Дугаев о мире будущего Собственный путь Nokia

Как и всякий житель Петербурга, я испытываю слабость к Финляндии. Мне нравится зима в Хельсинки, рыбный суп со сливками, бары, где под звуки танго из радиоприемника спят на стойках герои Каурисмяки. Я люблю финскую водку, финскую обстоятельность и финский дизайн. И хотел бы, чтобы в моей жизни их было больше.

К сожалению, моя привязанность уже давно не распространяется на телефоны Nokia. Первый, 6110, появился у меня в 1996 году. Второй, 6310, — в 2001-м. С тех пор до самого айфона я не мог найти модель, которая хоть в чем-нибудь превзошла бы эти антикварные аппараты. Nokia обленилась: став самым большим производителем телефонов в мире, она перестала думать о будущем, поручив разработку новых устройств неведомым комитетам.

Если бы перед Новым годом Nokia не прислала мне свой новый телефон N9, я бы, наверное, никогда не узнал о его существовании, потому что давно привык, что на финнов не надо обращать внимания. Открыв коробку, я удивился. Потому что N9 с придуманной для него системой MeeGo оказался поразительным аппаратом. Он производит впечатление не очередного изделия безымянной корпорации, а арт-объекта, над которым кто-то нашел время подумать. Как айфон, или «Киндл», или «Фольксваген-жук».

N9 выглядит как черная, монолитная, упругая пластина. У него нет ни одной кнопки на передней панели, зато, например, между приложениями можно переключаться, просто проведя пальцем от края экрана к центру. И хотя сами приложения часто зависают, а по числу пунктов, которые требуют немедленного улучшения, N9 приближается к первому айфону, все равно это телефон, который не просто приятно держать в руках: его хочется трогать, им хочется пользоваться, закрывая глаза на недостатки.

Но знаете, в чем заключается парадокс? N9 — тупиковая ветвь развития. Это первый и единственный телефон на собственной операционной системе Nokia. Отныне и во веки веков финны собираются делать телефоны исключительно в тандеме с Microsoft и под управлением Windows Phone. А, как справедливо написали в одном блоге, Windows, засунутая в корпус N9 (к которому для этих целей пришлось-таки приделать сенсорные кнопки), смотрится паразитом, сожравшим хозяина и занявшим его раковину.

И дело даже не в том, что Windows Phone — плохая система. Наоборот, Microsoft прыгнула выше головы, придумав свой собственный интерфейс, совершенно не похожий ни на Google, ни на Apple. Но хороший дизайн — это не толщина корпуса, не количество кнопок и не плавность скроллинга. Это единство формы и функции, которого можно добиться лишь в одном случае: если про форму и функцию думает одна голова. Именно поэтому телефоны Android — вроде бы и полезные, и более открытые, чем тот же айфон, — похожи на поддельные елочные игрушки.

Мэтр кибернетики Алан Кей однажды сказал, что если тебя всерьез волнует программное обеспечение, ты должен делать свое собственное железо. Стив Джобс любил цитировать эту фразу и взял ее на вооружение. И вот результат: вместо того чтобы торговать телефонами, Apple продает чувство гармонии и завершенности в отношениях с техникой. У Nokia тоже есть шанс стать ­такой компанией. Там даже имеется голова, из которой не хуже, чем у Джони Айва, могут расти и форма, и функция: вице-президент по дизайну, музыкант и основатель когда-то любимого мной сайта Dopplr Марко Ахтисаари. Если N9 умрет, Европа еще долго не получит нового шанса противопоставить Америке и Азии свой собственный взгляд на будущее. И в нашей жизни станет еще меньше Финляндии.