Принц персиков

Фотография: www.flickr.com/photos/edgarwright

Эдгар Райт со спутницей

— Это правда, что вы знаете девушку, у которой на заднице вытатуирован Саймон Пегг? В смысле — кадр из «Зомби по имени Шон»?

— Да не на заднице, нет… На ноге у нее Пегг вытатуирован. Хотя нет, стоп, на руке! А на жопе она хотела набить портрет Ника Фроста из «Типа крутых легавых». Зато точно такой же Пегг вытатуирован на ноге у одного моего лондонского знакомого.

— Ладно, давайте теперь о более важных вещах…

— Что может быть важнее этого?!

— Я читал, что у вас есть некий оммаж-о-метр, посредством которого меряется количество референций в ваших фильмах. Это что за штука?

— Это началось, когда я делал «Spaced» (прославивший Райта офисный ситком для британского Channel 4. — Прим. ред.). Там публика на­чала заводить специальные сайты и форумы, ­чтобы обсуждать, откуда и чего я надергал. В определенный момент я решил облегчить им жизнь и стал добавлять в финальные титры этот оммаж-о-метр: дескать, ссылок на Кубрика — 5 штук, на Лукаса — 7, ну и так далее. В «Шоне» мы сделали «зомбометр», но он почти полностью состоял из Ромеро. А в «Скотте Пилигриме» вообще решили не заморачиваться, потому что там весь фильм — один большой оммаж-о-метр. О’Мэлли (автор комикса «Скотт Пилигрим». — Прим. ред.) и так туда утрамбовал кучу отсылок к кино, аниме, видеоиграм, комиксам — ну куда я тут еще полезу?

— Кстати, о видеоиграх — в фильме в опре­деленный момент звучит музыка из Zelda. Вас, я знаю, на это лично Сигэру Миямото (создатель «Марио», Zelda и «Донки Конга») благословил?

— Там не совсем так получилось. Во-первых, в фильме есть персонаж Юный Нил, он всю дорогу играет на Nintendo DS. Это никакой не продакт-плейсмент, просто так по логике правильно. Во-вторых, когда Скотту снится сон, он проваливается в некую параллельную реальность, очень похожую на Zelda. Я еще в комиксах обратил на это внимание и сразу решил, что нужно это подчеркнуть музыкой; мы сразу заказали аран­жировку, и тут выяснилось, что права на музы­ку принадлежат Nintendo, и если мы будем их официально покупать, то моментально выйдем из бюджета. Тогда я смонтировал несколько черновых сцен из фильма и показал их Миямото — ему страшно понравилось, и музыку мы в итоге получили бесплатно. Миямото мне тогда сказал, что это очень нинтендовский по духу фильм.

— Как вы совместили видеоигровую драматургию (уровни, боссы) с классической киношной, где есть завязка, кульминация и так далее?

— Я, когда начинал писать сценарий, как раз по этому поводу сильно нервничал: не хотелось, чтобы вышла совсем уж видеоигра с живыми ак­терами. В итоге получилось семь (точнее, шесть) сюжетных мини-арок в рамках одной основной: с каждым новым бойфрендом растут ставки, окружение меняется, даже интенсивность боев увеличивается. Такое уже делалось, на самом деле; у Стивена Чоу фильмы так во многом построены.

— Вам не кажется, что киноадаптации комиксов выстреливают только тогда, когда ориентированы совсем на детей? Когда студии берутся за продукцию издательств Vertigo, Image, другие условно взрослые вещи, постоянно ерунда какая-то получается.

— Ну почему, «Человек-паук» — отличный фильм безотносительно всех подростковых проблем, особенно вторая часть — помните, какой там Молина роскошный? Лучшая, по-моему, марвеловская адаптация, Сэм Рейми все очень правильно сделал. Тут другая проблема: в последнее время комиксовые экранизации пытаются быть мрачными и реалистичными. Это само по себе неплохо, только от комиксов уже ничего в итоге не остается. Со «Скоттом Пилигримом» другая ис­тория, там изначально скорее магический реализм, чем полноценная реальность. Студия, к счастью, это сразу поняла, и мне не пришлось выдавливать из себя очередного «Темного рыцаря».

— С комиксами все понятно, на них уже не од­но поколение выросло. Но вот что касается видеоигр — мы, кажется, первое поколение, для которого они не новомодное развлечение, а привычная с детства история, параллельная кино, книгам…

— Так, стоп. Вам сколько лет?

— Мне? Тридцать.

— Ну вот, а мне тридцать шесть, а Майклу Се­ре, который играет Пилигрима, двадцать два — мы все из разных поколений и тем не менее прекрасно считываем все эти культурные коды: выпадающие из врагов монетки, боссы уровней и так далее. Только я вырос на «Спектруме», а Майкл — на «Супербратьях Марио»; вы бы видели, как он расцветает, когда музыку оттуда слышит. Это же на самом деле колыбельная прямиком из его детства. Самое интересное про иг­ры того времени — это возвращаться к ним. Помните, как недавно Google поставил в свою застав­ку играбельный Pac-Man? Я просто обалдел — я в него лет двадцать не играл, а тут выяснилось, что мозг все помнит, рефлексы все помнят, оторваться невозможно.

— Вы, я слышал, показывали монтажную копию фильма двум главным гикам Голливуда — Тарантино и Кевину Смиту?

— Не только им, еще Джей Джей Абрамсу и Питеру Джексону, так что это, получается, четыре главных гика Голливуда. Показывал, да; Квентин сразу начал советы давать. Я кое-что в итоге сделал так, как он посоветовал, и очень доволен.

— А что именно? Сцену поединка с вегетарианцем?

— Не скажу. Я ему обещал молчать.

Рецензию на игру Scott Pilgrim vs. the World читайте в рубрике «Игры»