Кто сюда едет, как это будет и почему их стало так много

когда пт 18 мая — вс 20 мая

где Петербург, Центр Курехина

кто играет Psychic TV, Chrome Hoof, Slugabed, The Kilimanjaro Darkjazz Ensemble, Эйвинд Аарсет и другие

сколько стоит 700 рублей за один день фестиваля

Наталья Подобед

программный директор фестиваля

— Как устроен ваш фестиваль — и как он получился?

— Фонд Курехина и фестиваль были созданы Анастасией Курехиной в память о великом музыканте. Про него лучше спросить у Анастасии, потому что я начала работать уже на десятом SKIF, то есть последние 6 лет делаю программу. Могу сказать, что фестиваль проходит при поддержке Комитета по культуре Санкт-Петербурга, посольств, консульств и культурных организаций, поддерживающих приезд иностранных музыкантов в Россию. У нас есть оргкомитет, который работает над фестивалем постоянно в течение года, и есть работники, которые нанимаются на дни фестиваля, а еще примерно 100 волонтеров, которые помогают нам безвозмездно, многие в течение нескольких лет. Psychic TV сами хотели приехать в Россию — промоутер, который хотел их привезти в Москву, предложил нам сделать вместе концерт. Но вообще Дженезис Пи-Орридж сейчас в очень плохом состоянии и отказывается играть. Я предложила им сделать какие-то другие европейские концерты, но они решили приехать только в Россию в этот раз. Вполне возможно, что это будет их последний приезд, они давно уже зарекались.

— Почему, на ваш взгляд, в России в этом году такое мощное музыкальное лето? С чем связано такое изобилие?

— Понятия не имею. Наверное, больше развелось промоутеров в России — сейчас очень много молодых ребят, которые этим занимаются. Мы стареем, все больше новых людей появляется. Но это, наверное, не про большие фестивали и известных музыкантов, а вообще. Я помню, что когда я была в первый раз на пятом SKIF, в 2000 году, другиз фестивалей почти не было. А сейчас фактически каждый, кто хочет, делает фестивали.

— Возможен ли в России музыкальный фестиваль европейского типа?

— К нам гораздо дороже привозить зарубежных артистов — расходы по визам, дорогие билеты. В Европе все артисты, которые присутствуют на фестивалях, в это время находятся в туре, им достаточно легко передвигаться по континенту. Есть ассоциации фестивалей: промоутеры собираются вместе и решают, кого они приглашают, — тогда им легче делить расходы. Россия пока еще вдалеке от гастрольных маршрутов, нам приходится многих вывозить отдельно и платить больше. Поэтому продакшн фестивалей в России намного дороже. Плюс общественные обстоятельства: один музыкант из The Kilimanjaro Darkjazz Ensemble, когда узнал о законе против пропаганды гомосексуализма в Петербурге, сказал, что в Россию не поедет, пришлось его уговаривать. Плюс техническая сторона вопроса. Я знаю, как выглядят европейские фестивали: даже если это опен-эйр, концерты часто проходят под огромными тентами на случай дождя, существует развитая индустрия вокруг этого — по производству тех же тентов или, скажем, гримерок-вагончиков. У нас эта индустрия, мне кажется, не очень налажена. Я не знаю, как проходят русские рок-фестивали типа «Нашествия», но слышала, что там не очень хорошие условия для артистов. В общем, вся техническая составляющая должна быть сильно качественнее в России. Но это все должно произойти со временем. Европейские фестивали тоже не начинались так, что раз — и сразу 50 тысяч человек. Очень многие немецкие фестивали с 30-летней историей стартовали с тех самых 5 тысяч.

— Правда ли, что для России агенты ломят цены? Как с этим бороться?

— По-разному. Есть агенты, которые уже работали с Россией, с Москвой — и там получали бешеные деньги. У России просто сложился такой имидж, что тут очень много денег. Я живу в Берлине, очень часто хожу на концерты — и те же самые артисты, которые у меня просят по 1000 евро, тут выступают буквально за 300–400. Считается, что вообще в Берлине выступить круто, поэтому здесь не очень много платят. В принципе, все зависит от личных договоренностей и знакомства с агентом. Но вообще, да, цены высокие, потому что есть конкуренция среди промоутеров, в Москве много денег, и какие-то группы могут получать в России гонорар гораздо больше, чем в Европе, где бывает вообще не так уж просто сделать концерт — слишком много групп в туре одновременно. При этом есть музыканты, которые до сих пор не очень хотят ехать в Россию, я встречала, скажем, афроамериканцев, которые наслышаны про расизм в России и просто отказываются от предложений. Но большинству, мне кажется, интересно.

— Когда в Россию приедут Radiohead?

— Понятия не имею. Мне эта группа уже давно не нравится, и вопрос этот меня совершенно не интересует.

когда пт 1 июня — вс 3 июня

где «Этномир», экологичная фестивальная площадка в Калужской области неподалеку от Боровска

кто играет Горан Брегович, Тонино Каротоне, Oquestrada, The Katzenjammer, Нино Катамадзе и другие

сколько стоит 1500 рублей за три дня фестиваля, 500 рублей — за один день. Еще за 600 рублей можно приобрести место под палатку

Андрей Клюкин

генеральный директор компании J-Group, проводящей фестиваль

— Как устроен ваш фестиваль — и как он получился?

— Поскольку «Дикая мята» — фестиваль world music, мы составляли программу так, чтобы за три дня представить наиболее интересную музыку разных стран. Первый день мы условно называем «Иберика» — будут играть ярчайшие артисты из Португалии и Испании. Второй — «Северные земли»: здесь мы представляем ирландскую, норвежскую, финскую, шотландскую и русскую музыку. И третий день — «Балканика»: цыгано-балканский праздник под предводительством Горана Бреговича и Zdob si Zdub. Плюс к этому сцена «Веранда» с такими артистами, как Нино Катамадзе, Sunsay, Billy`s Band; здесь уклон больше в сторону джаза и позитивных вибраций. Вообще, раньше «Дикая мята» была однодневным фестивалем в Москве, но в какой-то момент он настолько разросся, что в городе уже невозможно было получить на него разрешение. Так что с прошлого года мы переехали в «Этномир» и сделали мероприятие трехдневным — на мой взгляд, получился один из самых цивилизованных фестивалей на постсоветском пространстве. Место, где мы проводим фестиваль, само по себе уникально. Там есть корейский дом, сербский дом, гостиничные комплексы в виде юрт, сибирских и белорусских домов. Территория «Этномира» облагорожена, там проложены деревянные настилы на высоте где-то 50 сантиметров над землей, и в случае самого кошмарного ливня там все равно можно ходить в туфлях. В кемпинг проведена питьевая вода, есть освещение, туалеты, душевые, электричество. При этом совсем недалеко от Москвы. Когда мы нашли эту площадку, мы поняли, что очень друг другу подходим. Я много проводил фестивалей на территории России и могу сказать, что это самая подготовленная площадка для проведения опэн-эйров, которую я знаю.

Что касается бюджета — то тут все зависит, с одной стороны, от профессионализма отдела продаж, а с другой — от креативности. Мы никогда не работаем со спонсорами по принципу «логотип за логотип», а все время что-то придумываем для наших партнеров, даем возможность донести через событие суть бренда, и это дает результаты. За 5 лет от нас не отказался ни один спонсор. Кроме того, нас поддерживает Калужская область.

— Почему, на ваш взгляд, в России в этом году такое мощное музыкальное лето? С чем связано такое изобилие?

— Этот бум скорее промоутерский, чем музыкальный. Мне кажется, что такое большое количество привозов может подкосить ряд промоутеров, потому что кошелек зрительский не безграничен — для многих будет проблемой посетить 5–7 концертов за такие деньги. Зато, думаю, от этого бума выиграют фестивали — например, стоимость одного концерта на фестивале «Дикая мята», если пересчитать, составляет всего 50 рублей. В любом случае как зрителю такой богатый концертный выбор мне приятен.

— Возможен ли в России музыкальный фестиваль европейского типа?

— Конечно, возможен. Я не вижу вообще никаких отличий «Дикой мяты» от европейских фестивалей. На него, кстати, люди из Испании, Польши приезжают, из Риги автобусные туры заряжены, из Минска, из Бреста. Или вот «Максидром», по лайнапу очень крутой фестиваль. «Усадьба Jazz» — тоже вполне себе европейское мероприятие, по-моему.

— Правда ли, что для России агенты ломят цены? Как с этим бороться?

— Мне сложно судить, потому что я никогда не делал концертов за рубежом, по крайней мере в дальнем зарубежье. Но наша компания J-Group не является промоутерской, мы не организуем концерты. В торгах за музыкантов мы никогда не участвуем. Сольный концерт организуется иначе, нежели фестиваль: например, у артиста в графике есть некое окно, в которое он готов приехать в Россию, нам сообщает об этом западный менеджмент, начинается торг, завышение цен, появление каких-то шальных промоутеров... В случае фестиваля же все по-другому: мы заранее знаем дату и заранее представляем, что хотим там показать. Наши переговоры с музыкантами состоялись еще в сентябре.

— Когда в Россию приедут Radiohead?

— Я не думаю об этом, потому что я не очень люблю Radiohead. По-моему, они нытики.

когда сб 2 июня

где сад «Эрмитаж»

кто играет Antony & The Johnsons, Fanfarlo, I Am Kloot

сколько стоит 2750 рублей

Максим Сильва-Вега

арт-директор фестиваля

— Как устроен ваш фестиваль — и как он получился?

— Гонорары артистов, участвующих в фестивале, второй год подряд берет на себя известный английский чайный бренд. Концепция Ahmad Tea Music Festival такова, что на нем выступают артисты из Великобритании. Все знают, что Энтони прочно связан с нью-йоркской жизнью, сам живет в Нью-Йорке, но родом он из Англии. Мы думали о том, кого пригласить в качестве хедлайнера в этом году, и как-то так получилось, что именно от Энтони мы получили особенно заинтересованный и творческий подход. Ему сейчас очень интересно играть с разными оркестрами; также он обратился к театру — ставит оперу, посвященную Марине Абрамович. Его же идеей было, чтобы российский оркестр принял участие в московском концерте. Естественно, первое, что нам сразу же пришло в голову, — театр «Новая опера», который находится в том же «Эрмитаже». Театр с интересом, вдумчиво отнесся к проекту — сейчас мы работаем на партитурами, музыку расписывают на оркестровые голоса. Вообще, получается очень необычный фестиваль — я сам заинтригован.

— Почему, на ваш взгляд, в России в этом году такое мощное музыкальное лето? С чем связано такое изобилие?

— Просто совпадение. Я не думаю, что оно свидетельствует о каком-то оживлении или подъеме концертной индустрии — нам еще много всего предстоит сделать. На самом деле, меня больше всего расстраивает вот что: в последнее время возникает очень много каких-то грандиозных проектов, больших фестивалей, а главный показатель музыкальной жизни — средние, небольшие мероприятия — в застойном состоянии, в этой сфере нет никакого качественного скачка. Мне как раз очень нравится формат нашего фестиваля, потому что мы стараемся, чтобы он был уютным, городским, комфортным — такой вечер в парке. Мне приятно работать именно на таких фестивалях, а когда совсем много людей — это не мое.

— Возможен ли в России музыкальный фестиваль европейского типа?

— А может быть, он и не так уж сильно нужен, многодневный европейский фестиваль? Я не считаю, что его появление стало бы каким-то большим шагом в развитии культуры в нашей стране. Мы часто перенимаем что-то с Запада, от формата телевизионных программ до журналов, но мне кажется, что не это главное. Дело в том, чтобы научить людей вслушиваться в музыку, чтобы они не просто ходили на фестиваль, потому что это модно или потому что им хочется где-то потусоваться. Меня интересует фестиваль не как конвейер, а как место, где люди могут услышать друг друга, пообщаться, обменяться опытом. Можно строить сколь угодно огромные фестивали, приглашать туда больших звезд, но мне кажется, что этого далеко не достаточно для того, чтобы у нас было больше интереса к культуре.

— Правда ли, что для России агенты ломят цены? Как с этим бороться?

— Об этом много раз писали: не секрет, что для того чтобы привезти какую-нибудь звезду на корпоратив, вечеринку или день рождения, у нас платят сумасшедшие деньги. Поэтому, конечно, у западных агентов создалось впечатление, что в России нельзя работать с обычными гонорарами. В итоге это хуже всего сказывается на российских зрителях. Люди, которые работают не для олигархов, а для обычных людей, имеют меньше возможностей привезти артистов, соответственно, меньше концертов происходит.

— Когда в Россию приедут Radiohead?

— Я никогда не задавался этим вопросом. Я считаю, что кроме Radiohead (которые, конечно, замечательная группа) есть масса артистов, которые тоже еще не доехали. Не думаю, что если Radiohead приедут, произойдет какой-то качественный сдвиг.

когда сб 2 — вс 3 июня. В Петербурге: сб 30 июня — вс 1 июля

где усадьба Архангельское в пяти минутах езды от МКАД. В Петербурге — Елагин остров

кто играет Мэттью Херберт, Kraak & Smaak, Red Elvises, The Katzenjammer, Pink Martini, «Мегаполис» и другие. В Петербурге — The Herbaliser, Трио Ури Кейна, Владимир Волков и Вячеслав Ганелин и другие

сколько стоит 3000 рублей за билет на один день на все площадки фестиваля; на отдельные площадки — от 1000 рублей до 2500 рублей. В Петербурге: 1200 рублей — билет на одну площадку, 1900 рублей — на обе

Мария Семушкина

президент фестиваля

— Как устроен ваш фестиваль — и как он получился?

— «Усадьба Jazz» традиционно происходит в Архангельском, у нас пять стилистически разнообразных площадок, у каждой своя музыкальная политика. К традиционным «Аристократу», «Партеру», «Капризу», «Берегу» в этом году добавится еще одна — «Jazz Club», специально сделанная, чтобы показать новых свежих артистов. Плюс пространство между площадками занято разными активностями, маркетом с дизайнерскими вещами, многочисленными детскими площадками, кафе. Вообще, мы же уже девять лет фестиваль проводим, так что схему отработали. Программу придумываем вместе с нашим букинг-директором Еленой Моисеенко, обычно это занимает больше полугода. У нас есть очень много предложений, которые приходят от разных агентств, мы их отсматриваем, слушаем много разной музыки, стараемся ездить на западные фестивали и там тоже смотреть и слушать, что происходит.

— Почему, на ваш взгляд, в России в этом году такое мощное музыкальное лето? С чем связано такое изобилие?

— Я не знаю, с чем это связано. Думаю, что просто так сложились обстоятельства. Вряд ли резко изменились вкусы, вряд ли вдруг стало больше людей, которые слушают музыку. С теми же The Cure, насколько я знаю, многие промоутеры вели переговоры — и наконец получилось. С Franz Ferdinand и Бьорк — это просто закономерно, потому что Пикник «Афиши» хорошее, развивающееся событие, которое теперь доросло до такого уровня исполнителей. Для нас это свидетельство того, что Россия не отстает от остального мира.

— Возможен ли в России музыкальный фестиваль европейского типа?

— Я, наверное, могу говорить исключительно про свою тему, про джаз и импровизационную музыку, существующую в околоджазовом поле, потому что я достаточно хорошо ее знаю. Мы действительно ориентируемся на зарубежные фестивали — например, North Sea в Голландии, Montreux Jazz Festival в Швейцарии или Viena Jazz, или парижский Paris Jazz Festival. Все они имеют долгую историю, аж с конца 40-х годов прошлого века. Очень важный фактор, который позволяет всем этим фестивалям существовать, — то, что в городах, где они проходят, очень сильно развит туризм. Основную долю зрителей составляют туристы, даже есть такое понятие «джазовый туризм» — люди ездят с одного фестиваля на другой. Закончился фестиваль в Барселоне, они едут на юг Франции и так перемещаются. У нас туристов нет. Москва — абсолютно нетуристический город. Я со своей стороны стараюсь как-то развивать эту тему, потому что «Усадьба Jazz» — это уникальная вещь, и в Москве, и в Петербурге фестиваль проходит в старинных русских усадьбах, которые на протяжении последних двух веков до революции жили мощной культурной жизнью. Мы действительно очень много приложили за эти годы усилий для того, чтобы в этих усадьбах шла какая-то реставрация, чтобы как можно больше людей про них узнали. В Петербурге мы пытаемся работать в том направлении, чтобы к нам ехали туристы из Финляндии, Швеции, Дании. Петербург интереснее туристам, чем Москва. Программа составлена из расчета, чтобы иностранцем тоже было интересно что-то послушать, мы учитываем какие-то мировые тренды. Но что касается Москвы — какие бы усилия мы ни прилагали, тут туристов нет. Зато есть много людей, очень много, у которых есть вкус к хорошей музыке. Они и есть наша аудитория.

— Правда ли, что для России агенты ломят цены? Как с этим бороться?

— Безусловно, мы очень часто сталкиваемся с тем, что неоправданно завышают цены. Когда слышат, что мы из России, сразу думают, что у нас сплошные нефть и газ и немеренно денег. Но мы вступаем в более доверительный контакт: объясняем, что все наоборот, что с такой музыкой все очень сложно, что мы буквально герои, что вас сюда везем, что здесь таких музыкантов никто не знает, и они спасибо должны сказать, что их приглашают... В общем, в результате переговоров иногда удается сбить цену. При этом наша компания иногда занимается букированием иностранных артистов для частных мероприятий — и здесь есть где разгуляться: музыканты привыкли, что в России очень много корпоративов и люди готовы отваливать очень большие суммы. Но джаз у них мало востребован. А что касается поп- и рок-музыки — тут ценовая ситуация еще связана с тем, что очень много игроков на рынке, которые друг с другом конкурируют. Часто люди в этой связи берут группу любой ценой, тем самым создавая нездоровую ситуацию по гонорарам.

— Когда в Россию приедут Radiohead?

— Думаю, тут два варианта. Либо когда им поступит какое-то очень оригинальное предложение — насколько я знаю, им бессмыслено предлагать банальный концерт на стадионе. Либо когда в России что-то кардинально изменится с точки зрения прав человека. Не знаю, выпустят Ходорковского, возникнет более человеческая среда, на которую, к сожалению, пока и намека нет. Я очень люблю эту группу, она на мое поколение повлияла очень сильно. Я с удовольствием сама бы их привезла, но пока все-таки больше сконцентрирована на своем проекте.

когда вс 10 июня — пн 11 июня

где аэродром «Тушино»

кто играет The Cure, Linkin Park, Ноэл Галлахер, Эверласт, She Wants Revenge и другие

сколько стоит 2000 рублей за один день фестиваля (фан-зона — 3000 рублей). Абонемент на два дня — 3600 рублей (фан-зона — 5000 рублей)

Андрей Матвеев

основатель и генеральный директор компании C.A.T.

— Как устроен ваш фестиваль — и как он получился?

— «Максидромом» сейчас занимается большой альянс крупных промоутеров — наша компания С.А.Т., «Мельница» и SAV Entertainment. За счет этого нам удалось преодолеть некоторые конфликты интересов между промоутерами и совместить исполнителей в одном большом фестивале — а не сделать им отдельные сольные концерты. Мы объединились, чтобы не участвовать в торгах на эти группы. Согласитесь, было бы достаточно странно, если бы 10 июня в «Олимпийском» происходил сольный концерт Linkin Park, а 11-го там же играли бы The Cure. А в результате нашего альянса «Максидром» сейчас — один из самых представительных российских фестивалей. Другой вопрос, что фестивали, к сожалению, так устроены, что им приходится выбирать из того, что есть на нужные даты. Если фестиваль хочет быть долгожителем, он должен проходить ежегодно примерно в одни и те же сроки. Возьмите тот же Пикник «Афиши» — он регулярно проходит в третий уикенд июля, будет странно, если его вдруг перенесут, например, на четвертые выходные августа. И еще одно обстоятельство: приезд артиста в Россию просто из-за расстояний вырывает его из графика на достаточно длительный промежуток времени — в этом смысле у Петербурга, кстати, есть определенные преимущества. Так что это большая удача, что мы заполучили на «Максидром» и Linkin Park, и The Cure.

— Почему, на ваш взгляд, в России в этом году такое мощное музыкальное лето? С чем связано такое изобилие?

— Я думаю, что эта тенденция будет только усиливаться, потому что летом концертный график у артистов достаточно обширный — у них каждую неделю проходят фестивали в Европе. Кстати, прошлое лето тоже было ознаменовано большими привозами. Я не вижу ничего из ряда вон выходящего в том, что к нам приезжают четыре-пять больших артистов за лето. В Европе все они летом присутствуют очень кучно — это реально главное концертное время.

— Возможен ли в России музыкальный фестиваль европейского типа?

— Да, наверняка такой фестиваль станет возможен в России в самом ближайшем будущем. Но как бы он ни назывался, ему нужно вырасти, получить репутацию стабильного большого регионального фестиваля и с этой репутацией включаться в борьбу за артистов в европейском контексте. Возникновение в России фестиваля масштаба «Гластонбери» — это лишь вопрос времени, через 5–6 лет такой здесь обязательно будет. Конечно, это вопрос серьезных финансовых вложений и рисков, но нам никуда не деться от концертной мировой индустрии, мы все равно будем в нее встроены. Препятствовать этому может разве что экономический кризис, никаких организационных и профессиональных преград нет.

— Правда ли, что для России агенты ломят цены? Как с этим бороться?

— Да, это так. Причина в том, что, к сожалению, концертный рынок Москвы зарекомендовал себя как рынок, очень конкурентный с точки зрения цен. Промоутеры соревнуются друг с другом, пытаясь заполучить большие имена. Борьба эта обусловлена тем, что артистов, которые по-настоящему интересуют нашу аудиторию и могут собрать зал, не так много. В результате возникает серьезнейшая эскалация цен, которая может превышать в два-три раза реальную стоимость артиста. И бороться с этим, увы, никак невозможно — потому что помимо больших игроков концертного рынка в Москве существует достаточно много его участников, которые только-только на рынок вышли и за спиной которых стоят инвесторы и большие деньги. Сегодня большие артисты на Западе получают до 20 предложений только из Москвы. Причем половина инвесторов вообще не понимают, с чем они связываются. Промоутеры ведь нередко увеличивают реальное количество проданных билетов — говорят, что продали 20 тысяч, при реальной цифре в 10. Это попадает в прессу, на эти 20 тысяч обыватель умножает стоимость своего билета в 3000 рублей, получает космические цифры, считает, что этот бизнес имеет сумасшедшие прибыли, и пробует в нем поучаствовать. Как правило, все это заканчивается фиаско и большими убытками. Не говоря уж о том, что много наших инвесторов — банкиров, нефтяников, газовиков — просто хотят быть причастными к этому бизнесу, чтобы козырнуть на своих тусовках фразой типа «Это я привез Мадонну!».

— Когда в Россию приедут Radiohead?

— За Radiohead идет нешуточная борьба среди всех промоутеров в Москве, крупных и не очень. Я ставлю на то, что в течение ближайших двух лет Radiohead мы в Москве увидим. Сейчас никаких финансовых проблем по привозу любого артиста нет — есть лишь вопросы несовпадения гастрольных графиков и возможностей площадок.

когда пн 11 июня

где «Петра-дубрава», Самарская область

кто играет Garbage, Limp Bizkit, Заз, «Аквариум», Игорь Растеряев и другие

сколько стоит бесплатно

Ева Беспалова

директор фестиваля «Рок над Волгой» и директор компании NCA-Live

— Как устроен ваш фестиваль — и как он получился?

— Все привозы крупных артистов осуществляются в рамках европейского тура. Никаких секретов из своей работы мы не делаем: нами, к примеру, велись переговоры с агентом Metallica, но они не смогли приехать в этом году в Самару по логистическим причинам. У Limp Bizkit и Metallica один агент — и мы очень рады, что нам удалось договориться с Limp Bizkit. Концерты Заз мы делали в Петербурге и Москве в прошлом году, получились аншлаги — поэтому мы решили, что эта француженка станет украшением фестиваля и «разбавит» традиционный рок-формат площадки. У нас на фестивале одна большая сцена. Мы хотили сделать две, но решили, что это неудобно для зрителя, и не стали. Без глобальной поддержки Самарской области фестиваль «Рок над волгой», где будет около 200 тысяч человек, просто невозможен. Какой бы пункт мы ни взяли — охрана, бесплатная раздача питьевой воды, организация детской площадки, медицинское обслуживание, весь транспорт и логистика — все осуществляется при поддержке правительства области.

— Почему, на ваш взгляд, в России в этом году такое мощное музыкальное лето? С чем связано такое изобилие?

— Ну, в России последнее время каждый год мощное лето. Прошлый год тоже был очень насыщенный — были и Tuborg Green Fest, и «Максидром». Больше фестивалей не появилось, разве что лайнапы стали сильнее. Но я не могу сказать, что это связано с какими-то растущими финансовыми возможностями, это просто совпало все так хорошо.

— Возможен ли в России музыкальный фестиваль европейского типа?

— Что мы подразумеваем под фестивалем европейского типа? Это не только организация, это еще и зрители, это отношения с органами милиции, это вопросы транспортной логистики. Мы делаем все, чтобы наш фестиваль достигал европейского уровня. В целом вопросы, связанные с безопасностью, техническим обеспечением, туалетами, площадками для людей с ограниченными возможностями, пребыванием детей, мы на своем фестивале решили. Понимаете, делать фестиваль в рамках какого-то стадиона — это одно, а построить его в чистом поле — это другое. В прошлом году люди вязли в грязи, потому что поле — оно и в Африке поле, пошел дождь — и везде будет грязно. Если в Европе зрители к этому относятся по-философски, у нас они более капризные, но это уже больше связано с общей ситуацией в стране. С первого года существования у нас появилась зона для лиц с ограниченными возможностями — в первый год на фестивале было два колясочника, во второй — восемь, в прошлом году — 26. Мы растем вместе с нашим зрителем — поначалу колясочникам психологически тяжело было представить, что они поедут в чистое поле, что для них там будет и туалет, и водичка, и все условия. Фестиваль «Рок над Волгой» нельзя назвать каким-то локальным событием. На него едут и с Дальнего Востока, и из ближнего зарубежья. У нас по статистике 60 процентов местного населения, а 40 — это гости. Ребята организуют целые автобусные туры, тысяча километров для настоящих поклонников рок-музыки — вообще не вопрос. Тем более не надо забывать, что вход на фестиваль у нас бесплатный — все покрывается за счет спонсоров. А в Европе фестивали все за деньги.

— Правда ли, что для России агенты ломят цены? Как с этим бороться?

— Все промоутеры находятся в ситуации естественной конкуренции. Если кто-то предлагает артисту гонорар выше, чем предложила я, значит, он оказался более предприимчив. Нет такого, что какой-нибудь дядя Вася может сделать предложение Мадонне или Red Hot Chili Peppers, потому что у каждого агентства есть репутация. И вообще мы друг друга прекрасно знаем, здороваемся, головы друг от друга не отворачиваем. Гонорары в Москве действительно больше, чем, например, в Минске или Петербурге. Но этому есть и причина — здесь и площадки больше, и покупательская способность выше. При этом цена билета на концерт Red Hot Chili Peppers у нас такая же, как в Париже, — там он стоит 50 евро. Простой российский потребитель никак не страдает от того, что промоутеры конкурируют. Потому что всегда, мне кажется, есть фиксированная цена на билет, которую агенты западного артиста зачастую контролируют. У нас заключаются союзы между промоутерами, это не секрет. Безусловно, мы объединяемся, когда совпадают наши возможности, сейчас это уже становится нормой. Но так, чтобы все сказали: давайте сядем и подпишем какой-то договор — это невозможно.

— Когда в Россию приедут Radiohead?

— Когда Radiohead приедут в Россию — я думаю, вы об этом узнаете первыми. Есть шанс, что это произойдет скоро.

когда сб 30 июня

где Пермь, эспланада (неделю назад фестиваль был перенесен в Пермь из Казани, где проходил предыдущие несколько лет)

кто играет Faith No More, Джон Маклафлин и Remember Shakti, Бьорн Берге, Dikanda и другие

сколько стоит бесплатно

Александр Чепарухин

арт-директор фестиваля

— Как устроен ваш фестиваль — и как он получился?

— Фестиваль «Сотворение мира» перенесен из Казани в Пермь. Удивительно, что удалось разрешить кризис, который казался очень серьезным: в Казани не успели ввести в строй ряд объектов и не была готова к проведению «Сотворения мира» площадь Тысячелетия. Мы приезжали, пытались подобрать площадку, но и другие оказались не готовы. Отменить мероприятие было уже практически невозможно, поскольку многие артисты уже спланировали свои графики, многим были отправлены существенные гонорарные депозиты. Но совместными усилиями удалось все решить, и я очень признателен теперь уже экс-губернатору Перми Олегу Чиркунову, который принял решение о переносе «Сотворения мира» в Пермь. На самом деле, «Сотворение мира» в Перми — это очень хорошо, потому что там в июне проходит фестиваль «Белые ночи». То есть даже не фестиваль, а некий «зонтик» для множества фестивалей и всяких культурных событий, проходящих в течение месяца. Такого, по-моему, в России вообще не бывало раньше. Изначально планировалось, что он закончится нашим фестивалем «Движение», который будет проходить в 20-х числах июня — там группа Deus выступит, например. Вообще, наша компания GreenWave и я как продюсер активно участвуем в организации «Белых ночей». Я, например, придумываю мексиканский десант — фестиваль, на который деньги выделяет Министерство культуры Мексики, он пройдет в середине июня. Еще в рамках «Белых ночей» будет кубинская программа, много театральных программ, хип-хоп, фестивали на траве, мероприятия, очень похожие на Пикник «Афиши».

Возможно, в лайнапе «Сотворения мира» произойдут изменения, но я не думаю, что они коснутся хедлайнеров. Придется пересмотреть участие русских групп, так как какие-то из них заявлены и на «Сотворении мира», и на «Движении», и может быть, есть смысл заменить их на других артистов. Окончательный лайнап обоих фестивалей я пока назвать не готов. Но в любом случае из дорогих групп у нас есть Remember Shakti — причем этот состав Маклафлин собрал специально для России — и Faith No More, которые прилетят в Пермь на чартере из Белграда. Нанимать его было дорого, но иначе они просто не успевали. Они вообще не любят терять время — предпочитают устраивать чес и играть каждый день, притом что многие группы специально берут как минимум день передышки. Если говорить о других участниках лайнапа, то это, например, поляки Dikanda — они исполняют балканскую музыку в современных обработках и делают это гораздо круче, чем Брегович.

Сейчас я до конца еще не могу понять, как мы вытянем всю финансовую сторону. Понятно, что фестиваль будет бесплатным, — это традиция. Казань будет фестивалю помогать, они высылают целую бригаду людей, которые уже заточены под «Сотворение мира» и обладают высокой квалификацией. Руководство Казани понимает свою ответственность, они нам сами предложили помочь. Единственное, что подвисло, — я не уверен, что мы сможем привезти наш знаменитый голландский звук: все-таки везти его гораздо дальше, чем в Казань.

— Почему, на ваш взгляд, в России в этом году такое мощное музыкальное лето? С чем связано такое изобилие?

— Да, есть такое ощущение, но, мне кажется, такое происходит уже несколько лет подряд, и прошлым летом было тоже много всего. Ничего сверхъестественного в этом нет, если учесть, что люди в экономическом плане сейчас себя чувствуют более-менее неплохо, особенно в столице. Москва стала не менее мощным городом в концертном плане, чем, например, Берлин, но все-таки менее мощным, чем Лондон. У нас много звезд, но если брать второй, третий, четвертый эшелоны, здесь гораздо меньше происходит событий, чем там.

— Возможен ли в России музыкальный фестиваль европейского типа?

— Возможен. Более того, я считаю, что «Сотворение мира» — это фестиваль абсолютно европейского уровня. Другое дело, что у нас нет нескольких сцен. Но мне это и не нужно, я бы даже не хотел в таком фестивале участвовать. Фестиваль со множеством сцен — он больше не о музыке, а об атмосфере; часто, как бы ни старались организаторы, сосредоточиться на музыке оказывается очень сложно. Например, на меня чудовищное впечатление произвел хваленый фестиваль Sziget в Будапеште, потому что 52 сцены — это какой-то уже запредельный гигантизм. Просто невозможно так рассчитать, чтобы все посмотреть. Дикие толпы народу, больше 400 тысяч проданных билетов — зачем все это?! Я, конечно, понимаю, что это мощное коммерческое предприятие, что там можно выпить, пошляться между сценами и угореть, но у меня несколько другие задачи — сделать так, чтобы люди открыли рот и с радостью и изумлением впитывали в себя то, что происходит на протяжении всего фестиваля. И это, на самом деле, сделать гораздо сложнее, чем создать атмосферу.

— Правда ли, что для России агенты ломят цены? Как с этим бороться?

— Это зависит от конкретных артистов и агентов. Правда заключается в том, что ряд наших конкретных агентов, фестивалей и даже залов неоправданно подняли планку. Я сам иногда удивляюсь, что артист, который в Петербурге или где-нибудь в Сербии стоит 50 тысяч долларов, в Москве может стоить 200 тысяч. В России и конкретно в Москве сложилась не очень здоровая ситуация в промоутерском мире, когда по 10–15 организаторов борются за одного артиста. И единственный аргумент, который они могут предъявить, — это просто больший гонорар. В результате цена поднимается на совершенно ненормальный уровень, и он, естественно, развращает западных артистов. Именно артистов — не надо все валить только на агентов. Я наблюдал случаи, когда артист — барыга, а агент говорит: «Послушай, ну не надо уж так наглеть!» Западные артисты избалованы российским уровнем гонораров — особенно если еще учитывать многочисленные корпоративы, на которые люди спокойно вываливают миллион-два долларов, а то и больше. Но бывают и другие примеры, когда артисты просто хотят приехать в Россию и соглашаются на гонорары, которые значительно меньше, чем на Западе. Например, с Ману Чао нам всегда удавалось договариваться о каких-то скромных гонорарах по сравнению с теми, что он получает в Европе. Но там он собирает немыслимые толпы, а у нас он собрал 6 тысяч человек. Музыканты же смотрят на то, какое это событие. Одно дело, если приглашает олигарх, летающий на частных «боингах», другое, если ты приезжаешь в не слишком богатый город Пермь выступать на фестивале «Музыка свободы», тебе платят гонорар из местного культурного бюджета, а вход на мероприятие бесплатный. Естественно, что никто на этом не наживается, — и артист соглашается выступить для этих ребят за небольшие деньги. Люди требуют большие деньги тогда, когда понимают, что их могут заплатить.

Единственный вариант, который может изменить ситуацию в российском промоутерском бизнесе, — это некая ассоциация, участники которой договариваются друг с другом о том, какую им цену держать и как сделать так, чтобы по 10 человек не приглашали одного и того же артиста. Но если люди будут собираться и обсуждать все открыто, то они должны обнародовать свои планы. В таком случае рушится сама устоявшаяся этика промоутерского бизнеса — опередить конкурента, исподтишка вызнать, что какой-то артист будет в туре, и быстренько сделать предложение так, чтобы об этом никто не узнал. Бизнес построен на том, чтобы скрывать друг от друга информацию.

— Когда в Россию приедут Radiohead?

— Ничего не могу сказать на этот счет, хотя я с ними общался напрямую. Они последовательно отказываются приезжать в Россию и, в отличие от многих других артистов, никогда не объясняют причину. Им предлагались гонорары значительно больше, чем в Европе. Я уже даже прямо спрашивал у менеджмента, почему они все время отказывают, потому что это похоже уже на какую-то русофобию, но не получил ответа. Было предположение, что у них какие-то претензии к нашему политическому режиму, но и это, видимо, не так. Потому что вот Питер Гэбриел открыто высказал поддержку демократическим силам России, а Radiohead никак не отреагировали на недавние события. Так что, видимо, им ситуация со свободами, выборами и вообще политическими реалиями в России до лампочки. Хотя, в принципе, они ребята активные в этом отношении — Occupy Wall Street, экология и так далее.

когда Фестиваль проводится в три этапа. Первый, «Стереовечер», состоится 24 июня. Второй, «Стереоночь», — 30 июня. Третий, «Стереодень», — 14 июля

где «Стереовечер» и «Стереоночь» — в петербургском пространстве «Воздух». «Стереодень» — на Елагином острове в Петербурге

кто играет Регина Спектор («Стереодень»), Toro Y Moi и New Young Pony Club («Стереоночь»), Royksopp («Стереовечер»). И другие

сколько стоит «Стереовечер» — 1300 рублей, «Стереоночь» — 1100 рублей, «Стереодень» — 1300 рублей

Илья Бортнюк

продюсер фестиваля, глава компании «Светлая музыка»

— Как устроен ваш фестиваль — и как он получился?

— Из тех, кто подтвержден, потому что у нас сейчас все еще в процессе: Регина Спектор, New Young Pony Club, Royksopp, The Northern Governors, Zombie Zombie, Ramzailech, Toro Y Moi. Из русских — On-The-Go, Karamazov Twins, «Серебряная свадьба». Регину Спектор было заполучить достаточно сложно. Долго вели переговоры. Мы уже не первый год пытаемся ее привезти, в том числе на «Стереолето», просто сейчас все совпало. Хотя в связи с последними политическими событиями она сильно сомневалась, ехать или нет. Я несколько раз даже звонил и разговаривал с ее агентом, рассказывал, что у нас все нормально в плане концертов и фестивалей. У них была неоднозначная информация о том, что здесь происходит. Но в итоге все получилось.

— Почему, на ваш взгляд, в России в этом году такое мощное музыкальное лето? С чем связано такое изобилие?

— Думаю, так просто совпало. «Максидром» и Пикник «Афиши» — это все-таки такие мейджор-фестивали, поэтому там большие бюджеты и большие звезды. В том, что большие звезды приезжают, ничего неожиданного нет. Red Hot Chili Peppers никогда не приезжали — ну так когда-то любой артист первый раз приезжает. Я не думаю, что это какая-то запланированная акция или ситуация, которая требует осмысления. Я думаю, что это просто совпадение. В любом случае каждый год в Москву очень много ездит артистов.

— Возможен ли в России музыкальный фестиваль европейского типа?

— Я не уверен, что возможен. Ни один из вышеупомянутых фестивалей, включая «Стереолето», по разным причинам не фестиваль в европейском понимании. «Максидром» — это фестиваль радиостанции, в определенном смысле ее реклама; не думаю, что в Тушино будет какая-то фестивальная инфраструктура. На Пикнике «Афиши», наоборот, вся эта инфраструктура есть, он, наверное, ближе всего к европейским фестивалям. Но тут надо оговориться и понять, что такое вообще фестиваль в западном понимании. Я все время езжу на какие-то семинары по этому поводу, так вот: фестиваль — это в первую очередь кемпинг. Большое пространство за городом. Вот такого фестиваля с мирового уровня участниками у нас нет. «Стереолето» — это такой скорее бутик-фестиваль, концептуальный, независимый, не поддерживаемый крупными корпорациями. А что касается будущего... Теоретически такой фестиваль возможен, но практически — сомневаюсь. А если возможен, то это все равно будет ближе к «Нашествию», потому что западные артисты за редким исключением у нас непопулярны. На группу Faith No More приходит две тысячи человек, не пятнадцать тысяч. На Ману Чао — полторы тысячи, а не двадцать-тридцать. Культура хождения на фестивали до сих пор не развита, Пикник «Афиши» — скорее исключение. И то исключительно благодаря влиянию журнала в Москве. Я не уверен, что в Петербурге на Пикник «Афиши» пришло бы больше двух-трех тысяч человек. И если взять все эти фестивали вроде «Рока над Волгой», десятки и сотни тысяч все равно приходят на «Чайф», на «Машину времени», «Алису» и так далее. Западные артисты — это скорее такое дополнение, чтобы мероприятие не называли очередным «Нашествием». У нас просто не развит этот рынок.

— Правда ли, что для России агенты ломят цены? Как с этим бороться?

— Я бы не сказал, что они ломят цены. Конечно, многие артисты избалованы огромными гонорарами, которые они получают в Москве. На самом деле, если взять того же агента Регины Спектор — за другие его группы в Москве платили 200–300 тысяч, безумные деньги. Москва, как правильно сказал Артемий Троицкий, это вообще не Россия — это такой Готэм-сити, который не имеет отношения к действительности. Мне все время приходится объяснять агентам, что мы не можем платить большие гонорары, что у нас небольшой независимый фестиваль. Но я бы не сказал, что они ломят. Ломят, наверное, вот эти все — The Cure, Red Hot Chili Peppers, — потому что, насколько я понимаю, за них все время идет война между промоутерами. Ну а что касается корпоративов — туда все-таки ездят люди типа Джорджа Майкла. Артистов вроде Toro Y Moi на корпоративы не приглашают.

— Когда в Россию приедут Radiohead?

— Я думаю, что они когда-нибудь приедут, но в данном случае это точно не связано с деньгами. Я знаю, что им предлагают те деньги, которые они озвучивают, даже больше предлагали. Вероятно, они просто пока не ходят сюда ехать. Мы лет пять назад тоже разговаривали с агентом The Cure, и он говорил, что они не хотели по каким-то причинам в Россию. А в итоге — ну, по всей вероятности, money rules. Впрочем, не думаю, что Radiohead в принципе интересуют деньги. Насколько я знаю, у них уже 2013 год расписан полностью.

когда сб 21 июля

где музей-усадьба «Коломенское»

кто играет Бьорк, Franz Ferdinand, The Drums, Литтл Бутс, Fuck Buttons, «Аквариум» и другие

сколько стоит Пока — 1500 рублей

Сергей Мельников

директор агентства «Мельница», соорганизатор Пикника «Афиши»

— Как устроен ваш фестиваль — и как он получился?

— Пикник «Афиши» уже перешел в разряд фестивалей, которые известны мировому сообществу — в смысле агентуре больших звезд. Поэтому нам уже достаточно просто иметь дело со звездами формата Бьорк. Сейчас мы ждем подтверждение еще одного довольно-таки серьезного артиста. Лайнап Пикника формируется так, чтобы обычный нормальный человек, который не принимает алкоголь, для того чтобы чувствовать себя комфортно на концертах, как раз таки чувствовал себя комфортно.

Что касается «Максидрома», то там мы являемся довольно пассивным партнером. Нам нравится идеология, но, честно говоря, если бы мы решали полностью все вопросы фестиваля, то, скорее всего, он был бы другим. «Максидрому» есть куда расти, после второго рождения он сделал только первые шаги, и, конечно, его надо видоизменять: скорее всего, выносить за город, дополнять множеством элементов — спортом, кинопоказами и так далее; ну и, естественно, это должен быть полноценный многодневный фестиваль с дневной и ночной программой. А что касается объединения промоутеров... Как и в любом другом бизнесе, в нашей работе частенько так бывает: когда готовится какое-то крупное мероприятие, два-три агентства объединяются, чтобы добиться синергетического эффекта в представлении шоу и, естественно, подстраховать свои риски.

— Почему, на ваш взгляд, в России в этом году такое мощное музыкальное лето? С чем связано такое изобилие?

— По-моему, если честно, все примерно как в прошлом году. Даже, может быть, и чуть-чуть поменьше привозов, хотя, конечно, еще не вечер. В прошлом году тоже было много мероприятий — и многие потеряли деньги. При этом, к сожалению, лето — зачастую единственная возможность привезти того или иного артиста. Зимой по Европе многие не любят ездить — потому что холодно, противно и темно.

— Возможен ли в России музыкальный фестиваль европейского типа?

— Время показывает, что даже крупные инвестиционные компании вкладываются сейчас в шоу-бизнес более оптимистично, чем раньше. Я думаю, что в течение трех-пяти лет при стабильной финансовой ситуации в мире и в России мы увидим здесь не один, а два-три крупных трехдневных фестиваля за городом — таких, как «Нашествие», но с западными командами. Конечно, в таких ситуациях необходима господдержка, потому что возникает масса вопросов, которые, к сожалению, трактуются неоднозначно. Я говорю о бумагах, подписях — на этом уровне часто можно столкнуться с банальным самодурством, причем не на очень высоком уровне. На Западе власти многим фестивалям действительно пытаются помочь, потому что за счет них в регион притягиваются финансы, туристы — и регион развиваются. Начинают строиться гостиницы, гестхаусы, облагораживается территория. Еще я надеюсь, что мы будем постепенном двигаться к безалкогольным фестивалям. Да, безалкогольных спонсоров достаточно сложно привести на мероприятие. Но именно в случае безалкогольного фестиваля человек находится ближе к музыке — и именно так и нужно развиваться. Я на месте государства помогал бы музыкальным мероприятиям, но запрещал бы на них алкоголь полностью. Чего не хватает в России для фестиваля европейского уровня? Опыта и жира не хватает. Дерево не может плодоносить через два года после того, как мы посадим косточку, оно должно вырасти. Соответственно, этим мы сейчас и занимаемся и на «Нашествии», и на «Максидроме», и на Пикнике «Афиши». Главная цель — сделать такое мероприятие, чтобы не просто один раз заработать на нем деньги, а чтобы оно было успешно всегда. Вы же понимаете, что невозможно сделать фестиваль, на котором были бы учтены только интересы инвестора. Надо, чтобы оно нравилось всем: и государству, и людям, и музыкантам.

— Правда ли, что для России агенты ломят цены? Как с этим бороться?

— И да, и нет. Город Москва находится на отшибе Европы, отсюда транспортные издержки, визовые расходы, поэтому и цены на билеты несколько выше. Но всегда бывают такие случаи, когда артисту действительно нравится русская публика и он сам хочет приехать. Плюс сезон: не секрет, что весной, летом и ранней осенью в Москве очень приятно. Но, понимаете, фестиваль — это же мероприятие очень хитрое. Прошло время, ты не нашел хедлайнера — вот первый звоночек, что тебе придется переплачивать, чтобы получить артиста. Еще один фактор, который влияет на цену, — количество промоутеров в том или ином городе. У нас, например, сейчас оно опять увеличивается. Я не знаю, с чем это связано, но на одну группу, бывает, поступает по 10–15 заявок. Конечно, это поднимает цену и помогает заработать агенту. Агенты для того и существуют. Но вы должны понимать, что ввести какой-то регулятор цен тут практически невозможно. Кто его будет создавать? Чьи откаты он будет получать? И так далее. Регулировать должен сам рынок, но в наших условиях он может быть устроен так, как сейчас, еще довольно долго. Все же пытаются сорвать джекпот, никто не хочет делать нормальный, прогнозируемый бизнес. А ситуация должна быть такая, чтобы артисты приезжали не просто с целью заработать миллионы. Чтобы они знали, что им нужна вот такая цена, потому что тогда к ним сможет прийти больше их слушателей. Если цена будет в районе 40–70 долларов за билет, то многие люди смогут себе позволить это делать довольно часто. Артистов должно быть много — как еще развивать музыкальную культуру, если не этим?

— Когда в Россию приедут Radiohead?

— Да не знаю я!

когда ср 1 августа — вс 5 августа

где поселок Янтарь (Веселовка), Тамань, Краснодарский край

кто играет Gogol Bordello, Korn, Enter Shikari, Atari Teenage Riot, Pendulum, The Subways, «Ленинград», Noize MC и другие

сколько стоит 1500 рублей за один день фестиваля, 5000 рублей — за пять дней. Ночной билет (дает возможность одноразового посещения ночной программы в любой из дней) — 700 рублей. Место под палатку обойдется еще в 1500 рублей

Илья Островский

продюсер фестиваля

— Как устроен ваш фестиваль — и как он получился?

— Kubana родилась из неожиданного симбиоза Кубани и Кубы, навеянного атмосферой полузабытого совкового курота, на территории которого проводится фестиваль. Мы постарались удачно обыграть и извлечь для себя выгоду из отсутствия пятизвездочных отелей и развитой инфраструктуры, компенсировав это километрами диких пляжей и духом свободы от привычных благ цивилизации. «Кубана» — это прежде всего фестиваль, который проходит на море, именно поэтому у нас традиционно много южной, солнечной музыки. Также мы всегда стараемся включать в лайнап актуальные и трендовые имена — в этом году к ним можно отнести Enter Shikari, Gogol Bordello, The Subways, Pendulum, Modestep и Infected Mushroom. Плюс к этому легенды: основатели ню-метала Korn и пионеры диджитал-хардкора Atari Teenage Riot. Да, большинство зарубежных коллективов, выступающих на «Кубане», уже не первый раз посещают Россию. Ничего странного в этом нет — это говорит в первую очередь об их восстребованности у аудитории. Ну и не стоит забывать, что «Кубана» все-таки не столичный фестиваль — мы ориентируемся не только на привередливого жителя мегаполиса. При этом в лайнапе этого года есть два артиста, которые еще ни разу не были в России. Во-первых, группа Modestep, играющая живьем новомодный дабстеп, признанные лидеры жанра. Во-вторых — The Jolly Boys, коллектив, появившийся более 50 лет назад на Ямайке и только в последние годы получивший широкую известность по всему миру. А вообще, букируя того или иного артиста, я никогда не задумывался о том, сколько раз он был в России — главное, чтобы он был интересен для фестиваля.

— Почему, на ваш взгляд, в России в этом году такое мощное музыкальное лето? С чем связано такое изобилие?

— Я ничего необычного в этом не вижу. Происходит то, что и должно происходить. Летом мертвый сезон существовал только в России, для Европы и для США это очень активная пора. Многие артисты турят именно летом, переезжая с одного фестиваля на другой, а по будним дням выступая с сольными концертами. То, что те же имена начали появляться и в России, означает только, что у нас наконец-то повысился уровень музыкальной культуры и требований со стороны зрителя. Именно поэтому на сегодняшний день существует очень высокая конкуренция среди промоутеров, которая заставляет постоянно задумываться о том, каким еще образом зрителя можно удивить. Но что-то мне подсказывает, что именно это лето принесет многим не очень хорошие финансовые результаты.

— Возможен ли в России музыкальный фестиваль европейского типа?

— На мой взгляд, такой фестиваль уже существует — и это как раз «Кубана». В этом году мы в первый раз проходим в формате пяти дней, больше половины артистов в лайнапе зарубежные. Почему на такие фестивали не может приезжать большое количество зарубежных зрителей? В первую очередь это связано со сложностью попадания в Россию для любого иностранца. Визовый режим, расстояния и «дурная репутация России» являются очень серьезными преградами. Нужно создать действительно конкурентоспособый продукт в нашей стране, чтобы заинтересовать европейца, ведь летом в Европе может проходить по 10–15 крупных мероприятий в радиусе 150–200 км, куда можно добраться за пару часов на машине и безо всяких виз. Я могу похвастаться тем, что в прошлом году «Кубану» посетили несколько десятков зарубежных гостей. Я думаю, в первую очередь их привлекло то, что фестиваль проходит на море, ну и конечно, дешевизна — еда, жилье, развлечения и, собственно, билеты. Но таких фестивалей не может быть много. Во-первых, на сегодняшний день у нас просто не существует полноценных подготовленных площадок, приспособленных для проведения крупных массовых мероприятий, а также профессиональных кадров, которые могли бы их обслуживать. Я говорю и об охранных агентствах, и о технических подрядчиках, которые будут заниматься продакшном, и о кейтеринговых компаниях. Во-вторых, существенно, что Россия — страна очень больших расстояний. И уровень финансового достатка населения зачастую не позволяет ему эти расстояния преодолевать. Большее количество идентичных по смыслу мероприятий, в отличие от Европы, в России на сегодняшний день смогут уживаться друг с другом с очень большим трудом — до тех пор пока не появится новая прослойка активной молодежи, интересующейся музыкой.

— Правда ли, что для России агенты ломят цены? Как с этим бороться?

— Не совсем так. Западные агенты вообще ничего не заламывают по определению, но им предлагаются действительно очень большие гонорары из России. Рынок устроен так, что несколько крупных игроков просто не могут ужиться вместе, если не договорятся между собой. А артиста получает тот, кто предложил большую сумму денег. Конкуренция очень высокая, и агенты, понимая это, просто дожидаются самого лучшего предложения. Если все промоутеры договорятся и вступят в единую коалицию, которая будет регламентировать ценообразование, то у западных агентов просто не будет другого варианта, кроме как соглашаться с этими правилами игры. Но у нас для этого не хватает культуры ведения бизнеса, обязательно найдется кто-то, нарушивший «пакт», — эту культуру также надо воспитывать. Музыкантов первого эшелона можно по пальцам пересчитать. За ними, как правило, идет серьезная охота. На моем уровне это не слишком сказывается — я пока на них не претендую. Во втором эшелоне зарубежных артистов есть пространство для маневров и выбора. Мне нет необходимости переплачивать за музыканта в десять концов для того, чтобы его получить, а если и нужно переплатить, то всегда есть возможность выбрать кого-то другого. Так что лично мне пока что не с кем и не о чем договариваться.

— Когда в Россию приедут Radiohead?

— Меня этот вопрос на полном серьезе никогда не интересовал. Неужели это действительно кому-нибудь до сих пор важно? На «Кубану» они не приедут точно. А те, кому по-настоящему нужна группа Radiohead, давным-давно уже съездили на их концерт в Европу или еще куда-то.