Ground Beat

что это было «Черная вода», мрачный и потусторонний электропоп, главный и единственный хит московской группы Ground Beat. Песен, подобных «Черной воде», в начале 2000-х появилось неисчислимое множество: Макс Фадеев с Линдой и группой Total задал моду на странный и протяжный женский вокал, тексты с морбидными образами и музыку, как бы балансирующую между электроникой, трип-хопом и модной эстрадой (тогда казалось: добавь электрогитару — и суть изменится кардинально). Хит Ground Beat от всех прочих эпигонов выгодно отличали две вещи: во-первых, несусветный и оттого моментально запоминающийся клип (летающие машины, станция «Мир» и девушка, ползающая в бассейне, — все это за четыре минуты), во-вторых — простейшая, но невероятно привязчивая мелодия.

где они теперь Ground Beat распались 10 лет назад, после ухода вокалистки Вали Атахановой — та отправилась играть музыку совсем другого толка с Netslov и «Ножом для Фрау Мюллер», а в итоге собрала собственную группу «Йожик». В русской «Википедии» пишут, что недавно Ground Beat собрались заново с новой вокалисткой, но проверить это не получилось — Атаханова ничего про это не знает, никаких других новостей о группе не слышно.

Валя Атаханова

Ground Beat

«С Ground Beat как-то даже неинтересно все случилось — просто мы все жили рядом, знали друг друга, и гитарист Руслан Ступин позвал меня в группу, сказав, что нужна вокалистка, которая будет петь на английском я зыке. Я тогда училась в джазовом колледже и еще играла в группе «Амударья» — Руслан об этом обо всем знал. Мы записали англоязычный альбом «Optical Wings», катались с ним два года по городам и весям. Потом решили сделать русский альбом, подписали контракт с «Медиастаром», с Сашей Толмацким. «Черная вода» вполне обыкновенно появилась — Антон Гарсия написал мелодию, Денис Кириллов, который играл у нас на басу, написал текст. Самое интересное в этой песне, по-моему, клип и то, как он снимался. Заснеженной зимой мы поехали в город, кажется, Жуковский, в Центр подготовки космонавтов, где стоит макет станции «Мир». Кроме него там был тридцатиметровый бассейн, я в нем плавала, ныряла. Вот это было интересно, да еще и совершенно неожиданно — меня никто не предупреждал, что я буду постоянно в воде. А так... Я в Ground Beat всего к трем песням с альбома написала слова; в «Йожике» сейчас, конечно, совершенно по-другому, я гораздо больше всего делаю, и это гораздо интереснее. В Ground Beat меня раздражало, что этот стиль предполагает какую-то позу, что мы все тут такие красавцы, пришли в черном и у нас группа такая серьезная — ерунда какая-то! Еще продюсирование было неправильным, Толмацкий не очень удачно все делал — грубо говоря, он просто просрал группу. У нас как-то не пошло, и он совсем с головой окунулся в русское R’n’B. В «Йожике» я больше самовыражаюсь, придумываю аранжировки, идеи реализую. Вообще, конечно, если посмотреть на мою синусоиду в музыкальном мире, меня сильно из стороны в сторону бросает — лаунж, электророк, этнодаб, очень разная музыка. В Netslov я же долго достаточно играла на клавишах и пела, это тоже была отдельная прекрасная жизнь. Я слышала, что Ground Beat пытались воссоединиться пару лет назад с новой вокалисткой, но со мной, по-моему, получалось лучше всего, никто не сможет так больше. Очень смешно: мы когда встречаемся с Сергеем Шнуровым, он при встрече мне говорит не «привет», а начинает петь «черна-а-ая вода», до сих пор припоминает. Хотя для меня это уже совершенно другая жизнь. На концертах никто играть «Черную воду» не просит. Хотя можно было бы, потому как она великолепно звучит под гитару. Вообще, все песни так проверять можно — если поется под гитару, значит, стоящая вещь».