Итоги года Зимнее чтение

«Афиша» выбрала 10 лучших книг в разных жанрах, вышедших во втором полугодии 2010 года. Определение «лучшие», разумеется, чистая условность; на самом деле это просто хорошие книги, на которые не жалко потратить новогодние каникулы.

Архив 31 декабря 2010

Лучшая детская книга. Сериал про «Тату и Пату» Айно Хавукайнена и Сами Тайвонена

В 2010-м вышло три графических романа о двух странных финских братьях: «Тату и Пату изобретатели», «Тату и Пату идут на работу», «Тату и Пату: инструкция по засыпанию». Герои сериала — двое комически непропорциональных, с чрезмерно развитыми головами, инфантильных существ, старающихся улучшить жизнь с помощью нестандартных механических решений. Их конек — изобретение сюрреалистических гаджетов и сочинение к ним инструкций, учебников и наглядных пособий: как лучше всего заснуть, как при выборе кровати не попасть в руки кроватных мошенников и т.п. Уверенные, что алгоритмизация действий позволяет воспроизводить любые, даже самые сложные биологические процессы и отвечать на все основные вопросы философии, братья становятся ходячей фабрикой по реализации любых идей. Идеальное детское чтение: двухуровневое; смешно и детям, и родителям, одним смешно одно, другим другое. Детям — нелепые герои и странные картинки, взрослым — пародия на их мир, плюс традиция литературы абсурда и пародия на научпоп.

Лучшие дневники. Ролан Быков «Я побит, начну сначала»

Огромный том: дневники, которые актер/режиссер Ролан Быков вел на протяжении нескольких десятилетий, с юности и почти до самой смерти, и по которым понятно, что он был не только великий артист, трагик и комик, но и крайне оригинально мыслящий человек; его комментарии к собственным работам («Чучело» как гибрид «Дон Кихота» и «Идиота») выглядят очень свежими; его разговоры с самим собой невероятно любопытны; множество соображений из этих дневников хочется переписать себе в записную книжку. «У меня сложное отношение к штампу. Я помню слова Тарханова: «Я лучше актер, чем Москвин (брат), у него 100 штампов, а у меня 300». Это не просто шутка. Штамп — дело серьезное. Он и накопление открытий, он и осуществление караульной службы в искусстве: через него трудно прорваться новому, и это требует от нового повышенной выживаемости — достижения и т.д.; штамп и традиция — сосуды сообщающиеся. Это лихая мысль — разобрать фольклор на штампы. Ибо без шаблона фольклор не мог бы развиваться».

Лучший литературный проект. «Литературная матрица»

Правда подвиг: не просто собрать такую пеструю компанию в одном проекте — а заразить всех этих не самых простых и доступных людей идеей и заставить написать нехалтурные статьи. Результат — двухтомник, в котором среди очень плохих есть несколько блестящих и очень хороших текстов: Рубанова о Шаламове, Болмата о Чернышевском, Шварца о Тютчеве, Мелихова о Шолохове, Кантора о Маяковском и Булгакове, Кучерской о Некрасове, Гандлевского о Бабеле, Шишкина о Гончарове, Евдокимова о Щедрине, Крусанова о Замятине, Емелина о Блоке, Носова о Достоевском. Два тома, пожалуй, делать не следовало, но даже и в нынешнем виде было бы правильно, если бы проект — «альтернативный учебник литературы, написанный самими писателями», — вошел в историю литературы.

Лучший научпоп. Мэри Роуч «Секс для науки, наука для секса»

Одновременно — самая смешная книга года. «Bonk» представляет собой сборник ответов на вопросы, которые вы, скорее всего, никогда себе не задавали — но которые оказываются неожиданно интересными. Правда ли, что по расстоянию от клитора до вагины можно предсказать, насколько женщина предрасположена испытывать оргазм в ходе совокупления? Правда ли, что можно провести эксперимент с «пятьюдесятью менструирующих женщин», которые будут «мастурбировать с широко открытым гинекологическим зеркалом», — и прийти в его ходе к каким-либо специфически научным результатам? Правда ли, что если расшифровать сексуальный дискурс свиней, мы приблизимся к раскрытию секрета сексуальности человека? Словом, в 2010 году можно было не прочесть ни одной новой книги, и никакой особой трагедии в этом бы ни было; но пропустить «Bonk»? Нет, ни за что.

Лучший отечественный роман. «Симбионты» Олега Дивова

Главный герой — подросток, внук великого ученого, разработавшего микророботов, которых можно вживлять в тело человека и радикально улучшить качество жизни. Однажды внук выясняет, что, несмотря на то что исследования деда были свернуты по инициативе правительства, тот все-таки успел разработать опытную серию роботов и вживить ее… Несмотря на то что это чистый жанр, несмотря на то что роман, по сути, — подростковое — для и про подростков — фэнтези, это единственный за последний год текст, который внушает, страшно сказать, веру в перспективность российского проекта, причем таким образом, что от этого не тошнит; Дивов очень умный фантаст. Хороший роман; то есть пелевинская книжка, конечно, важнее, но Пелевин уже много лет конкурирует исключительно с самим собой, нет у него соперников. А Дивов — просто сделал в этом году свою работу лучше, чем все остальные.

Лучшая неизданная книга года. Александр Коммари «Русский, красный, человек опасный»

Короткие остроумно придуманные и очень хлесткие рассказы в жанре альтернативной истории; «красная фантастика». Особенно удаются Коммари сюжеты, где так или иначе фигурирует Гагарин — доживший до 1993-го, оказавшийся в мире, где не было СССР, и т.д.; автор очень хорошо понимает, кто на самом деле был ключевой фигурой отечественной истории ХХ века. «Рассказывали, что Самый Главный Человек страны приехал в Министерство обороны и вызвал к себе начальников ракетных войск и авиации. Что происходило в кабинете, никто не знает. Только через полчаса мимо дежурного полковника, сидящего в кабинете, стремительно прошли оба начальника, а один из них бросил на ходу: «Я? В Гагарина? Ракетой? Да пошел ты на х..., ...удило питерское!»

Лучшая биография. Максим Чертанов «Эрнест Хемингуэй»

Умная, остроумная, компетентная биография — с одной стороны, безупречная в качестве исторической хроники, с другой — созданная специально для отечественного читателя, то есть отвечающая на те вопросы, которые вызывает фигура Хемингуэя именно в российской культурной среде. «Когда у нас был один Хемингуэй — нет, конечно, не тот официальный, друг трудящихся и великий гуманист, а тот, в свитере, что глядел на нас с портрета: Папа (хотя вернее было бы «Батя») Хэм — «свой мужик», похожий на советского геолога или антисоветского барда, ироничный, сдержанный, мудрый — в остальном мире давно существовал другой: неврастеник, позер, патологический лжец, под фальшивой брутальностью скрывающий массу комплексов, талантливый, но рано исписавшийся алкоголик. Примирить этих двоих, слепить из них подобие живого члеовек — немыслимо. А, знаете ли, придется. Потому что в обеих трактовках много правды».
Единственная проблема — названия глав: «Дьявол носит «Прада», «Американский оборотень в Париже», и так все время: очень неудачная шутка — и та самая ложка дегтя, которая портит эту замечательную бочку меда.

Лучший сборник рассказов. Андрей Рубанов «Тоже родина»

«Он сгорел быстро, меньше чем в неделю. В первый день валялся с высокой температурой — все думали, что простыл. На вторые сутки к температуре добавились сильнейшие головные боли; он сначала стонал, потом кричал. К вечеру третьего дня его перевели на больничку. Менингит. Еще через два дня врач Ира сказала мне, что он умер».
Первый же эксперимент Рубанова с малой формой показал, что мастер остается мастером независимо от жанра и объема: он так же точен, так же остроумен, так же язвителен — и так же верен «своей» теме — моя-мужскя-правда. Это очень хорошая проза. По-видимому, появление коллекции рассказов связано с двумя причинами: накопилось несколько сюжетов, которые сами по себе не тянут на роман — а топить их внутри какого-то большого романа не хочется. А во-вторых, Рубанов, как и многие люди, пришедшие в литературу всерьез и надолго, «метит» жанры и направления; ему надо доказать себе и всем, что он умеет все — хоть жесткий реализм, хоть фантастику, хоть эссеистику, хоть эпос, рассказы; из чего очевидным образом следует, что в какой-то момент мы непременно познакомимся с рубановскими стихами, комиксами и детскими книгами.

Лучшая книга о политике. Джордж Фридман «Следующие сто лет. Прогноз событий XXI века»

На эту книгу как-то не обратили должного внимания — а напрасно, это основополагающее чтение для тех, кто берется судить о чем-либо, кроме потребительских товаров, — и уж тем более выбирать себе место в идеологическом спектре. Книга строится на крайне убедительной посылке: чтобы понять, каковы будут действия тех или иных народов в будущем, следует ссылаться не на здравый смысл/рациональность, а на географию и исторически присущую склонность тех или иных наций к агрессии. Examples, что называется, are plentiful. Не обязательно даже воспринимать книгу Фридмана на прогноз, конкретный сценарий; хватает и того, что у нас есть указание на те часовые бомбы истории и географии, которые Америка, судя по всему, не постесняется взорвать, когда ей это понадобится. Хотя и прогнозы тоже крайне любопытные: советы обратить внимание на Японию, Турцию и Польшу — и не слишком принимать во внимание Китай и Индию (у них как не было империй, так и не будет, а нынешний рост — захлебнется). Как насчет Америки? Фридман уверен, что ХХ век был для США только «тренировочным»; по-настоящему веком Америки станет XXI.

Лучшая книга по истории и по экономике. Лиаквад Ахамед «Повелители финансов»

Невероятно увлекательная книга о четырех руководителях центробанков и независимом экономисте Кейнсе, в которой показана неочевидная подоплека общеизвестной истории ХХ века (общеизвестной в своей политической версии). На самом деле, важнее, чем политика, были финансы и экономика, доказывает Ахамед; и доказывает убедительно. Пулитцеровская премия 2010, «Лучшая бизнес-книга 2009» по версии Financial Times и Golman Sachs, золотая награда премии Артура Росса 2010.

Теги