«Шанхай» Должен любить собак
Большой интернациональный проект, нигде толком не вышедший, — про то, как Джон Кьюсак в шляпе пытается предотвратить Перл-Харбор и едва не уводит Гон Ли у Чоу Юнь Фата.
У «Шанхая» драматическая, хотя и такая обычная, судьба — Вайнштейны его сто лет готовили (в процессе Китай их выгнал, по не очень понятным причинам, с уже выстроенных декораций), потом сто лет монтировали, потом он вышел только в Азии, минувшим летом, и американские перспективы крайне туманны.
При этом замах был, очевидно, как минимум на что-то вроде «Австралии» — уж никак не на
Титры — триумф интернационализма. Режиссер швед, сценарист иранец, в ролях, к примеру, Чоу Юнь Фат и Франка Потенте. (Режиссер Хафстрем — автор «1408» по Стивену Кингу с тем же Кьюсаком, и «Цены измены» с Оуэном и Энистон — невеликих, но вполне сносных упражнений в жанре.)
Кьюсак играет американского шпиона, который под видом журналиста приезжает в Шанхай накануне Перл-Харбора, чтобы встретиться с другом, тоже шпионом. Город поделен на сектора, в американском и европейских еще играют в казино, в остальных японцы режут китайское Сопротивление, но, в общем, всем понятно, что с минуты на минуту они возьмут территорию целиком. Друг шпион оказывается мертв, в деле как-то замешаны глава японской разведки (Кен Ватанабэ), и семейная пара, состоящая из главного местного гангстера (Чоу Юнь Фат) и его супруги (Гон Ли) — первый вроде заигрывает с японцами, вторая с Сопротивлением. Плюс в городе, естественно, куча нацистов — они в мягкой форме представлены как раз Франкой Потенте, женой немецкого «инженера», которую герой успел завалить еще до начальных титров.
В общем, начинается фильм, как «Третий человек», заканчивается, как «Касабланка», в середине — ну, в середине можно подставить любое название из Грэма Грина, с легким отблеском «Империи солнца».
(Трудно еще, конечно, не заметить, что в основании интриги лежит труп в исполнении Джеффри Дина Моргана — на этот раз его не выкидывают из окна, зато сперва застреливают, а потом режут горло. Он потом пару раз мелькает во флешбэках с восторженными комментариями героя в духе «такой человек, такой человек» — в сочетании с моргановской квадратной челюстью уездного жиголо это особенно трогательно.)
Фотография: The Weinstein Company
Джон Кьюсак в белом костюме ходит по опиумным курильням и посольско-шпионским приемам, иногда бьет кому-то морду, соблазняет красавиц, кривит рот в циничной усмешке и закадровым голосом бурчит что-то литературное вроде «Я был как червяк, который вгрызается в гнилое яблоко».
Фотография: The Weinstein Company
По правде говоря, это исключительно смешно, особенно поначалу — просто потому что Кьюсак. Он чудесный и прекрасный, но в роли крутого парня — не в ироническом контексте, как в какой-нибудь «Воздушной тюрьме» или «2012», а всерьез — выглядит самым маскарадным образом. В моменты, когда ему нужно изображать внутреннюю борьбу циника и романтика (то есть почти все время), он по привычке начинает хлопать глазами. Понятно, что было бы печально всю жизнь простоять с бумбоксом на вытянутых руках под окном девичьей светелки, но в богарты все-таки набирают по другому адресу. (Нойс, скажем, взял в «Тихого американца» Брендана Фрейзера, чтобы сыграть на этом, а не чтобы тот играл.) Когда в кадре появляется человек, которому по-настоящему идет шляпа — а именно Чоу Юнь Фат, — как-то все становится совсем понятно.
Фотография: The Weinstein Company
При этом фильм-то — ну, недурной по-своему, как такую фактуру испортишь. Красивые
Фотография: The Weinstein Company