Антология студии BBS «Беспечный ездок», «Последний киносеанс» и менее известные вехи «Нового Голливуда» в одной коробке

Лучшее на свете DVD-издательство Criterion выпустило бокс-сет «America Lost and Found» со всей (довольно компактной) фильмографией BBS — независимой американской кинокомпании из нескольких человек, которые на закате 1960-х воспользовались смятением американской студийной системы и сделали маленькую революцию, добавив к слову «Голливуд» приставку «Новый». К расцвету авторского Голливуда — условно говоря, к моменту, когда Скорсезе и Коппола сняли «Злые улицы» и «Крестного отца», — BBS Productions уже перестала существовать, успев выпустить всего 8 фильмов. Два из которых — шедевры («Пять легких пьес» и «Последний киносеанс»), один очень смешной («Head»), один знаменательный («Беспечный ездок»), один проходной («Король Марвин-гарденс») и один документальный («Hearts and Minds», взявший в 1974-м «Оскара»). Еще два («Он сказал: «Поехали» и «Безопасное место») за 40 лет не выходили ни на одном носителе, даже на VHS — к ним заголовок про «утраченные и обретенные» относится в самую первую очередь.

В становлении американских аутеров принято винить бунтующую молодежь, которой на экране не хватало правды жизни и фулл-фронтала, «Клеопатру» с ее 40-миллионным бюджетом, доконавшим большой Голливуд, и наконец Трюффо и Годара (на этих вообще приятно повесить все что угодно). В случае BBS есть еще веселая практическая часть, о которой обычно не упоминают из деликатности:  основатели компании Шнайдер и Рафелсон вошли в кинобизнес с ноги, потому что папа Шнайдера был главой звукозаписывающего гиганта MCA, владевшего половиной Голливуда и, что важнее, отчасти каналом NBC — для которого эти двое сочинили ситком про группу The Monkees и саму группу, набрав участников по объявлению.

Сериал шел на NBC два года, фальшивые рок-звезды превратились в настоящих — с хитами, гастролями и соответствующим апломбом. Что, закономерным образом, начало утомлять Рафелсона со Шнайдером, и те решили с группой покончить, сняв напоследок полнометражку «Head» — первый фильм BBS (которая, правда, еще так не называлась), режиссерский дебют Боба Рафелсона и вообще выдающийся способ потратить 750 тысяч долларов на убийство надоевшего телепроекта. Название якобы было придумано ради непереводимого слогана к так и не снятому сиквелу — «From the producers who gave you HEAD», рекламировался фильм как «самый потрясающий боевик, вестерн, комедия, мелодрама, детектив, мюзикл и документальная сатира всех времен (и это мягко говоря)». В целом, было сделано все, чтоб его никто никогда не увидел.

Фильм (который страшно провалился, но в итоге не добил ни The Monkees, ни своих создателей) феерически смешной: это, по большому счету, коллекция психоделических скетчей абсолютно монтипайтоновского уровня. В одной из сцен появляется Фрэнк Заппа с говорящей коровой, есть выдающийся эпизод, где одетые в белое The Monkees изображают перхоть; загнать танк и автомат по продаже кока-колы в пустыню тоже дорогого стоит. В какой-то момент в кадр входит недовольный Рафелсон и начинает перестраивать мизансцену, вокруг при этом бегает соавтор сценария Джек Николсон в кепке. При этом «Head» оказался в числе первых фильмов, заговоривших на тему Вьетнама; к задорным шуткам и не очень задорным музыкальным номерам местами подклеена документальная хроника, причем грань между гражданским пафосом и абсурдистским приемом выдержана довольно тонко — не то чтобы у авторов нет ничего святого, но понятно, что ко всем проявлениям цайтгайста они относятся с разумной долей иронии.

Вообще, интересно наблюдать, как в каталоге BBS менялся градус оптимизма — следующий за «Head» «Беспечный ездок» начинается на похожей ноте бравурного идиотизма (первая сцена, где Хоппер и Фонда покупают у мексиканцев партию кокаина, вполне могла быть скетчем из Head), дальше все становилось грустней и грустней. Семейная драма про столкновение Джека Николсона с буржуазными ценностями «Пять легких пьес» печально кивала на закат Европы, «Последний киносеанс» справлял поминки по классическому Голливуду (Шнайдер вообще не хотел продюсировать Богдановича, считая его занудой). Между ними как раз оказались два режиссерских дебюта — хороший «Он сказал: «Поехали» Николсона, и скорее плохой «Безопасное место» Генри Джеглома (который перед этим фактически спас от одичавшего Хоппера «Ездока», перемонтировав его в более-менее человеческом духе).

«Он сказал...» — история про амебоподобного баскетболиста, звезду университетской команды, который не слишком осмысленно спит с женой любимого преподавателя (блистательный выход сценариста Роберта Тауна в халате и белых носках) и дружит с главой прогрессивных студентов, которые немного группа «Война» в рамках отдельно взятого кампуса. Те для начала разыгрывают террористический захват баскетбольного матча, и на реплики полицейских в участке «Ну что, хорошо вам в тюрьме?» отвечают сквозь зубы: «Это вы в тюрьме». Параллельно разворачивается вялотекущая спортивная драма, время от времени переходящая в личную. Ближе к концу фильма леворадикальный друг из мужской солидарности пытается изнасиловать все ту же профессорскую жену — в роли жены великая Карен Блэк, кантри-певица, регулярно сверкавшая в фильмах BBS в амплуа дурех и проституток. Финал, в контексте дальнейшей фильмографии Николсона, почти провидческий — за 5 лет до «Гнезда кукушки» борца за свободу увозят в смирительной рубашке в известном направлении; баскетболист, тоже бунтующий, но скорей по инерции, растерянно смотрит ему вслед.

Киновед Хоберман в этой связи высказывает чуть притянутую за уши теорию о том, что вся бибиэсовская продукция строилась на столкновении двух мужских архетипов — рохли и бунтаря, что вроде как должно отражать взаимотношения самих Шнайдера и Рафелсона.

На «Безопасное место» эту схему, при желании, тоже можно наложить, даром что главный герой — женщина. У Джеглома на протяжении долгих лет прослеживается обсессия тяжкой женской судьбой (он до сих пор снимает странные фильмы про борьбу женщин с питанием, шопингом, славой и возрастом). Проблема героини «Места» — в том что она хиппи, и у нее детская травма от встречи с фокусником, похожим на Орсона Уэллса. Его играет настоящий Уэллс, который, обнищав, жил тогда на диване у Богдановича, и выступает тут с лицом «приятные молодые люди снимают чушь, ну и ладно» — приятные люди последовательно ставят его в один кадр с верблюдом, тюленем, слоном и орангутангом. В середине фильма внезапно появляется Николсон с демонической улыбкой и ест булочку, потом спит с героиней на крыше. Поскольку по ней же страдает интеллигентный нью-йоркский очкарик, Уэллс магическим усилием аннигилирует Николсона. Все это подано в невероятном припадочном монтаже: героиня произносит одну и ту же реплику по три раза (каждый раз в новой кофточке), Уэллс то появляется, то исчезает. Общий эффект — головокружительный и печальный, но, кажется, не совсем в том смысле, который предполагал режиссер. 

Есть, конечно, несколько удручающее обстоятельство, что BBS шатало в разные стороны, компания закрылась ровно по истечении контракта с принадлежавшей MCA «Коламбией» и не произвела по-настоящему великих режиссеров. Шнайдер к середине 1970-х превратил офис BBS чуть ли не в штаб-квартиру Черных Пантер, переправлял боевиков на Кубу, спродюсировал «Дни жатвы» Малика — и вышел на пенсию. Рафелсон снял еще с десяток условно приличных фильмов (и пару совсем неприличных — включая сегмент c названием «Porn.com» для альманаха «Erotic tales»), уехал в горы и скрывает свою роль в искусстве от собственных детей. Но за короткие, хоть и давно минувшие 6 лет этим людям действительно удалось показать, что можно делать то, во что веришь — даже если ты при этом попадаешь в цель через раз.