«Во все тяжкие» Почему Уолтер Уайт должен умереть?

«У меня когда-то была девушка — по жизни чокнутая и вдобавок на хмуром сидела. Как-то она стучалась ко мне, а я боялся впустить ее внутрь — она же была неуправляемая, шило в заднице. Я хотел порвать с ней. И вдруг очень явственно вообразил, как открываю дверь, хватаю подругу за волосы, втаскиваю в квартиру и со всей дури колошмачу о кирпичную стену — была у меня такая, 12 футов в высоту, — и еще, и снова, до брызг крови, до мозгов. Я представил, как убил ее. Раз это было со мной, я знаю, что такое может случиться с каждым. Даже самый мягкий человек может стать опасным в определенных обстоятельствах».

Это воспоминания  Брайана Крэнстона, ответственного за самый лютый сериальный образ современности — химика-наркобарона Уолтера Уайта. У Крэнстона своеобразный юмор, о чем можно судить хотя бы по его интервью на Reddit («Самый смешной случай на съемочной площадке? Одного парня насмерть зашиб подъемный кран, я ржал без остановки»), но тут он явно не шутит; фирменный саспенс «Breaking Bad» рождается именно в таких блэкаутах, в моменты нравственной трансгрессии, где-то в серой зоне морали.

Наркотики — лишь антураж, за руководство «Как варить метамфетамин и не облажаться» премий «Эмми», как правило, не выдают. «Breaking Bad» — психологический портрет (не Грея, так Уайта), а вернее — история его изменений. Это хроника личных жизненных выборов, всякий раз по чуть-чуть меняющих местоположение героев на оси «добро-зло»; в компьютерных играх эта характеристика обычно называется alignment. Все пять сезонов Уолтер и Джесси только и делают, что перемещаются по этой оси, причем в противоположных направлениях, — иными словами, кормят разных волков, если вспомнить популярную в рунете притчу про старого индейца.

Именно в этом психоаналитическом уклоне, в динамике убеждений героев (зафиксированной, кстати, уже в названии) — главное отличие «Breaking Bad» от других ТВ-блокбастеров, в которых персонажи редко подвергаются «перепрошивке» по ходу пьесы; обычно мы встречаем их с уже застывшим мировоззрением и постепенно узнаем через флешбэки, как в «Lost» или «Mad Men». Автор сериала Винс Гиллиган не устает подчеркивать, что это был и есть осознанный курс: «На телевидении всегда хорошо умели создавать персонажей, сохраняющих свое «я» годами и даже десятилетиями. Когда я это понял, осталось лишь придумать шоу, где движущей силой были бы перемены».

Интересно, что прежде Гиллиган трудился над «Секретными материалами» — одним из самых стабильных сериалов, где годами ничто не нарушало равновесия между Малдером и Скалли; похоже, именно в то время Гиллиганом и завладели демоны, которых он методично изгоняет в «Breaking Bad» (так он сам чаще всего описывает работу над сериалом).

Изначально «Breaking Bad» был произведением в жанре «довели интеллигентного человека». Уолтеру невозможно было не сопереживать: нелюбимая работа, где его не уважают, кредиты, сын-инвалид, свалившийся из ниоткуда рак… Такой букет житейских проблем, помноженный на временные ограничения (тянуть некуда, деньги нужны здесь и сейчас), не только гарантировал горячий рейтинг, но и был единственным способом «отмазать» наркотики, производству которых в сериале уделяется беспрецедентное — по меркам поп-культуры — эфирное время. До «Breaking Bad» камера толком не заглядывала в нарколабораторию, для этого требовалось мощное драматургическое оправдание. Мало кто помнит, что история Уолтера могла закончиться в пятом эпизоде первого же сезона, когда его бывший партнер выступил в роли deus ex machina и великодушно предложил работу и медицинскую страховку. Уолт, к тому моменту уже проливший первую кровь, получил спасательный круг, но отказался и предпочел выплывать сам, через опасные воды. Удивительный фокус — сериал про человека, у которого — по синопсису — просто не было выбора, стал питаться энергией именно от ситуаций неудобного выбора, создающих напряжение от первого до пятого сезона. Это признает и Винс Гиллиган, включивший тот эпизод в свой личный топ-5 с комментарием: «С этого момента шоу стало набирать обороты» (другие точки экстремума: знаменитая голова-бомба на черепахе, первое появление Сола Гудмана и центральные смерти в четвертом и пятом сезонах).

С этого же момента Уолтер Уайт стал трансформироваться из героя в антигероя; или, по растиражированному определению самого Гиллигана, из мистера Чипса (скучного школьного учителя из фильма 1939 года) в Тони Монтану из «Лица со шрамом». Отсюда и «пасхальное яйцо» в одной из сцен пятого сезона, где Уолт и сын с азартом смотрят фильм Де Пальмы — к великому ужасу его жены; тот же подтекст и у теглайна «All Hail the King», отсылающего к незабвенному «The world is yours».

Развитие характеров — вообще коронка «Breaking Bad», благодаря которой он уже сейчас изучается на курсах сценарного мастерства. Недотепу-янгстера Джесси Пинкмана планировалось убить еще в первом сезоне, а в итоге он стал моральным противовесом Уолтера; коп Хэнк Шрейдер из шерифа Виггама превратился чуть ли не в Джимми Дойла и дослужился до главной роли в «Под куполом»; король куриных крыльев Гас Фринг к четвертому сезону нарастил такую молчаливую харизму, что Стивен Кинг назвал его лучшим ТВ-злодеем всех времен; мафиозный консильере Майк умудрился внести в пятый сезон неожиданную сентиментальную ноту. Возможно, эти метаморфозы не всегда на 100 процентов логически выдержаны (особенно у Джесси), но зато сериал интересно смотреть даже без главного героя на экране.

Один из самых обсуждаемых вопросов — не стоило ли свернуть «Breaking Bad» после четвертого сезона с его вполне себе хеппи-эндом? Ответ — категорически нет. Во-первых, грешно было оставлять на стене главное ружье всего сериала — двустволку модели «Хэнк vs. Уолт», до гениальности абсурдно взрывающуюся на последних кадрах сезона «5А». Во-вторых и в главных, для Гиллигана расправа над зловещим Гасом Фрингом означала лишь конец второго акта большой истории — а в третьем, заключительном, предстояло сделать то, ради чего все и затевалось: короновать самого Уолта, превратить убийцу дракона в дракона, завершить градиентный переход из белого в черный цвет.

Без этого сериал остался бы неполноценным, почти трагикомедией про несуразного лысого деда, случайно заброшенного в криминальную стихию, с горем пополам выжившего и вернувшегося в школу, — чуть ли не «Джентльмены, удачи!» по-американски.
Такие приключения не могут обходиться без последствий, нельзя забыть обо всем и улететь домой, как в «Отвязных каникулах»; в этот Мордор нельзя просто так взять и попасть, но нельзя и легко спастись — иначе это не настоящая драма, а увеселительный квест. Вдобавок, если честно, даже сценаристы «Breaking Bad», известные своей неполиткорректностью, вряд ли осмелятся дать наркобарону выйти сухим из воды и обойтись совсем без морали в духе «не ходите, дети, в Африку гулять». Так что подлинный «Breaking Bad», враз повзрослевший после шок-эпизода с ограблением поезда в пятом сезоне, только начинается: самое жесткое — впереди. Долго это не продлится, шестого сезона не будет, цените момент. Особняк Тони Монтаны начинают окружать. «В полете души — не только жизнь,/Cмерть, многие смерти я пою».

P.S.: И помните — не читайте твиттер, пока не посмотрите новую серию.