Горелов о советских хитах «Пираты Тихого океана»

Восемь отпрысков богатейших семей Австралии на дядином бриге с командой и собакой пускаются на шесть недель по морю в грозу — киселя хлебать, Тихий океан глядеть и нюхнуть заодно соленого. Соленого на их счет выпадает с лихвой: снятые с острова двое отщепенцев поднимают на борту мятеж. Шторма, лишения, телесные наказания, карты сокровищ, пожары и перестрелки вместе со случившимися в тот же год «Пиратами ХХ века» сигналят: а не подбирай в море всякую шваль, дороже встанет. Нехай плывет, куда плыла.

I
Нарочитость, с какой мсье Верн всякий раз норовил оставить детей без присмотра — чтоб набирались ума и мореходных наук, — в среднем школьном возрасте не особо заметна, но заслуживает всяческого порицания. Барчуков в бархатных курточках только одних на шхуне в море пускать, пусть и с асом навигации юнгой Диком Сендом. В спартанское их привилегированное воспитание по-британски верится с трудом: уж больно жидковата порода. Для Австралии, образовавшейся как территория ссыльнокаторжан, взрослая команда дает редкого наивняка, не замечая в упор мрачных переглядок, перемолвок и отлучек взятых на борт незнакомцев. В результате они и становятся подлинными героями. Мальчики с собакой высокомерно однообразны, команда универсально почтительна, дядя — индюк и шляпа; зато жилистый курчавый Форбс и белесый брюхан Пайк выглядят настоящей dream team. С острова спасаются, судно захватывают, выкуп с жирных папаш стрясают, лоцмана отбивают прямо из островной тюрьмы, да еще и сами секстантом ворочают — капитаны Блады, одно слово. «Есть злодей — есть картина; нет злодея — нет картины», — говорил Хичкок. Картина «Пираты Тихого океана», по его законам, получилась вполне. Блюдя заодно и второе правило кинопроизводства: в названии должен быть помянут герой. Этот фильм — память отчаянных висельников Форбса и Пайка, что попались на пути романтическим фантазерам и сделали их мореходами, джентльменами и богачами. А одного из восьми — еще и успешным беллетристом.

II
На том тайны сундука мертвеца только начинались. Никакого режиссера Николае Коржоса, как и фильма «Пираты Тихого океана», не существовало в природе — кино с жюльверновским названием «Два года каникул» сделал в формате мини-сериала престарелый Жилль Гранжье, постановщик допотопных «Архимеда-бродяги» и «Джентльмена из Эпсома». В 70-х для дневного телеэфира снималась тьма подростковых саг про таинственные острова, удивительные находки и бородатых капитанов. По классической схеме удешевления производства выводом в третий мир студии-мейджоры активно пользовались сговорчивостью окраин второго — рождая загадочные копродукции «Франция–Германия–Югославия» или «Италия–Испания–Румыния»; причем вклад принимающей стороны ограничивался обычно пальмами и массовкой. В фильме француза по сценарию французов играли итальянский красунчик Марко ди Наполи (Донифан), немцы Вернер Похард (Форбс), Райнер Базедов (Пайк) и Франц Зайденшван (Дик Сенд) — на долю же румын остались эпизодические дядюшки, кузены и матросы-папиросы. Ясно, что торговать продуктом с таким долевым участием они не имели ни малейшего права. Но на то во втором мире и царьки, чтоб блюсти свой гешефт. Монтажер Ноэль Коржюс при содействии большого друга СССР Франчиска Мунтяну («Туннель», «Песни моря») выстриг из шестисерийной эпопеи 130 минут, переименовал, переозвучил, сопроводил новой музыкой своего вечного соратника Темистокле Попа (песня «От зари до зари, от темна до темна», саундтрек серии о комиссаре Микловане) и выпустил в восточноевропейский прокат под незнакомыми титрами. Правообладатели об успехе своего детища за железным занавесом, вероятнее всего, и не узнали (юристы предполагают иное: с ними как раз договор был, а вот творческую группу в известность не ставили). Вопрос на засыпку: и кто, кто после всего этого пират, торбохват и висельник?