Счастливы вместе
Чик Кориа выступает в Петербурге со своим давним другом Гэри Бертоном. «Афиша» задала Чику несколько вопросов
— Вы сейчас во Флориде?
— Да, тут замечательная погода, плюс семьдесят, солнце, и вечером у нас концерт в открытом амфитеатре в очень красивом парке. Нас с Гэри пригласили выступить на фестивале классической музыки.
— Вы будете классику играть?
— Играть мы будем то, что обычно играем, — нашу музыку. Будет несколько классических номеров. Мы тут с Гэри разобрали пару вещей Скрябина, чья мелодика мне очень близка. И вот — играем. Это тем более интересно, что скоро у нас концерт в Петербурге. Я вот думаю — узнает кто-нибудь Скрябина в нашей интерпретации?
— А вы вообще с Гэри близкие друзья?
— Ну а как вы думаете, если мы уже больше тридцати лет вместе выступаем? У меня много было самых разных дуэтов, со многими удивительными людьми, но этот — самый продолжительный. Это всегда очень насыщенное музыкальное общение.
— А когда у Бертона день рождения — помните?
— День рождения? Нет. Мы дни рождения друг друга не празднуем. Музыка — наш праздник.
— Вы ведь недавно участвовали в проекте Игоря Бутмана, да?
— Да, он замечательно все организовал. Собрал всех в Нью-Йорке, пригласил моих друзей: Патитуччи, ДеДжонетта, Брекера. Мы записывали что-то вроде саундтрека к старым русским комиксам.
— Да нет, это были песни из мультфильмов, в СССР комиксов не было.
— Ну, значит, так. А вы слышали этот альбом?
— Не довелось. Вам какая песенка запомнилась?
— Есть там несколько привязчивых мелодий. Вроде детские песенки, а прислушаешься — просто классные темы. Но напевать я вам не стану.
— А на чем вы музыку слушаете?
— Знаете, мы с женой чаще всего пользуемся айподом. Удобно. Я сейчас продюсирую одну пластинку — каверы бибопа конца 50-х. Их записывают в Лос-Анджелесе, пересылают мне материал по почте, я скачиваю на айпод, слушаю и пишу свои замечания. Такое вот дистанционное продюсирование. Нет, у меня, конечно, есть специальная комната, где стоит проигрыватель, хорошая акустическая система, куча пластинок…
— И кем заслушиваетесь?
— Есть один французский композитор — Анри Дютийе. Очень он меня впечатляет. И вдохновляет. Ему сейчас под 90 лет, живет в Париже. Ничего про него не слышали? Очень рекомендую. Мы, наверное, и в Петербурге его сыграем.
— А рок вы слушаете?
— Мою группу Return to Forever вообще-то к джаз-року причисляют. Мы, кстати, собрались вместе четверть века спустя — в конце мая начнем турне. Хотя все эти тэги — джаз-рок, фьюжн — большого значения не имеют.
— Я имел в виду — других исполнителей.
— Слушаю иногда. Мне Стиви Уандер нравится, Принс. Шерил Кроу — очень многообещающая певица.
— Сейчас многие музыканты участвуют в политических выступлениях, агитируют. Вы на выборы ходите?
— На праймериз я голосовал за кандидата, который не прошел. А за кого дальше, еще не решил.
— Так вы за республиканцев или за демократов?
— Республиканцы, демократы — все это чушь. Огромное надувательство. Я выбираю не партию, а кандидата. Вот вы бы за кого проголосовали?
— Варианта, по-моему, два: президент либо женщина, либо афроамериканец.
— Да, пожалуй. Надо подумать, все взвесить. Я последнее время стал больше внимания уделять политике. Меня беспокоит нездоровая шумиха, которая вокруг этого создается. Здесь ведь главное — доверие.
— А если б вы поверили какому-то кандидату, вы бы стали за него агитировать, как тот же Стиви Уандер?
— Ни за что на свете. Все, что я хочу сказать миру, все свои убеждения, все до мельчайших подробностей мысли я вкладываю в музыку.
— Но в сайентологическом фильме снялись же?
— Да, снялся. Но это не политика. Это часть моих личных убеждений.
— А как вы думаете — почему к сайентологии так настороженно относятся в Европе?
— А что, разве есть какая-то настороженность?
— Да, в некоторых странах ее хотят запретить.
— Я не чувствую никакой настороженности. Все, кого я знаю, получают от сайентологии удовольствие и черпают в ней силы. И в Европе тоже. Это все газетчики. Они раздувают истерию. У них работа такая. Газетам ни в коем случае нельзя верить!