Канны-2013 Соррентино и Содерберг в поисках красоты, последние дни на Марсе

«Великая красота»/«La grande bellezza»

Конкурс Каннского фестиваля — это гобелен, сотканный из лучших фильмов года. В этом году он особенно прекрасен, и его основной сюжет — осознание возраста, трансформация тела, взаимное притяжение старости и молодости, постоянные поиски красоты как единственного оправдания бытия. Начавшись с «Великого Гэтсби» («Will you still love me when I’m no longer young and beautiful?»), фестиваль продолжился картиной Озона «Всего 17» — про дневную красавицу XXI века, и фильмом братьев Коэн про музыканта-неудачника вне поля зрения. Но к середине фестиваля его смысловой осью стали две картины, показанные встык, — «Великая красота» Паоло Соррентино и «За канделябрами» Стивена Содерберга.

Соррентино дебютировал в каннском конкурсе в 2004-м, картиной «Последствия любви», и в Италии он заслуженно считается единственным режиссером, достойным встать в ряд своих великих предшественников. Проще всего было бы сравнить «Великую красоту» со «Сладкой жизнью», и Соррентино заранее высмеивает это сравнение: его главный герой (Тони Сервилло) — 65-летний журналист, в прошлом — автор одного единственного удачного романа, путешествующий по кругам римского общества и слишком ленивый, для того чтобы выезжать за пределы столицы. Несколько сцен пародируют картину Феллини без оговорок, но это dolce vita после апокалипсиса, в ней нет и больше никогда не будет шестидесятнической легкости. Здесь есть писательница-коммунистка в мехах, автор книги об истории партии и бывшая любовница генсека; есть газетный редактор-карлица; бывшая телезвезда в состоянии физического и морального упадка; интеллектуальная стриптизерша 42 лет; обедневшие аристократы, которые посещают рауты за гонорар; кардинал-экзорцист, помешанный на приготовлении еды; полумертвая святая 104 лет от роду. В некотором смысле римское общество очень похоже на светскую Москву — с поправкой на возраст: всем персонажам минимум за пятьдесят. Герой Сервилло (как и в «Последствиях любви») почти лишен эмоций — кроме умиления, он наблюдатель в постоянном поиске красоты, которая в фильме (и в Риме) неотделима от уродства. Святость — это уродство, грех — это уродство, но в следующую секунду и то и другое внезапно становится красотой. Трейлер картины выглядит как реклама туристического агентства, и он почти не врет, только фильм в смысле визуального языка предлагает много, много больше; стиль Соррентино — его собственное, ни на что не похожее постбарокко; каждая сцена напоминает крупный план отдельного архитектурного элемента, и все вместе складывается в великий фильм о великой красоте, то блистающей своим долгим отсутствием, то являющейся на короткий миг. Наверное, каждый режиссер хочет снять такое кино — о времени и о вечности одновременно; Соррентино — один из немногих, кому это удалось.

«За канделябрами»/«Behind the Candelabra»

«За канделябрами» Стивена Содерберга — эпизод из биографии пианиста-шоумена Либераче (Майкл Дуглас), описанный в мемуарах его бывшего любовника Скотта Торсона (Мэтт Деймон): они встретились в конце 1970-х и прожили несколько лет как супруги, как отец и сын, как лучшие друзья, пока Либераче не нашел себе нового мужа, сына, любовника и друга. Здесь ответ на вопрос, что старость и юность могут предложить друг другу, становится гимном «бабьему лету» короткого XX века, который закончился в конце 1980-х крушением двухполярного мира и эпидемией СПИДа. «Канделябра» в названии как нельзя лучше характеризует концентрированный кэмп, в котором живет пианист (он первый додумался ставить подсвечник на рояль, а также носить на сцене переливающиеся костюмы вместо скучного смокинга) и в который внезапно попадает простодушный парень с ранчо. Отчасти, это и фильм о том, как люди со специфическим представлением о прекрасном меняют мир; и о том, что тело — товар ничуть не хуже, чем остальные, и продажа его не обязательно делает торговца несчастным или униженным (та же мысль — у Озона). Фильм лишен политкорректной сентиментальности — и в целом это очень смешная комедия про отношения с отличными диалогами, потрясающими актерскими работами и летальным исходом в конце.

«Последние дни на Марсе»/«Last Days on Mars»

Когда-то космические одиссеи были мейнстримом кинематографа, теперь они снесены в маргиналии; дебютная работа ирландского режиссера Рори Робинсона, показанная в «Двухнедельнике режиссеров», рассказывает о последних часах, которые проводит на Марсе группа исследователей, так и не сумевших найти на планете признаки жизни. Фильм неизбежно окажется в той же нише, что и «Луна 2112» Дункана Джонса — неглупая фантастика про одиночество во вселенной. Отчасти «Последние дни на Марсе» похожи на ридлискоттовского «Чужого» (космонавтов, одного за одним выкашивает неведомое), но снятого сегодня, в эпоху «Ходячих мертвецов» и фотографий марсохода в инстаграме. Редкий в наше время жанровый эксперимент и местами очень страшный.