Казусы Мистер Э.Л.Джеймс

«Пятьдесят оттенков серого» были приобретены обозревателем «Афиши» вот уже дней десять как — однако текст оказался не из легких: дальше девятой главы продвинуться пока не удалось. Разумеется, автор еще может преподнести сюжетные сюрпризы, однако в целом — слово «изолента» появляется на 35-й странице, слово «клитор» на 138-й — идея понятна.

Неожиданный стимул все-таки дочитать эротический мегаселлер до конца появился в связи с этим текстом. Хороший какой муж у этой женщины, однако:

«Если, зайдя в свой местный книжный магазин, вы сможете проложить себе путь через штабеля трилогии «Пятьдесят оттенков» Э.Л.Джеймс, то теоретически у вас есть шанс наткнуться на худосочный новый детективчик — «Crusher». Это мой. Проницательные обозреватели уже заметили, что отец главного героя, Магуайр, — ворчливый ирландский литературный поденщик, завидующий своим коллегам. 

Ну уж это точно вы, кто ж еще, настаивают они. А какой, спрашивается, современный писатель не завидует Э.Л.Джеймс, сорока-с-чем-то-летней телепродюсерше и матери двоих детей, которая умудрилась продать книг больше, чем Дэн Браун и Стиг Ларссон? Которая устроила переполох в английских книжных магазинах — и теперь мужчины всего мира умоляют о том, чтобы их оставили в покое и не требовали с них слишком много секса? Но моя книжка — совсем не то: детектив, с убийствами; «Пятьдесят оттенков» — эротическая романтическая выдумка, и уж я б точно такую и за миллион-то лет не написал. Cоберите всех е…арей со всего мира — и попробуйте выбрать наименее романтического: им окажусь я; не верите? — да вот хоть супругу мою спросите, Эрику; она, кстати, известна еще как Э.Л.Джеймс. На наше первое совместно проведенное Рождество я приобрел ей открывашку для консервов. Мой первый опыт, связанный с нетрадиционным сексом? Она пригрозила мне, что следующий подарок такого рода самолично засунет мне в задницу.  

И ее книжка, и моя возникли как результат фрустрации. Я уж лет двадцать как сочиняю телесценарии, не бог весть какой прибыльный бизнес; как-то, конечно, удавалось перебиваться из кулька в рогожку, однако ж, по правде говоря, я стал уставать от того, что лучшие мои идеи уродовались кем ни попадя, да и вообще весь этот процесс не назовешь чересчур увлекательным. Эрика работала на телевидении продюсером, это была хорошая должность, но счастлива она никогда там не была. Затем, в концу 2008 года, она посмотрела первую серию экранизации «Сумерек», одолела за один присест все книжки и вдруг поняла, чего ей на самом деле хотелось бы — написать свой собственный любовный роман. Мы поехали и купили ей стол, она засела за него — и принялась лупить по клавишам; так она произвела на свет божий два романа, посвящая работе каждую свободную минуту. Я пребывал в нирване — раз уж она была счастлива, я мог в кои-то веки до исступления смотреть «Сопрано» и «The Wire» — и никто не жаловался, что там слишком много насилия и дурацкого сленга. 

Эрика открыла для себя форум fanfiction.net и принялась выкладывать туда тексты под псевдонимом Snowqueens Icedragon. Когда она дошла до саги, которая потом сделается известной как «Пятьдесят оттенков серого», вокруг нее стали роиться фанаты ее ураганных сексуальных сцен. Она сочиняла новую главу примерно раз в неделю, а я вычитывал текст, проверял орфографию, расставлял запятые, резал ее чертовы эллипсы… ну и иногда предлагал кое-какие поправки — если вдруг мне казалось, что непонятно, о чем идет речь. Мы поклялись, что никогда не будем работать на телевидении вместе — как продюсер она бы уволила меня в тот же день, когда я поставил «The Bill» — но с этой работой мы просиживали за компьютером примерно один вечер в неделю — на протяжении полутора лет, и нам удалось не прикончить друг друга. Только раз мы не сошлись на чем-то; я свалил, не закончив главу, — ну так она все равно ее выложила, и даже если пара запятых стояли не там, где следовало, все равно никто этого не заметил. 

Когда Эрика сталкивалась с какой-то проблемой в строении сюжета, она мне рассказывала о ней и я предлагал некое решение — простое, элегантное и всегда абсолютно неверное — во всяком случае, она немедленно его отвергала и останавливалась на своем; не думаю, чтобы она хоть раз приняла то, что я предложил ей. 

Я не завидовал, что она опубликовала роман — на той стадии «Пятьдесят оттенков серого» были еще не слишком известны, — однако я завидовал тому удовольствию, которое она получала в процессе сочинительства, — до такой степени, что я решил сам написать что-то свое.

К тому времени Эрика опубликовала уже два тома своей трилогии «Пятьдесят оттенков» в маленьком австралийском издательстве. Я несколько напрягся, когда она заявила, что собирается бросить работу, — все-таки только у нее из нас двоих был регулярный доход, — но она хотела сосредоточиться на своих текстах, и к тому времени продавалось уже по несколько сотен экземпляров «Пятидесяти оттенков» в неделю. Я подумал — ну ладно, полгода или может чуть больше мы продержимся, а там, глядишь, еще что-нибудь наклюнется… 

Никто и представить себе не мог, что «Пятьдесят оттенков» станут бестселлером; сначала в твиттере пошли слухи, что американские мамаши обмениваются экземплярами книжки у школьных ворот и на трибунах спортивных секций. Что ж, неплохо, по крайней мере с привкусом здоровой похабщины, но ничего слишком умопомрачительного. Затем перед новогодними праздниками 2011-го, пришли — независимо друг от друга — два запроса от голливудских продюсеров касательно прав на экранизацию, а на «Амазоне» появилась рецензия читателя, который заметил, что в нью-йоркских парикмахерских есть только два типа женщин — те, которые читают книгу, и те, которые обсуждают ее. Тут мы посмотрели друг на друга и подумали: «Твою-то мать…» 

В январе и феврале продажи росли неправдоподобно, невероятно, абсурдно. Книжка возглавила эротический чарт «Амазона», затем общий рейтинг продаж фикшна, затем вошла в список бестселлеров «Нью-Йорк Таймс» — и принялась карабкаться вверх. Никакой маркетинговой кампании не было. Только пара упоминаний в разных книжных блогах, а все остальное — сарафанное радио в чистом виде. На самом деле Эрика отклоняла приглашения явиться на различные американские телешоу, хотя любой щелкопер мать бы родную продал, чтоб попасть туда. Однако после того, как она 20 лет занималась телевидением, уж что-что, а телевизор еще не особо прельщал — да и книжка сама по себе хорошо продавалась, первый издатель был не в состоянии выполнить все заказы, ее раскупали быстрее, чем позволяли их логистические возможности. Даже когда издателем стал Random House, все равно они не справлялись. Тетки покупали по 5–6 экземпляров — дарить подружкам. К июню весь этот бум спровоцировал перебои с поставками бумаги в США — пришлось нанимать дополнительную рабочую силу в Канаде. Это было цунами, лавина — хотя, если честно, я перестал выдумывать метафоры, которые могли бы точно обозначить происходящее. Каждую неделю мы получали отчеты о том, что Эрика в очередной раз побила рекорд продаж, — и вот сидим мы в нашей убогой брентфордской кухоньке и пытаемся понять, что ж это такое творится. 

Эрика написала «Пятьдесят оттенков» для развлечения — самой себя и нескольких интернет-друзей. Она и представить себе не могла, что книжка станет бестселлером, и уж тем более, что она станет какой-то там новой вехой для издательского бизнеса или войдет в пословицы. 

Наши семьи и друзья были — да и сейчас — крайне озадачены и рады тому, что происходит, — как и мы сами, разумеется. Довольно быстро выяснилось, что все наши соседи прекрасно знали, кто такая Э.Л.Джеймс. Наши земляки восприняли все это с пониманием, вели себя очень тактично, с разговорами не лезли — ну разве что несколько раз, очень вежливо, Эрику попросили надписать книжку. Журналисты спрашивают, правда ли, что фанаты толпятся у нашего порога и задают глупые вопросы. Нет, не толпятся; чего не скажешь о самих журналистах. Есть ли у нас подземелье? Или Красная Комната Боли? Ага, конечно, и вертолет на крыше — вдруг Кристиан Грей захочет прилететь и отшлепать кого-нибудь. «Пятьдесят оттенков серого» — это выдумка; вы что, забыли, что все это значит? Почему она не гоняются за Джоан Ролинг, чтоб она сообщила им заклинание «Авра Кедавра»? Почему они не спрашивают Хилари Мантел, скольким придворным она отрубила голову?

Ну и в разгар всей этой свистопляски, только-только я привык, что у меня теперь новая карьера — возить чемоданы своей жены в аэропорт, мой агент посылает рукопись «Crusher» издателю. Ну и вот, здрасте-приехали. 

Словом, теперь у нас в доме двое писателей. Было бы недурно, если б у нас была такая фотография — мы оба скрипим перьями за противоположными концами одного стола — как Гарольд Пинтер и Антония Фрейзер, однако ж в нашем случае лучше, пожалуй, держаться подальше от такого рода ассоциаций. Я работаю в своем гараже, Эрика — за своим столом, встречаемся мы за обедом или за чашкой кофе. Теперь, когда мы оба перестали ходить на работу в офис, дни наши стали менее предсказуемыми — однако в целом все то же самое. Комментаторы могут выдумывать все что угодно и предполагать, что утренние часы мы проводим в гигантском бассейне, где специально обученные дельфины приносят нам кубки, наполненные охлажденной «Вдовой Клико», однако в реальной жизни нам нужно выгуливать собаку, кормить детей, потом, есть результаты экзаменов, стареющие родственники и проблемы со следующим романом. Ну да, когда «Пятьдесят оттенков серого» достигли первой строчки в списке бестселлеров New York Times, мы сменили свою старушку «хонду» на большой нарядный «фольксваген» — а еще, теоретически, теперь у нас есть шанс заменить отвалившуюся дверь от микроволновки на кухне скорее раньше, чем позже.

Старый циник Магуайр проворчал бы, что о моем романе пишут газеты, потому что я Мистер Э.Л.Джеймс. Ну что ж, разумеется, так оно и есть. Однако кто же это из нашей писательской братии в здравом уме станет отказываться от публичности? Нет уж: я не мазохист. И, пожалуй, это все, что я хотел бы сообщить вам о нашей сексуальной жизни».