«Серьезные актеры натягивают трико — а я не стану» Джейсон Стэтем о Дженнифер Лопес, американской неудаче Баблуани и жизни по понятиям

— «Паркер» — первый боевик, который я посмотрела за долгие годы. Жанр как-то изменился с тех пор, как вы начали сниматься в конце 1990-х?

— Конец 1990-х… (Мечтательно закатывает глаза.) О, прошли долгие годы. Не то чтобы я много рефлексировал по поводу новых веяний в кинобизнесе. Я — рабочая лошадка. Делаю то, что мне предлагают.

— Без разбору?

— Нет, выбираю. Выбираю фильмы и героев, которых мне будет комфортно играть. Но что я могу знать об эволюции жанра? Вижу, что людям сейчас здорово нравятся супергерои. Дети играют в Супермена, серьезные актеры натягивают трико — а вот я ни за что не стану. Просто потому, что в трико точно буду смотреться хуже многих.

— Ваших товарищей по «Неудержимым» тоже сложно представить в трико. Проект (а сейчас уже третья часть будет) похож на воссоединение рок-группы, которая распалась двадцать лет назад. Это значит, что сейчас уже недостаточно одной звезды, чтобы привлечь внимание зрителя к боевику?

— Рок-группа… (Смеется.) Мне кажется, это вопрос, который постоянно задают себе продюсеры. Как бы еще выпендриться? Кого бы еще хотела увидеть публика? Всех перебрали или еще кто-то остался? Стивена Сигала уже пробовали? А Джеки Чана? Я себе таких вопросов не задаю, я же не продюсер. И не Сильвестр Сталлоне. Сильвестр Сталлоне, он сам пишет сценарии! Во вторых «Неудержимых» он пригласил Чака Норриса, который до этого вообще лет сто не снимался. Не знаю, как они в итоге решают, кого позвать. Но понятно, что когда ты собираешь всех-всех-всех, фильм сразу становится событием. Уже зрелище, тут даже история не так важна.

— Ваш герой в «Паркере», он такой немного старомодный парень. Мы живем в мире, который требует гибкости, а он действует строго по понятиям.

— Знаете, в том деле, которое Паркер для себя выбрал, лучше, чтобы правила все же были. Нужен четкий сценарий и соответствующие инструкции, а если люди не выстроятся по струнке и не будут эти инструкции соблюдать, то им кранты. Или не им, а кому-то еще. Для эффективной работы в криминальном бизнесе нужны понятия. В других случаях — может быть, и нет.

— Правила — способ уцелеть?

— Да, договор — это же то, что происходит между людьми. Проследить за его соблюдением — значит дать понять окружающим, что тебя нельзя облапошить, нельзя использовать. Надо дать людям понять, кто ты есть. Мой герой — уникальный парень. Может ли такой выжить в современном мире — не знаю, не уверен. Он мстительный и последовательный. Ему надо все по полочкам разложить. Правдоподобен ли он? Снова не уверен. Это ведь выдуманная история, в которую зритель сбегает от реальности. Паркера невозможно представить в том мире, который нас на самом деле окружает.

— И вселенная в фильме старомодная. Они там даже мобильными телефонами не особо пользуются.

— Ну пару раз он звонит по мобильному.

— Пару раз, но одна из линий сюжета связана с использованием стационарного.

— Думаю, Тейлор Хэкфорд все же хотел снять современную историю. Но книжка, по которой поставлен фильм, написана в 1960-х. Кое-что пришлось модернизировать, но первозданная чистота старомодного боевика все равно сохранилась.

— Вы смотрели «Расплату» с Мелом Гибсоном по книге того же Дональда Уэстлейка?

— Да. И «В упор» с Ли Марвином тоже по его книге.

— Еще в «Паркере» очень неожиданная Дженнифер Лопес — сорокалетняя разведенная неудачница, которая живет с мамой.

— Когда мы снимали фильм, она была не в лучшем состоянии (рассказываю, потому что про это в прессе много писали). Сама разводилась, как и ее героиня. Много было биографических параллелей между Дженнифер и ее героиней в тот момент. А для актера такие совпадения — всегда хорошо: есть из чего строить роль.

— А мать ее героини все время смотрит сериалы. Сейчас телевидение стало моднее кино. Вы сами сериалы смотрите?

— Круто, что качество сериалов так выросло, но времени на них у меня нет. Мне друзья говорят: «Тебе надо вот это посмотреть или вот это!» Как я могу сидеть и смотреть в долбаный телевизор, когда у меня и в кинобизнесе дел хватает: надо и с режиссером встретиться, и с партнерами по фильмам, и в качалку сходить. Слишком много вещей, которые меня интересуют помимо телевизора. Я вообще люблю разную активность, а телек — это всегда пассивное состояние.

— Вы с головой в Голливуде или остается время на работу в Англии?

— О, я сейчас снялся у отличного английского режиссера — Стивен Найт, он был сценаристом «Грязных прелестей» и «Порока на экспорт». Малобюджетное британское кино, сняли прошлым летом, называется «Колибри» — одно из самых приятных впечатлений за всю карьеру. И для меня — совершенно другой тип кино. Мой герой — бездомный, живет на улице, и у него роман с монахиней. Они ужасно любят друг друга, но оба хранят страшный секрет.

— Я еще хотела спросить про работу с грузинским режиссером Гелой Баблуани, он с вами снял англоязычный ремейк своего дебютного фильма «13».

— Обожаю первый фильм, черно-белый.

— Я тоже.

— Такой крутой, уф.  Мне просто башку снесло, я подумал: какой талантливый парень. Ну а потом — американский ремейк с американскими актерами. И все эти люди, которые говорили Геле, что ему надо делать: это нельзя, то не надо. Лучшее продюсерское решение в таких случаях — предоставить режиссеру полную свободу, но Геле не повезло. Мне кажется, в этом проекте ему просто не дали реализовать свой талант.  Но он все равно невероятно крутой, просто сокровище. Хотелось бы у него еще раз сняться — но только при условии, что никто не будет путаться под ногами.