Сила есть Алексей Казаков едет на съемки фильма «Война»

Туда
Спину держать, смотреть с прищуром, глаз не отводить, брови держать нахмуренными, говорить коротко и по делу, одежду выбирать поскромнее – мужику нехорошо ходить расфуфыренным. В присутствии режиссера Алексея Балабанова и продюсера Сергея Сельянова хочется держаться именно так – мужественно. Они сидят на переднем сиденье микроавтобуса и молча смотрят в окно. Я сижу рядом и молча смотрю на них. Балабанов, до того как заняться кино, служил в Военно-воздушных силах. Перевозил оружие в Анголу, на Ближний Восток. Потом в морфлоте служил. Сельянов вырос в военных городках. Дед в Первую мировую был награжден тремя Георгиевскими крестами, всего одного не хватило до полного кавалера. Отец в Великую Отечественную сбил четырнадцать самолетов, всего одного самолета не хватило до Героя Советского Союза. Балабанов сидит в бушлате цвета хаки, Сельянов в штатском пальто, зато в фуражке. Рядом с ними – корреспондент газеты «На страже Родины» Ленинградского военного округа, старший лейтенант Швыдкин в фуражке и бушлате. Он сопровождает нас в расположение 69-й гвардейской дивизии – это где-то километров двадцать от Питера. Сегодня там празднуют День защитника отечества.

Самому успешному российскому режиссеру и самому успешному российскому продюсеру праздники и выходные не по душе. До премьеры балабановского фильма «Война» осталось всего три недели, а работа над картиной еще не закончена.

– Разврат это какой-то, – ворчит Сельянов, – будто все в нашей стране уже сделано, будто руку приложить некуда. Нет, я люблю праздники спонтанные: собрались, выпили – вот тебе и праздник.

Сценарную заявку к фильму «Война» Балабанов написал еще в 1998 году, когда по телевизору показали отрубленные головы английских специалистов, работавших в Чечне. После этого был «Брат-2», а затем – съемки фильма «Река», любовной истории в якутском лепрозории. В октябре 2000 года произошла автокатастрофа. Исполнительница главной роли Туяра Свинобоева погибла, Балабанов попал в больницу. Съемки были остановлены, Балабанов вернулся к «Войне» – истории о русском солдате в чеченском плену. Рекламный слоган фильма: «Ему сказали – уходи и больше не возвращайся, но он вернулся». Режиссер, он же автор сценария, просматривал видеокассеты с хроникой зверств чеченцев; беседовал с бывшими пленными; путешествовал по деревушкам Кабардино-Балкарии, выбирая место для съемок; встречался с командующим войсками в Чечне генералом Казанцевым; договаривался о съемках в Чечне; материл штабных офицеров, не выполняющих обещания; полтора месяца сидел в деревне на границе Балкарии и Чечни и снимал «Войну».

– Вот уже Россия начинается… – замечает Сельянов на выезде из Питера. Корреспондент газеты «На страже Родины», начавший отмечать 23 Февраля по новогоднему принципу ровно в полночь, затевает спор о правде – армейской и кинематографической.

– Чего тут спорить, лейтенант, у каждого своя правда. В армии своя, в кино своя…

– Тяжело с вами, – пытаюсь я завязать разговор. – Кажется, что окружающие люди для вас четко делятся на своих и чужих.

– А что поделаешь. Да, есть свои, есть чужие. Так уж устроено…

– Не просто разговаривать с людьми, когда понимаешь, что относятся они к тебе с плохо скрываемым презрением.

– Да не так все, – говорит Сельянов, – отношения у нас со всеми ровные, деловые. Ни на кого мы не обижаемся. Мы не трепетные, не обидчивые. Мы свою силу вполне ощущаем.

– Алексей, вы же действительно журналистов не любите?

– Конечно не люблю, – отвечает Балабанов. – А за что же их любить?

Вот поэтому для встречи с Балабановым и Сельяновым было выбрано такое место – танковая гвардейская дивизия.

63-я Гвардейская
На плацу десантники в честь праздника разбивают бутылки о лоб и катаются по раскаленным углям. Дети из военного городка лазают по бронетранспортерам и едят из полевой кухни солдатскую кашу. В банкетном зале дивизионного клуба накрыт стол – баклажанная икра, хлеб, тушенка, рисовая каша, водка «Праздничная» и водка «Ночной десант». С одной стороны стола – пять офицеров, с другой – Балабанов, Сельянов и я.

– Мы, конечно, к кинематографистам, относимся уважительно, – говорит замначальника штаба, которого коллеги ласково называют Санечка. – Следим за вашими работами. Смотрели и «Брат-1» и «Брат-2», слышали, что «Брат-3» скоро выходит. Его тоже обязательно посмотрим. Самое плохое – это когда киношники начинают в войну лезть. Вот Саша Невзоров у нас в части фильм про Чечню снимал, «Чистилище». Берем последний кадр, когда чеченцы наш танк окружают: человек тридцать – все с гранатометами. А ведь у гранатомета как? У него граната становится на боевой взвод только после тридцати метров. Если солдат стоит ближе, она просто не взорвется. То есть, если реально, если по жизни, чеченцы там друг друга положили.

У Балабанова в фильме все будет достоверней. Чеченцев играют чеченцы. Российских солдат – местные собровцы. «Война» – первый игровой фильм, съемки которого проходили в том числе на территории Чечни. Эпизод, где герои тайно пересекают границу Чечни, снимался на блокпосте в Ханкале.

– Война там идет, понимаешь, – объясняет Балабанов, – но выбор такой: либо декорацию городить, либо съездить и снять настоящее.

Эпизодов в Чечне должно было сниматься больше. Съемки были запланированы в Моздоке и на полигоне под Грозным, но из-за неразберихи в штабе объединенной группировки войск на Северном Кавказе они сорвались.

– Что касается ваших фильмов, – продолжают обсуждение офицеры, – то первый «Брат» мне понравился больше, а второй – это уже фантастика. Один парень – три мафии замочил.

– Не, фильм, конечно, балдеж, просто класс. Но не для нас, не для Вооруженных сил. Это вот для Ковалева, урода этого очкастого, правозащитника, это кино – жесточайшее. А так, по большому счету, зашел в кабак, всех перестрелял – и делов тут.

– Правды в ваших фильмах, может, и немного, процентов пять от силы, зато сюжет интересный. Что тут говорить, фильм смотрится.

– Правда – она у всех своя, – снова отвечают кинематографисты, – в кино своя, в жизни своя.

– Главное, что все мы тут патриоты, – примиряет Вооруженные силы и кинематограф самый пожилой офицер. На запястье у него вытатуированы цифры: «1937».

– Вот это правильно, Михалыч, – поддерживают его офицеры, – главное, что все мы, сидящие за этим столом, четко понимаем: враг у нас один – Америка.

Старший лейтенант Швыдкин разливает по рюмкам остатки водки. Над столом поднимается Сергей Сельянов:

– Если говорить серьезно, существует такая иллюзия, что мир двигается к лучшему, что все как-то благороднее становится. На самом деле это не так. Миром правит сила. Это не радует, но это так. Нельзя пребывать в иллюзиях. Сила миром управляет, к сожалению.

– Это у вас в фильмах хорошо было сказано, помним, – перебивает кто-то из офицеров.

– Так вот, нам приходится отвечать на вопросы по поводу «Брата», «Брата-2»: как же вы, что же вы, обижаете гуманистические принципы… Не так мир устроен. Не так. Поэтому давайте выпьем за то, чтобы и мы в этом мире были сильными, а то иначе достоинство свое потеряем.

– За Родину, – опережает захмелевший лейтенант. – Она не знает людей, не знает мальчишек – она знает своих защитников. Поэтому давайте выпьем за русского мужика.

Обратно
Микроавтобус возвращается в Петербург. Сергей Сельянов и Алексей Балабанов сидят на переднем сиденье и молча смотрят в окно. Я опять пытаюсь завязать разговор. Выпитый «Ночной десант» должен прийти на помощь.

– Вот бани в Питере? Как они?

– Хорошие бани в Питере.

От питерских бань переходим к стрелковому оружию.

– А, давно не стрелял.

От оружия – к планируемому количеству напечатанных копий.

– Больше пятидесяти.

От копий – к старой идее Сельянова снять фильм об Иисусовой молитве.

– Вашим читателям это будет не интересно.

«Ночной десант» если и действует, то только против. Беседа не получается. Решаюсь на последний штурм:

– Вот рядом со мной сидят два очень странных человека. Нелюдимые, неразговорчивые. Есть в этом что-то символичное, что именно вы – самый успешный кинодуэт в России…

– России, – вступает в разговор проснувшийся и слегка протрезвевший корреспондент газеты «На страже Родины», – России как страны, с ее Вооруженными силами, больше не существует. Распродана она вся. В этом вопросе я с вами согласен.