Дугаев о мире будущего Path — маленькая cоциальная сеть без социума

Когда Чарлз Райдер из «Возвращения в Брайдсхед» снял в Оксфорде комнату на первом этаже, опытный кузен Джаспер посчитал нужным предостеречь его от верной гибели. Сначала, объяс­нил он, сюда начнут заходить люди, чтобы оставить свои мантии по дороге в столовую. Потом их придется угощать хересом. И наконец, квартира превратится в бесплатный бар для всех сомнительных лиц колледжа.

Однажды я поступил как Райдер, только в фейсбуке. Поселился на первом этаже и не­сколь­ко лет подряд принимал в друзья всех: знакомых и незнакомых, мальчиков и девочек, школьников и стариков, китайских отельеров и сирийскую оппозицию. Я разрешил им смотреть свои фотографии, сделанные сквозь пивную кружку, и читать статусы, написанные в состоянии этиловой интоксикации. Закончилось это предсказуемо. Дружная команда наследила на полу, разбросала свои мантии и выпила весь херес. Я лег спать в квартире, а проснулся на форуме «Россия-2012». И теперь совершенно не могу думать о фейсбуке как о частном пространстве. А ведь должно где-то быть такое пространство. Где-то должен быть ­прописан твой собственный клуб с блек-джеком и всем прочим.

Сохранить частную жизнь в громадной соц­сети тяжко. Недавно эту проблему попытался ­решить Google Plus, который предложил делить весь интернет на круги общения и пользоваться одним и тем же интерфейсом для стрельбы и по толпе, и по горстке ближайших приятелей. Но раскидывать сотни человек по тарелочкам всем (и мне тоже) оказалось настолько тоскливо, что фейсбук, немедленно внедривший аналогичные функции в свою непостижимую голубизну, оказался в глупом положении человека, который украл из магазина сосиски, но забыл, что не ест мяса.

Скорее всего, единственный способ устроить себе фейсбук для узкого круга — это начать жизнь заново, как нацисты в сорок пятом: уехать в Уругвай и поддерживать отношения лишь с ограниченным числом знакомых, которых ты знаешь не только по имени, но и в лицо. И в принципе на роль этого Уругвая есть неплохой кандидат. Это Path — приложение для айфона и андроида, вообще не имеющее представления о том, что на свете существует веб-браузер.

Path — которому, между прочим, когда-нибудь дадут премию как самому милому (как «милые котики») приложению на свете — предлагает делить жизнь на «мгновения», эдакие мини-события. Документировать мгновения следует по возможности часто: в два десять выпил водки, в три сорок четыре послушал Sex Pistols, в шесть изобрел каламбур, в восемь сорок две улетел в Гонолулу. В час ночи лег спать, в девять утра проснулся («Refreshing!» — говорят с экрана). Пришел в кафе. Сделал фотографию. Записал мысль. Из этих мгно­вений и складывается Path.

Отчасти это похоже на фейсбуковский таймлайн, но без настроек доступа: поскольку Path ­существует только в телефоне, ему не требуется и противопоставление «для всех/под замком». Все, что ты делаешь, видят твои друзья и не видит никто другой; а друзей — и это сильный ход — ­может быть максимум сто пятьдесят. Ограничение приводит к неожиданным последствиям: поскольку аудитория физически не может стать шире, ты не чувствуешь, что находишься на трибуне. А на трибуне, как мы сейчас имеем удовольствие наблюдать, голос у людей меняется.

Говорят, у Path сейчас два миллиона пользователей, которые в среднем имеют по пять-десять знакомых. То есть два миллиона человек приняли решение, что жить на первом этаже совершенно не обязательно, и переехали. Куда — я пока не понял; но, кажется, в желтую подводную лодку.