Psychic TV гуляют по Москве

Psychic TV в Москве

Водитель Олег ждет у гостиницы «Россия» музыкантов из Америки. Позавчера группа Psychic TV – главная звезда классического восьмидесятнического дарк-вейва и индастриала – дала концерт в «Апельсине». Сегодня хотят, чтобы им показали Москву. Полчаса – никого. Еще десять минут – никого. Через час из дверей показывается пятидесятилетняя пергидрольная блондинка с золотыми зубами, яркой помадой, облупившимся маникюром и в дутой розовой куртке – идет, поправляя грудь, к Олегу. Водитель не понимает, что нужно этой подмосковной буфетчице. Меж тем это не буфетчица и не подмосковная – это Дженезис Пи-Орридж из Нью-Йорка, музыкант-андрогин, лидер Psychic TV.

С Пи-Орриджем его любовница – молодая блондинка Леди Джей (электроника), сорокалетняя блондинка Элис (бас-гитара, вокал), по-нью-йоркски расхлябанный молодой человек Маркус Великолепный (клавиши), девушка Lu(x)z в фиолетовой меховой шапке (видеоряд на сцене), Дэвид с едва ли не «афро» на голове (гитара, вокал) и низкий человечек в очках – Док (вообще неизвестно кто). «Это пенис, – показывает мне андрогин, изгнанный за свои выходки из Соединенного Королевства. – Это сиамские близнецы, – показывает он дальше брелки на своем золотом колье, – а это калашников с бриллиантами. Нравится?»

Олег в ужасе: «Куда ехать?» В Кремль. Я пока не в ужасе, но начеку: от Пи-Орриджа можно ожидать чего угодно. В храме Василия Блаженного Дженезис, основатель ритуальной секты «Храм душевной юности», почти что прикладывается ко всем иконам. Православный крест практически не отличим от креста, который изобрел сам Орридж. «Этот город полон иронии, – Пи-Орридж по-женски начинает строить мне глазки, но я начеку. – Красная площадь, символ коммунизма, и рядом, – кивает на бар Bosco, – дорогая мебель в стиле 60-х. Я, кстати, ее собираю». У Иверской часовни он красит губы, затем задирает высоко ногу. Не знаю, чего и ждать. Надув силиконовые губки, показывает ногой на выложенный брусчаткой квадрат на мостовой: «Я жил в Ист-Виллидж в комнатушке вот такого размера. Платил пять тысяч долларов! Мы не можем позволить себе жить на Манхэттене – живем в Бруклине. И счастливы! А люди с Манхэттена только и делают, что работают на свои квартиры. Я говорю им: ездите на метро и живите в Бруклине – дешево. Нет, никто не хочет жить в Бруклине».

Группа идет по Александровскому саду мимо тумб с названиями городов-героев. Я начеку. «Одесса! – вдруг по-русски читает андрогин. – Так называется наш любимый ресторан в Нью-Йорке». – «А сколько Сталин убил людей?» – у Дома на набережной спрашивает Дэвид. Любовница Пи-Орриджа – единственный человек, который ни о чем не спрашивает, а гуляет задрав нос. Пи-Орридж пудрит нос у храма Христа Спасителя. Группа хочет осмотреть какой-нибудь блошиный рынок. Лучший, конечно, «Марк» у МКАД. Вот только не знаю, чем может закончиться наша экскурсия: к платформе «Марк» торговать съезжается все Подмосковье, а также бомжи и цыгане.

Каждая третья продавщица на рынке – вылитый Пи-Орридж, каждый третий продавец – с золотыми зубами. Он в восторге: переваливаясь из стороны в сторону, на кривеньких ножках бегает по рынку и фотографируется со всеми, у кого золотые зубы. «Мадам! – обращается к нему датый амбал в камуфляже. – Вы к нам из Лондона или Парижа?» На разложенных на гальке одеялах – эта часть «Марка» называется «дикий пляж» – полевые телефоны 40-х, японская порнография 70-х, диафильмы. Цыганки покупают по бросовым ценам барахло для детей. «Пошел ты на х…, пидарас е…ный!» – Пергидрольная продавщица пихает немого казаха – он пытается встать со своим товаром рядом с ней. Группа фотографирует драку. «Натах! – она зовет на подмогу пьяную пергидрольную бабу. – Натах! Позырь на этого х…!» Тем временем у Натахи Леди Джей присмотрела полушубок, кроличий под рысь. И больше уже не воображает, а смеется и тараторит: «Я в Нью-Йорке никогда такую не куплю!» Взяли за 4500 р. Леди за 20 р. покупает черную шелковую юбку в белый горох. Бежит с ней ко мне: «Откуда здесь Biba, а? Я себе эту марку не могу позволить – в Лондоне юбка Biba будет 100 фунтов стоить, а эта – 70-х, это вообще коллекционная вещь!» Потом меня зовет Док – он крутит ручки у радиоприемника «Океан-209» 80-х. Взяли за 600 р. Пи-Орридж рассматривает петуха на чайник. «Ой, девочки, – говорит нам с Дженезисом бабушка-продавщица, – ой, какие хорошие девочки!» Подскакивает Lu(x)z: «Если бы кто-нибудь из Нью-Йорка сюда попал – с ума бы сошел, все бы купил. Это такие настоящие вещи!»

Группа проголодалась. Ужин – в ресторане «Волга-Волга» в здании Речного вокзала, любимом заведении Юрия Гагарина. Тяжелые зеленые занавески, расписной высокий потолок, сталинские лампы. Пи-Орридж первым делом направляется в туалет – в женский. Ой, какой сейчас будет скандал! Мужчина с грудью – в женском туалете районного семейного ресторана! Появляется официант с бабочкой: «Какие молодцы! Наши люди пожаловали! Музыканты? А я так сразу понял!» Орридж, поправляя грудь, разливает всем киндзмараули: «Я хочу всем сказать, что я очень доволен, как вы все играли. Спасибо!» У меня звонит телефон. На проводе их промоутер Игорь Тонких. «У вас все в порядке? – замолкает. – Лена, – обеспокоенно спрашивает Тонких, – что это у вас за музыка?» – «Сергей Лемешев», – говорю. «И что – им нравится?» Им все нравится – и Лемешев, и районная кухня. Вот теперь можно, наверное, расслабиться. Дэвид мне рассказывает о своих русских предках, Леди смешно изображает кролика Банни. «Ложись на пол!» – вдруг властно приказывает мне Lu(x)z. У меня пересыхает в горле: вот и началось. Меня кладут на пол посреди ресторана, под фикусом, сами все встают напротив. Началось! Сейчас они себя покажут – сектанты, сатанисты! А-а-а! Lu(x)z кидает мне фотоаппарат: «Фотографируй!»