Ценный кадр Федор Бондарчук о съемках «Они сражались за Родину», Бармалее и гигантском соме
В новой рубрике «Афиша» просит кинематографистов показать архивную фотографию и объяснить, что на ней происходит. В первом выпуске — рассказ Федора Бондарчука о лете, проведенном на съемках у его отца.
Федор Бондарчук
Режиссер
Это съемки фильма «Они сражались за Родину» — станица Вешенская, август 1974-го, страшная жара, Дон, десять дней до первого класса. Мама постоянно была с отцом на съемочной площадке, а мы с сестрой Аленой приезжали к ним летом: это были наши настоящие каникулы — вместо дачи и деревни. Там были раки, которых ловили Георгий Бурков и Вячеслав Тихонов, эта сцена есть и в фильме. Взрослые целыми днями снимали, а дети гонялись друг за другом и бегали ловить ужей. Вообще, страшно много дел было важных — рыбалка, бычки, обязательно надо было помочь пиротехникам, от которых тебя постоянно отгоняли. Тут танковая атака, там байки актерские, из которых половину не понимаешь, но все вокруг страшно веселые. У отца тогда была таджикская мастерская — один из первых национальных наборов во ВГИКе, на «Они сражались за Родину» они проходили практику, плов часто делали.
Жили все в наскоро сколоченных деревянных домиках, а часть группы — на теплоходе, с каютами и столовой, — и вот под этим теплоходом жил огромный сом. Может, это легенда, может — кинематографическая байка, но все говорили, что он был здоровый, и слышали, как он трется о корабельное дно. В Дону же водятся сомы, и люди, которые там живут, часто рассказывают всякие небылицы про сомов, которые утаскивают людей. Где там правда, где вымысел — никто не знает. Сам я того сома, разумеется, не видел.
В центре — сын Шолохова, а это его внуки. Мальчик с перевязанной головой — это я. Почему перевязанный? Потому что допрыгался, играя в поезде с сестрой, — с вокзала меня сразу повезли в больницу зашивать башку. На вокзале нас встречал Василий Макарович Шукшин. На этих съемках все ходили в гимнастерках — то есть в чем снимались, в том и жили. Такое у них было братство и такое отношение к съемкам. Так что встречал он нас в выгоревшей гимнастерке и кирзовых сапогах, загорелый такой, с рыжей щетиной, — он меня тогда обнял, и эта щетина так кололась, что я запомнил. Меня в детстве пугали Бармалеем — у нас стояла фигурка из кокосового ореха дома, ее папа, кажется, с Кубы привез, и мама мне говорила, что это Бармалей. И вот когда я Шукшина увидел, то почему-то сразу решил, что это он и есть. Бармалей.
А там, за нами, операторский кран-люлька, на котором работал Вадим Иванович Юсов. Вадим Иванович был очень респектабельный мужчина. Был чисто выбрит и так пах всегда — неведомыми иностранными духами. И уже тогда он почему-то был весь седой.