Сандэнс-2011 Тетки ищут себя, американские семьи гниют изнутри, «The Greatest Movie Ever Sold» Моргана Сперлока и «Двойник дьявола» Ли Тамахори

Парк-Сити полон загорелых лыжников и бледных людей с аккредитациями, перебегающих из одного кинотеатра в другой — их на этом горнолыжном курорте шесть; знаменитости в толпе почему-то не попадаются — хотя критики Ростоцкий и Медведев рассказывали, что предыдущие пару лет за каждым углом караулил всем своим видом напрашивающийся на внеплановое интервью Джозеф Гордон-Левитт.

Игровой конкурс «Санданса» с готовностью соответствует всем стереотипам, касающимся американского инди-кино, и делится на легко различимые секции, названия которым легко подобрать, изучив поэтично написанный фестивальный каталог и вычленив наиболее часто попадающиеся обороты: dysfunctional family («американская семья подгнивает изнутри»), woman’s spiritual journey («тетка ищет себя») и stunning portrait of innocence lost («Американский пирог» без шуток под лирическую музыку»). В первой из интересного — дебют сына Барри Левинсона Сэма «Еще один счастливый день»: Эллен Баркин с Деми Мур борются за сына, которого одна родила, а другая вырастила, накануне свадьбы последнего. Фильм, несмотря на то что старается быть настоящей инди-драмой, неожиданно неплох — актеры играют довольно самоотверженно, не исключение даже Кейт Босуорт в роли депрессивной студентки с исполосованными бритвой руками и почему-то животом.

В нише «тетка в поисках себя» в плане чисто женского бесстыдства лидирует актриса Вера Фармига с режиссерским дебютом, представляющим собой обстоятельный рассказ о том, как появившаяся на свет в 60-е годы девочка растет, потихоньку превращаясь в актрису Фармигу; есть пара моментов — например, в момент потери девственности в лугах героине является большая черная свинья, — но в целом фильм с легкостью обходится без сюжета.

Третья, подростковая секция жирнее всех: тут и киноповесть «Домашка» о том, как ищут друг к другу путь старшеклассники в исполнении племянницы Джулии Робертс и подросшего Чарли с «Шоколадной фабрики»; и уже купленная за бешеные $4 млн «Парамаунтом» мелодрама «Как сумасшедшие» о любви юных англичанки и американца (в роли последнего — русский эмигрант в первом поколении Антон Ельчин); и нежная, воздушная картина о девичьей дружбе под названием «Пташки», автор которой явно чувствует себя Питером Джексоном, что снимает «Небесных созданий», но уже видит маячащих на горизонте «Кинг-Конга» с «Властелином Колец». Само собой, в разделе о взрослении не обошлось без пары фильмов про лесбиянок — двух иранских и одного афроамериканского (последнюю ленту под названием «Пария» активно нахваливает Variety и вообще все вокруг, но посмотреть ее пока не представляется возможным — пресс-показ уже был, а билетов не достать). Добрую санденсовскую традицию светлых фильмов про толстых людей (в позапрошлом году с победы здесь начало свою дорогу к «Оскару» «Сокровище») продолжает еще один кинороман воспитания — «Терри» о дородном, но остроумном школьнике, который дружит с полусумасшедшим завучем в изобретательном исполнении Джона С. Райли и небезрезультатно добивается школьной королевы; пышный исполнитель заглавной роли по фамилии Высоцкий ходит по фестивальному центру, собирая комплименты, и явно готовится к призу за лучшую мужскую роль.

Вне конкурса показывают массу веселой дичи: главная документальная гала-премьера — новый Морган «Двойная порция» Сперлок — «The Greatest Movie Ever Sold». Произведние призвано в очередной раз обличить мир супермаркета, но в силу того что автор — скорее Борат, чем Майкл Мур, оборачивается полуторачасовым гэгом. Сперлок задумывает кинорасследование на тему продакт-плейсмента, в котором и предлагает всем желающим разместить продакт-плейсмент — в идеале, спонсорские деньги должны покрыть бюджет. Первыми откликаются испуганные бренд-менеджеры какого-то дезодоранта, вторыми — еврейская семья по фамилии Шитц с фамильным фастфудом, которой Морган, естественно, впаривает слоган «Holy Sheetz!», третьей — тюнингованная дама, выпускающая гранатовый сок, полный антиоксидантов; к финалу, как ни удивительно, подтягиваются Levi’s, Mini, Hyatt и группа OK! Go, которая бесплатно записывает Сперлоку песню для титров в обмен на обещание «упомянуть, что они — лучшая группа, которую он когда-либо слышал». Сам кинематографист мечтает разместить в своем фильме скрытую рекламу полюбившегося ему конского шампуня, но раз за разом получает отказ. Также среди хайлайтов — посещение автором Тарантино, который рассказывает, как ему дважды отказывали его любимые дайнеры Denny’s, где он хотел снимать начало «Бешеных псов» и «Криминального чтива», и визит к Наому Хомскому, который рекомендует Сперлоку «оседлать рекламную волну и попытаться управлять ею».

Нельзя не упомянуть, конечно, и новый фильм Ли Тамахори «Двойник дьявола», после просмотра которого вопрос, отчего он вдруг снят на бельгийские деньги, отпадает сам собой: трудно представить себе американскую студию, которая дала бы денег на наикровавейший боевик о двойнике сына Саддама Хуссейна Удая — пусть бы даже и бывшему режиссеру «Бонда». В ролях и копии, и оригинала — миловидный англичанин Доминик Купер, до этого подвизавшийся в партиях графьев, а еще сыгравший барабанщика в «Неотразимой Тамаре» Фрирза; в араба его удивительным образом превращает нос, позаимствованный у Венсана Касселя. В роли общей хабиби антагониста и протагониста — вообще Людивин Санье, с каким-то инопланетным артистизмом перевоплотившаяся в чернобровую и пышнотелую (!) героиню «Тысячи и одной ночи» — в золоте, леопардах и сетчатых чулках. Больше всего фильм — благо действие происходит в восьмидесятые, когда Хуссейн в самом соку и только зарится на Кувейт — напоминает кооперативную продукцию поздней перестройки. Актеры говорят по-английски, но с акцентом продавцов хургадского базара, похоже на фашистов из советского кино, щеголявших прибалтийским произношением. Вряд ли фильму грозит широкомасштабный прокат — однако монолог развратника и убийцы Удая Хуссейна, заканчивающийся фразой «Люблю п...ду больше Родины!», наверняка войдет в золотой фонд YouTube.