-то непонятные тебе реалии, а здесь кино про людей, которые находятся рядом с футболом, и при этом про футбол не говорят вообще. Казалось бы, такой простой способ — заставь их о чем-то спорить, эмоционально рассказывать, пусть ползала ничего не поймет, но герои сразу станут живыми. А тут, если убрать драки, нормальный получится фильм про менеджеров среднего звена в никаком году. Куски реальности в их разговоры не прорываются. 

«Афиша»: Ну, в сцене, когда герои приходят в клуб к Пауку, они разговаривают про выборы впроброс. Но это настолько незначительно, что даже расслышать сложно: Прохоров и Навальный среди кандидатов. И все. 

Компаниец: Навального, кстати, в этой среде скорее не любят.

Дудь: А почему, если он как раз из категории просвещенных националистов? 

Компаниец: Ну считают, что он человек с двойным дном, слишком хитрый. Версия о том, что он агент Запада, тоже имеет место быть.  

Навоша: В фильме три довольно сильных акцента на тему национализма. Очевидно, что это игра на той же струне, — у нас запараллелились эти истории: национализм – маскулинность — фанатизм. Мы вот сейчас сделали на сайте историю про левые и правые футбольные клубы в Европе. Так вот, в России левых клубов нет вообще — все фанатские группировки правые. 

Дудь: Но при этом, если бы в фильме не было правой истории, это было бы просто ложью. 

«Афиша»: При этом правая тема здесь показана как-то боязливо. Основная история закончена, все здорово, и вдруг ни с того ни с сего все идут бить кавказцев и объясняют, что давать им распространять свои порядки нельзя. Но именно из-за того, что это дается в финале, складывается ощущение, что это и есть мораль фильма. 

Блохин: Правая история, правда, как будто форсирована здесь. Наша среда вся правая, все должно быть пронизано этим. В фильме такого нет. Поэтому механически нужно вставить сцену разгрома кавказского кафе. 

Сапрыкин: Ну, страшно: экстремизм сразу начинается, 282-я статья. Если я правильно понимаю этот расчет, которого здесь очень много, то продюсеры просто поняли, что тут лучше остановиться. А то еще такого навешают. Будет как «Россия-88», проблемы с прокатом, с фестивалями. Хотя с фестиваля с какого-то его уже сняли. 

Дудь: Получается, что законодательство РФ мешает производить стопроцентно правдивое российское кино?

Сапрыкин: Тут не только в законодательстве дело. Ни в одном российском фильме нельзя представить себе положительного героя-гея или кавказца. Это тоже нонсенс. Есть фигуры умолчания, которые где-то регулируются законом, а где-то общественным мнением. 

Дудь: При этом, может быть, я додумываю, но в фильме есть попытка легитимизировать правую тему, показать, что она бывает разная — не только разрушительная, но и в некотором смысле созидательная. Учитель истории в начале фильма говорит: «Любите страну». Ну вот есть люди, которые говорят: «Слава Руси», а есть которые говорят: «Любите страну». 

«Афиша»: Вот еще что интересно: это кино о том, какая у нас всеведущая, всемогущая милиция — все знает, всех накрывает. Степень информированности правоохранительных органов действительно такова?

Компаниец: Это так. Наши околофутбльные движения участвуют в политической жизни страны — потому что все хотят кушать, а иногда не хотят сидеть в тюрьме. Способов надавить на любого траблмейкера у наших органов правопорядка масса. Железных людей нет. Этот момент в фильме меня не смущает, все действительно так, если не хуже. 

«Афиша»: А как сильно эволюционировала околофутбольная культура за последнее десятилетие?

Компаниец: Околофутбольная культура, когда зарождалась в середине 90-х, была с явным креном в правую сторону. Сейчас правая тема видоизменяется, как и сами фанаты. Раньше были скинхеды и нацизм, сейчас — трезвость и русский патриотизм.

Дудь: Нормальный прогресс, я считаю. Сейчас эти люди у меня вызывают гораздо большую симпатию. Раньше это был кошмар, когда были одни скинхеды в бомберах на трибунах, а теперь есть уход от маргинальности в социум. У этих людей нормальные профессии, освоено какое-то хорошее ремесло, которое пользу обществу приносит. 

Компаниец: Я, на самом деле, не совсем согласен. Маргинальщина, которая тогда царила, и люди, которые потом появились, прилично одетые, как нам показано, — все это шло по нарастающей года до 2003. Потом властные органы поняли, что это становится чем-то убедительным, все яркие люди не то чтобы были взяты под контроль, но им намекнули, что так может случится. И сейчас вся эта движуха обратно маргинализуется. Фильм, на самом деле, о мечте. О том, как авторам хотелось бы, чтобы было. Что сейчас мы все такие банкиры и среди нас нет пэтэушников — это ложная мысль. 

Навоша: А тема про разницу между болельщиками и ребятами из околофутбольной тусовки — она важная же? Казалось, что ее покажут, там была в начале на это заявка, но потом смешали это все. Получилось, что это просто некие особые болельщики. 

Компаниец: Ну взяли вообще все — и приметы прошлого десятилетия, как casual wear и кокаин, нового времени — брусья, турнички, хард басс и антикавказские настроения с оргазмом на фоне горящей хинкальной.

Дудь: У меня такой вопрос: а будущее есть у этой истории? Просто когда я посмотрел ту же «Фабрику футбола» девять лет назад, думал: вот это тема, но вряд ли в нее кто-то уже будет вписываться сейчас, если кино посмотрит. Прошло девять лет, и я понимаю, что она вовсю гремит на просторах Руси.

Навоша: А почему тебе кажется, что она гремит? Она гремит в среде полутора тысяч человек. Я когда-то обнаружил сайт про околофутбол на русском языке, очень классно сделанный. Думаю, вот круто. Сейчас периодически захожу на него — там 12 комментариев в среднем. Так что это все кинематографично, но не является большой темой. Это субкультура и навсегда ею останется. Но в таком виде она будет жить у нас еще долго.

Компаниец: Она очень удобна для восточноевропейской культуры, где люди окончательно запутались. Особенно молодежь, которая вообще не понимает, что делать, куда выплескивать энергию и как угорать. 

«Афиша»: По крайней мере фильм такой не потому, что околофутбол такой, так?

Навоша: В западном мире этой темы уже вообще нет. У меня был большой спор с Андреем Березняком, который ведет блог на Sports.ru и работает в Российской премьер-лиге. Я в очередной раз восхищался аудиторией английского футбола, а он мне говорит: «Да слушай, старики и дети. Где пацаны? Драйва никакого». 

Сапрыкин: Игорь прав, что это больше восточноевропейская история — Польша, Сербия, Россия. Здесь околофутбол и есть национальная идентичность. У нас была попытка сделать из футбола какой-то общенациональный фетиш на волне победы над голландцами. Но ничего же не получилось на самом деле. Сборная России — это не какая-то национальная скрепа. 

Компаниец: Да, спорт высоких достижений и Олимпиады — они скорее вызывают раздражение. 

Навоша: Реально тему спорта в стране можно поднять, только если государство от него отстанет и перестанет вкачивать деньги. Государство делает плохо все, за что берется. Так что только если клубы и сами люди будут этим заниматься, может что-то получиться. 

«Афиша»: А есть какая-то связь между развитостью околофутбола и тем, что происходит с самим футболом?

Дудь: Есть ощущение, что чем хуже футбол, тем больше движуха. Как пример — Польша с Сербией. Там, с одной стороны, на абсолютно первобытном, с другой — дико развитом уровне эта тема. Но это понятно, люди сублимируют. У них нет продукта, который они могли бы потреблять, так что они создают продукт сами. В Польше и Сербии главное зрелище — это не футбол, а то, что происходит на трибунах. Но у нас совершенно сарайные условия, чтобы публика шла на матчи, — странно ожидать в 2013 году, что люди, которые посмотрят «Околофутбола» в комфортных кинотеатрах с попкорном, придут на стадион «Торпедо». К тому же у нас все не так плохо с самим футболом. И это сдерживающие факторы для того, чтобы те самые полторы тысячи человек не превращались в пять, десять и больше. 

Компаниец: Мне кажется, что после фильма прибавится людей на трибунах из среды 16-летних, которые скопируют систему внешних кодов своих старших товарищей. И какое-то время будет ощущаться всплеск. Но тут надо рассуждать не в категориях численности. Все равно это единственная живая, дышащая субкультура. Потому что и хип-хоп, и эмо, и другие музыкальные темы уже существуют в каких-то совсем микромасштабах. А эта цветет и идет, пусть криво и косо.

Сапрыкин: А если посмотреть с сугубо промоутерской точки зрения — назовите другой вид развлечений, который гарантированно бы собирал в городе по билетам раз в неделю 10–15 тысяч человек. 

Компаниец: Не терпеть же целый календарный год до следующего «Пикника «Афиши».

Афиша благодарит бар George Best за помощь в организации круглого стола.