Ответы. Бен Уинтерс, писатель
Автор успешного мэшапа по Джейн Остин «Чувства и чувствительность и морские чудовища» Бен Уинтерс теперь взялся за Толстого: в начале июня в Америке выходит его книга «Андроид Каренина»
Выход «Андроида Карениной» совпал со столетней годовщиной смерти Льва Толстого. Автор мэшапа Бен Уинтерс не отрицает, что это нарочно
— Откуда вообще взялись андроиды — от созвучия с именем «Анна»? Почему в толстовском мире вдруг роботы?
— На самом деле идея романа все-таки не сводится к дурацкому названию… хоть я и надеюсь, что многие будут на него клевать! Тут ведь дело не только в роботах. Реальная Большая Идея состояла в том, чтобы превратить «Анну Каренину» в научно-фантастический/приключенческий сериал. Это ведь огромная книга, с сотнями персонажей, с десятками сюжетов и сцен. А большие научно-фантастические истории тоже, как правило, масштабные полотна, так что я нутром почувствовал, что огромный толстовский холст подходит для того, чтобы рассказать что-то в духе «Звездных войн». Кстати, есть там еще одно любопытное созвучие. Толстой — как и его альтер эго, Левин, — одержим вопросами совести: как одному человеку следует обращаться с другим, своим товарищем? Какова подлинная роль крестьянина в обществе? Эти вопросы остались в «Андроиде», но они трансформировались, стали ближе к вопросам, над которыми размышлял Айзек Азимов: как человеку следует обращаться с интеллектуальными существами, которых он сам же и создал? Какова истинная роль технологии в обществе? И это вопросы, которые — сами видите — остаются очень существенными для сегодняшнего мира.
— В какой момент вы поняли, что вам удалось «укротить» роман?
— Еще до того, как я приступил к работе, я придумал основную идею. Например, что у всех аристократов в романе будут свои собственные «возлюбленные-компаньоны» — роботы, с которыми они делятся самыми глубокими своими тайнами. Толстовские персонажи ведь имеют обыкновение по много страниц беседовать сами с собой — ну и мне надо было что-то сделать с этим. И вот теперь они разговаривают не сами с собой, а со своими роботами-компаньонами. «Андроид Каренина», вынесенная в заглавие, — это как раз возлюбленный компаньон Анны.
— Кошмар. А паровоз, который убивает Анну, он у вас какое-то самостоятельное существо? Это киборг-убийца?
— Не хотелось бы портить вам удовольствие от финала. Давайте я так скажу — в «Андроиде Карениной» нет поездов, но там есть антигравитационный общественный транспорт Москва–Петербург, который все называют «Грав».
— А что с Левиным — он ведь у Толстого явно слабое звено в плане сюжета. Вы исправили это упущение?
— Ну вот смотрите. В моей версии Левин наблюдает, как из живота его брата в огненном вихре вырывается инопланетянин, он разрешает межгалактическую загадку с помощью золотого автомата 7-футового роста по имени Сократ, и еще он оказывается впутан в бунтовской заговор против Министерства роботов и государственной администрации. Так что да, пожалуй, я его чуточку подоживил!
— Хорошо, а знаменитое толстовское начало у вас осталось, «Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему»?
— «Все исправные роботы похожи друг на друга. Каждый неисправный робот функционирует по-своему».
— Слушайте, а эдак, получается, всю классическую литературу можно «монстрифицировать»?
— Совершенно точно — нет. Я бы не стал играть в эту игру с автором, у которого от природы обостренное чувство нелепого — Диккенс, например. Вы только испортите то, в чем вся соль в оригинале. Вот будете вы писать пародию на гоголевский «Нос»? Зачем, спрашивается?