Каннские львы

Обозреватели рубрики «Кино» Роман Волобуев и Станислав Зельвенский в течение 12 дней смотрели фильмы 60-го Каннского кинофестиваля и писали о них в блог на afisha.ru. «Афиша» публикует избранные посты

Иранские критики
Май 16th, 2007, Волобуев
Из каких-то нонконформистских соображений я никогда раньше не был в Каннах, поэтому мне тут все смешно. Дико много критиков из Ирана, притом иранские критики ходят строго парами — молодой и старый. Молодой носит за старым каталоги, расписания и лэптоп, потом они присаживаются куда-нибудь и старый диктует молодому заметки. Очень разумная система отношений, по-моему.

My blueberry nights
Май 17th, 2007, Волобуев
Кар Вая первый где-то час смотришь в полном ужасе. Ощущение, что человека, который всю жизнь делал воздушных змеев, посадили главным конструктом в КБ «Сухой», и он там сделал, в общем, ну тоже змея, но только из жести и с заклепками. Сидишь, думаешь, куда бы спрятаться, а через какие-то 60 минут появляется Натали Портман, которая тут типа такая Домино Харви, и на фиг рвет экран на тысячу маленьких медвежат. То есть так круто — даже вся первая половина каким-то концептуальным ходом начинает казаться.

Изгнание
Май 17th, 2007, Волобуев
«Изгнание» страшно похоже на «Меченосца» — и, видимо, так же выигрывает, если не знать русского: все эти «я заберу моих детей» и «я погубил мою жену».

Вообще, это всегда страшно: когда смотришь, у тебя сводит челюсти, а англичане с китайцами выходят с просветленными лицами, начинаешь сразу задумываться, а вдруг Вонг ну или Пак Чан Вук так же лажают с языком и реалиями. Дико было бы обидно, если так.

Еще эта любовь мастера к ультрамарину — понятно, что это последнее дело указывать художнику, какой ему цвет любить, но у него на первом плане вечные вопросы и эти, как их, библейские аллюзии косяком, а сзади стоит такая лазурная хлебница, что ни о чем, кроме нее, думать нельзя. Я читал где-то, как тот же Финчер, когда в «Зодиаке» реконструировал 70-е, у него целая команда искала все эти приемники, выключатели, телефоны дисковые — а он потом каждый съемочный день отсматривал материал, и если в кадре оказывался, скажем, слишком красный телефон или какая-нибудь машина красивая слишком, он тогда эту сцену на следующий день переснимал. Живо себе представляю — Звягинцев смотрит на монитор, а потом с болью в голосе командует ассистенту: «Уберите хлебницу». И отворачивается, чтоб съемочная группа не видела его слез.

Румыны
Май 18th, 2007, Волобуев
Все сходят с ума по румыну Мунджу — или как он правильно произносится.

Фильм называется «Четыре месяца, три недели, два дня» («4 luni, 3 saptamini si 2 zile») — про то, как студентки в восемьдесят каком-то году делают нелегальный аборт. Это часть какого-то румынского нацпроекта, цель которого — напомнить румынам, что такое коммунизм. Но фильм действительно мощный — и по сверхзадаче очень похож на балабановский «Груз 200», который здешним отборщикам, кажется, показывали и который им не понравился. Тоже 80-е, те же серо-зеленые цвета, в конце практически Юрий Лоза играет, и центровая метафора коммунистического строя как изнасилования — причем такого, когда в живого человека тыкают даже не х…м, а каким-то неодушевленным, не предназначенным для этого предметом.

Что-то смешное
Май 20th, 2007, Волобуев
Главное удовольствие — по-прежнему кино 90-х ночью на море. То есть набережная, люди с детьми гуляют — а над ними на все побережье Лора Дерн говорит: «Fuck me» или голый Кайтел бегает (вчера показывали «Пианино»). Как-то отчетливо понимаешь, что несмотря на все эти корейские новые волны и прочие радости, самые главные фильмы для нас уже сделали, а то, чем их делают, сняли с производства. Не знаю, что там сняли Коэны, — мне почему-то неинтересно. Вон, в общем, из профессии.

И еще
Май 20th, 2007, Волобуев
Перед единственным в Каннах магазином меховых шуб (не спрашивайте только, что я там делал) стоит А.С.Кончаловский и медленно поворачивается вокруг своей оси.

Зайдль
Май 21st, 2007, Волобуев
В новом фильме Ульриха Зайдля «Импорт/Экспорт», который тут в конкурсе, действие на треть происходит в Восточной Украине, треть в Западной и треть — в австрийском доме престарелых. В главных ролях русская медсестра и австрийский, если я ничего не путаю, грузчик; больше половины стариков, которые играют в кусках про дом престарелых, умерли во время постпродакшен: Зайдль полтора года монтировал, а они там совсем старенькие. Поразительны в этой связи две вещи. Во-первых, со всего это кошмара вылетаешь как на крыльях. Во-вторых, Зайдль (как и Мудиссон какой-нибудь) когда изображает постсоветские реалии, даже в плане интонаций и выражений лиц у героев лажает раз в 10 реже, чем собственно постсоветские режиссеры. То есть понятно, что он документалист и все снимал на местах — и его чуть донецкая мафия не убила за такое синема-верите, но фильм-то все-таки игровой, говорят по написанному, а в сто раз больше похоже на правду, чем даже то, что «Кинотеатр.doc» делает, не говоря уже о всяком русском артхаусе.

Параноид-парк
Май 21st, 2007, Волобуев
Ван Сэнту, по-хорошему, давно должны были запретить приближаться к школам — а то он уже, как Ларри Кларк, начал про скейтеров снимать. А это, как известно, последняя стадия: после скейтеров кинематографисты начинают уже банально штаны на детской площадке расстегивать.

Держа все это в уме — фильм совершенно замечательный. Такой третий лишний к «Джерри» и «Слону», притом (хотя опять про мальчиков и убийство) без самоповторов. Очень нежные фокусы со временем, совершенно очаровательные женоненавистнические детали — там у героя подружка все хочет потерять невинность, а потеряв, бежит к телефону: «Oh, we totally did it».

У Ван Сэнта последнее время каждый новый фильм похож не на «фильм Гаса Ван Сэнта», а на чей-то очень удачный дебют. Откуда такая свежесть взгляда, притом что он по одним и тем же темам ездит, совершенно непонятно.

My blueberry nights
Май 21st, 2007, Зельвенский
Поланский ушел с пресс-конференции — и не просто так, а сказал: «Какие-то вы все тупые тут, я лучше похаваю пойду». Посетил показ фильма «Blonde and Blonder» с Памелой Андерсон («Блонда и еще блондее»?). Интересная работа. Памела и Дениз Ричардс играют двух дур-подружек, главная шутка в том, что они все время одинаково одеваются. Ну еще там есть пукающая черепашка — и все такое.

Поскольку тут вчера отмечали каннский ДР, вечером показывали сборник трехминутных фильмиков, который сняли к фестивалю разные великие (плюс — по разнарядке — пошляки типа Амоса Гитая). Ну вот, и поскольку этот фильм вряд ли будет широко показываться, я вам перескажу новеллу фон Триера. Кинотеатр, значит. Идет «Мандерлай». Сидит Триер в идиотском парике, и рядом с ним какой-то чувак; смотрят. В какой-то момент чуваку становится скучно, и он начинает приставать к Триеру с разными дурацкими ремарками: «У меня восемь машин, я очень богатый, кожей занимаюсь» — ну и т.д. Триер кривится, но кивает. Это продолжается, ну и наконец чувак спрашивает: «А вы-то чем занимаетесь?» Триер смотрит на него, держит мхатовскую паузу и говорит: «I kill!!» Достает молоток и секунд пятнадцать молотит чувака по голове, превращая ее в кашицу. Такие дела.

Death proof
Май 21st, 2007, Волобуев
Смотрел нового Квентина, наверное, в самых идеальных для такого фильма условиях: сидя на полу между двумя потными чирлидершами из какой-то шведской, кажется, периодики, которые задирали коленки и хрюкали от счастья, как морские свинки. То есть все условия были созданы, жаловаться не на что и винить некого, кроме самого себя, — не вставляет.

Возможно, короткая американская версия (здешняя шла 127 минут, у нас в прокат пойдет вроде бы какой-то промежуточный вариант) как-то работала в компании с шуточными трейлерами и при понимании того, что вторая часть «дабл билла» всегда должна быть помалобюджетней и поскромней первой. Но как отдельное кино это вообще не втыкает никак, возможно, потому, что Квентин — слишком хороший сценарист, а на таком материале половина удовольствия, должно быть, от кривых диалогов.

В конце показа была короткая, но самая мощная из всех слышанных мною тут оваций. Так что, повторюсь, винить некого, кроме себя, — не Квентина же винить, он — лучший.

Утренняя роса
Май 22nd, 2007, Волобуев
Анджелина Джоли такая крохотная, что ее можно унести в кармане, и пахнет этой, как ее, — утренней росой. Гас Ван Сэнт из всех божьих тварей более всего напоминает енота. Русская критика на Ван Сэнта страшно кривится, потому что он любит мальчиков. Это, конечно, с православных позиций действительно не дико правильно. Но если он еще пару таких фильмов снимет, я тоже полюблю мальчиков, вот что.

режиссерская версия
Май 23rd, 2007, Волобуев
Кончаловский анонсировал 65-миллионный мюзикл по «Щелкунчику». Тим Райс пишет слова к музыке Чайковского, мышиного короля играет Туртурро.

На программках, которые тут каждый день кладут в пресс-боксы в связи с тарантиновской пресс-конференцией, было написано: «Death Proof. Realisateur — Andrey Zvyagintsev».

Это, кстати, многое объясняет — и про жизнь в целом, и насчет конкретной кинокартины.

Cокуров
Май 24th, 2007, Волобуев
Про Сокурова вчера развесили официальные бумажки, что он болен и не приедет. Притом заговорщическим шепотом рассказываются три варианта произошедшего: 1) что он приехал, но у него правда все плохо и его чуть ли не с кислородной маской погрузили в самолет в Москву; 2) что он в своей обычной стилистике расстроился, что Звягинцеву устроили такую арт-поддержку, а на него забили; ну и 3) самый вероятный — что он расстроился из-за Звягинцева вплоть до кислородной маски.

Как-то это все уже не смешно. Дай бог здоровья человеку.

Du levande
Май 24th, 2007, Волобуев
«О живущий» Андерссона идет не в конкурсе, а в «Особом взгляде» — вроде потому, что Андерссон до последнего момента продолжал полировать пуговицу у третьего пожарника с краю, а у конкурса более жесткие дедлайны (хотя на Вонга это в былые годы не распространялось, ну да ладно).

Кажется, будь Андерссон в конкурсе, он бы всех вынес к чертям — потому что, ну с одной стороны, все то же самое, что в «Песнях со второго этажа»: конец света глазами толстяков, духовой оркестр, собаки. И сначала даже кажется, что он мельчит, потому что сценки все коротенькие и местами совсем уже в духе программы «Городок»: вышел, получил по роже, расплакался, ушел за кадр — все смеются. Но потом это как-то невероятно накрывает: я все думал, когда я на этом фестивале наконец уже плакать начну, — вот на Андерссоне в конце ревел.

Они у него еще петь начали, представляете!

We own the night
Май 24th, 2007, Волобуев
«Ночь — наша» Грея — о-го-го. Я к Грею как-то всегда спокойно относился, потому что понятно, потенциально он типа большой режиссер и так далее, но и «Маленькая Одесса», и «Ярды» — они при всех выразительных и прочих худ. достоинствах какая-то все-таки клюква.

А тут он дает Джона Ву в лучшие его годы — то есть мелодраму-мелодрамищу про взаимоотношения, такого Фолкнера на маргарине, со стрельбой, с трупами, еще и мрачную, как пень. Фильм, как обычно у Грея, про русских. Крутится все вокруг противостояния братьев Грузинских, вора в законе Нежинского и какого-то еще Бабаевича или Бабаяна, точно не расслышал фамилию. Еще совершенно гениально вбегает Елена Соловей и в стилистике всех советских родителей пытается Уакина Феникса, у которого и так ряха ни в одну дверь не проходит, насильно накормить какими-то голубцами. Грей там всю дорогу использует ту же штуку, что Терренс Малик в «Новом Свете»: снято все — включая автомобильные погони и массовые перестрелки — на уровне человеческого глаза, никаких кранов, никаких, что называется, интересных ракурсов. В результате у него экшен-сцены выглядят не как экшен, а как драматические: когда Роберта Дювалла убивают, реально сидишь — как на «Крестном отце» (притом что Коппола как раз краны любил всегда).

Освистали страшно. То есть вот ничто не предвещало — а потом как крикнут хором: «Бу-у-у-у!» Тренируются они, что ли, по утрам. Притом это тот же зал, который визжал на новом Квентине (который, между нами, как ни страшно это признавать, — на уровне «Даже не думай-2» произведение, ну только написано получше). То есть понятно, что критики сейчас в очень тяжелом положении: раньше, чтоб соблюсти интеллектуальную вирильность, нужно было просто фильтровать жанры и имена. А сейчас — nobrow, иерархию отменили, низких и высоких жанров больше нет, любой чмошник может оказаться новым Квентином, и приходится думать самим. В итоге люди только лейблами спасаются. Если бы перед началом фильма было написано, что это, не знаю, Кроненберг (а он на «Историю насилия» местами похож немножко) или что он корейский, — сто раз бы подумали букать. А Грей (ни одного фильма которого они не видели, потому что слишком заняты были — Амоса Гитая со Звягинцевым смотрели во все глаза) — на Грея можно.

Это было бы забавно — если бы не было так незабавно в конечном счете. Потому что теперь каждая полевая мышка напишет в свой блокнотик про booed at Cannes — и все, как попки, начнут это повторять. Всегда так. Они тут кинематографическую картину мира смелыми мазками формируют. А мы потом ходи, как баптистские проповедники, по квартирам и рассказывай девочкам, что «Мария Антуанетта» на самом деле отличное кино. Зла на них, в общем, нет.

Александра
Май 25th, 2007, Волобуев
Сокуров между тем превосходный. То есть, конечно, у него там контрактники в Чечне друг другу говорят «поторапливайся» и чеченский мальчик хочет «в Мекку и в Петербург» (а кто в Москве не бывал, красоты не видал). Периодически вообще начинается чистый классицизм, когда герои садятся друг напротив друга и шпарят страницами из какой-то несуществующей русской литературы. Но в целом — странным образом — отлично работает.

Вишневская играет такой вариант Мордюковой из евстигнеевской «Мамы» — но это все в разы тоньше и местами прямо страшно. Там есть сцена, где она калашников берет, — мама дорогая. Понятно, в общем, почему всякая Russia Today не носится с Сокуровым, как носится со Звягинцевым. Потому что фильм, может, и не политический (что сам Сокуров все время говорит, хотя режиссеров слушать — последнее дело), но у нас другие сейчас стандарты любви к Родине приняты.

Еще, конечно, у Александра Николаевича, как и у некоторых других гениев, очаровательная есть совершенно черта: никогда не поймешь, когда он в маразме, а когда тонко шутит. То есть я его не видел никогда, но все говорят: он истерик и страшно самовлюбленный и шуток на свой счет не понимает. Но вот эта Александра Николаевна (ей-богу, Николаевна) неописуемая, которая бурчит на всех, на танк лезет и по минному полю гуляет, — в общем, совершенно невозможно поверить, что это на каком-то из уровней метафоры не сам автор.

Control
Май 25th, 2007, Зельвенский
Да, забыл сказать, Феррара, на мой вкус, запредельно прекрасен — хотя предвижу другие мнения. И притом что органика совершенно ферраровская, он прямо Вуди Аллена местами дает. Там есть сцена: к стрип-клубу подъезжает автобус с японскими туристами, и Боб Хоскинс, который в клубе типа администратор, совершенно счастлив — они загибаются, а тут 60 японцев, — тащит их внутрь, а они все повторяют «мистер Краб», «мистер Краб». Хоскинс удивленно бормочет: «Да, да, я мистер Краб, заходим, заходим». И тут появляется какой-то идиот, одетый крабом, и японцы дисциплинированно за ним гуськом уходят в соседнюю дверь, где суши-бар, соответственно. А Хоскинс стоит на пороге и долго орет вслед: «Кретины!.. Ну что вы за люди!.. У нас такие девушки, а вы уходите с человеком, одетым в краба!!!»

Ну и, кстати, что вы — «Контроль», «Контроль». «Контроль» как «Контроль». Хороший такой байопик: жил-был Йен Кертис, первая таблетка Йена Кертиса, первый концерт Йена Кертиса, женитьба Йена Кертиса — ну и так далее. Все так чинно, без выкрутасов, ч/б благородный. Смешного много, как ни странно.

Вот есть венгерский фильм «Контроль», это я понимаю. Там натурально про венгерских контролеров: в метро ходит страшный человек в худи и сталкивает пассажиров на рельсы. Во сюжет…

Infernal affairs
Май 26th, 2007, Волобуев
Ночью на пирсе встретил кинопродюсера Члиянца, который приплыл из открытого моря на чьей-то яхте и рассказывал, что из местного вивария сбежали медузы — сами маленькие, а щупальца полтора метра длиной, человека убивают с одного касания; сбежали и дико размножились. Члиянц в этой связи, прежде чем купаться, отходит на яхте на 50 км в открытое море.

America the beautiful
Май 26th, 2007, Зельвенский
Обсуждая с коллегой, как же так вышло, что и Фатих Акин превратился в Иньярриту, придумал интересный правовой механизм, который поможет таких вещей в будущем избегать. А именно: нужно законодательно ввести квотирование пленки (ну и этой, «цифры») для национальных кинематографий. Они же все ломаются не сразу, а фильме на втором-третьем-четвертом. Ну и вот, по закону, если ты не американец (и не англичанин), то у тебя есть право снять строго определенное количество фильмов. Китаец — пять фильмов, француз — два, мексиканец — один, русский — короткометражка на двадцать минут, кореец — четыре, итальянец — ноль, израильтянин — ноль, венгр — три, немец — один, ну и так далее. За превышение — сразу в клетку, где, к примеру, Абель Феррара сидит. Или фон Триер (о’кей, датчанам тоже безлимитка) с молотком.

Смотрел тут нового Сидни Люмета — ему, кстати, на днях 156 исполняется — с каким-то длинным названием. Там два брата, Филип Сеймур Хоффман и Итан Хоук, у них папа — Алберт Финни и мама — не помню кто. И вот братья решают ограбить родителей и…в общем, там дальше такие Коэны начинаются, очень жестко.

Смотрел и думал: какое же счастье. Ни тебе планов по двадцать минут, ни лодочек и деревьев метафизических, ни из Библии цитат (ну хорошо, из Библии есть как раз). Какой там Рейгадас, к черту, какой Звягинцев, когда Люмет есть?

Люмет/михалков
Май 27th, 2007, Волобуев
Смотрел «Двенадцать разгневанных мужчин». Впечатления — самые удивительные. Во-первых, у меня за спиной сидела Джейн Фонда, трындела по-французски как на родном и много смеялась. Во-вторых, Люмета сейчас получается смотреть исключительно в свете надвигающегося михалковского ремейка. В каждом буквально герое видишь потенциального Михаила Ефремова. Ну и не только.

Если кто не знает, история в том, что некий мальчик некоренной нации зарезал отца — есть свидетели, мальчик уже кого-то раньше резал, присяжные уверены в его вине. И вот в комнате совещаний некий ангел сомнений (собственно, Генри Фонда в белом костюме) начинает их раскачивать: убеждая не в том, что мальчик невиновен, нет, — а в том, что существует reasonable doubt, вина не доказана. В конце все выходят счастливые на свежий воздух.

В этой связи интересно вот что. Пьеса, как сейчас сказали бы люди свободной воли, — вызывающе либерастическая. Каждый из героев символизирует одну из язв, мешающих обществу быть справедливым: есть расист, есть менеджер среднего звена, который думает, что все знает, есть быдло, которому вообще пох, оно на футбол опаздывает, есть обыватель, которого куда наклонишь — он туда и наклонится. И вот символизирующий либеральную идею Фонда (в белом, повторюсь, костюме) их всех постепенно просветляет: они перестают быть социальными архетипами, становятся людьми и один за другим шепчут «not guilty». При этом возможность того, что мальчик правда убил, не исключается.

В этой связи интересно: это что такое происходит? Это Никита Михалков — в стилистике первого министра в к/ф «Обыкновенное чудо» — взбунтовался, после того как ему Путин Звягинцева в пример поставил? Ну или нет — и там они чеченского мальчика к чертям собачьим засудят?

L’age des tenebres
Май 27th, 2007, Волобуев
У организаторов закончились фильмы с Азией Ардженто, так что мероприятие потихоньку сворачивается. На закрытии покажут «Век неведения», или как он правильно называется, Дени Аркана — мы его вчера вечером посмотрели в пустом совершенно зале: тут все или совсем устали, или уехали, или покупают футболки перед отъездом. Еще у кучи народа депрессия: на тротуарах вдоль Круазетт, не в силах пошевелиться, лежат люди, которые весь год жили мыслями о том, как они сюда приедут, и теперь вот столкнулись с необходимостью как-то жить до следующего года.

Пальм-д’ор
Май 27th, 2007, Волобуев
Мы тут с некоторым слегка мазохистским злорадством представляли себе, как Звягинцев получит сейчас Palm d’Or, — и свои вытянувшиеся в этой связи лица, но, кажется, не судьба. Звягинцев на открытие не остался. Остались в числе прочих Шнабель и Рейгадес — который, впрочем, каждый раз остается и ничего не получает.

UPD: Звягинцева вернули. Мама, что сейчас будет!

Без рубрики
Май 27th, 2007, Зельвенский
Хо-хо-хо.
Ветка…….
Румыны!!!
Ура, товарищи!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

Fin
Май 27th, 2007, Волобуев
По Пале катится нечеловеческий вой. Режиссер Шнабель пытается обратно зайти на сцену. Через динамики врубили на полную мощность группу Air. Прощаемся с вами до Международного кинофестиваля в Сеуле. Цой жив.