«Понимаете, объяснять песню — это все равно что объяснять анекдот. Это неинтересно. И я не хотел бы ничего рассказывать. Я считаю, что все, что надо, так уже есть».

Апрель 1989-го, в СССР несколько месяцев назад показали фильм «Игла» с Виктором Цоем в главной роли. Скоро выйдет новый альбом «Кино». Судя по ответам, Цою очень скучно разговаривать с журналистом: «Я просто пишу песни, которые мне нравятся. Как-то так получается». «Я не работаю над песнями <…> Просто так получается». «Для меня самого это всегда загадка — что у меня получится». Впрочем, в других его интервью не сильно больше слов и смыслов. Например, когда Цоя спросят, была ли песня «Звезда по имени Солнце» намеком на себя или на что-то неопределенное, он ответит: «Скорее на неопределенное, чем на себя. Хотя… не знаю».

«Звезда по имени Солнце» восходила трижды, и каждый раз — осенью: 1987-го, когда была написана, 1988-го, когда появилась в «Игле», и 1989-го, когда дала название восьмому альбому «Кино». В «Игле» должны были звучать только песни с «Группы крови», но на алма-атинских съемках Цой в квартире режиссера Нугманова сочинил «Белые дни» («Место для шага вперед») и «Звезду…». Первая в фильм не вошла, со второй он начинается — в самой ранней, более хлесткой, записанной на «Мосфильме» версии. Звук одноименной пластинки самим музыкантам показался слишком «гладким», даром что делался на студии Валерия Леонтьева. А песне «Звезда по имени Солнце», по словам Юрия Каспаряна, «не хватало симфонизма» — зато она получилась «простой, лаконичной».

Это мягко сказано — даже по «киношным» меркам «Звезда по имени Солнце» звучит довольно элементарно. Драм-машина, отстукивающая однообразный ритм; две гитары, играющие простейшую прогрессию, и один бридж; похоронно-героический вокал; клавиши для пущей печали. «Звезда» прозвучала как регги, когда Цой сыграл ее на квартирнике у Кинчева, но электричество убило свойственную жанру солнечность. Эта песня — типичный русский рок, глубокомысленный и беспроглядный; она исполнена с какой-то царственностью и наверняка о самом высоком и самом главном. Но о чем? «Не знаю».

На поверхности то, что Гребенщиков называл «несложными грамматическими построениями», — это даже не рисунок мальчишки, а узор не окончившего ПТУ резчика. Конечно, снег белый, облака закрывают свет, а кровь красная-красная. Бездонная простота Цоя с его побудительными указаниями («попробуй спеть вместе со мной», «закрой за мной дверь», «стань птицей») и заявлениями от первого лица («хочу перемен», «все, что мне нужно, — это несколько слов», «дальше действовать будем мы») на этом альбоме дошла до беспредела. Вот песня «Печаль», например: «А над городом ночь, а над ночью луна, и сегодня луна каплей крови красна». «Дальше только ботинки-полуботинки», — выразил Кинчев мнение, популярное в Ленинградском рок-клубе. Но для тех, кто с кинботовским упорством ищет в текстах песен потаенное, «Звезда по имени Солнце» выжигает широкое поле для интерпретаций. Если это не о себе, то об Иисусе, потому что «городу две тысячи лет»; если не о войне, то о повседневности; если не о тоске в настоящем, то о беспросветности в будущем. «Лаконичная»; «все, что надо, так уже есть».

Цой — это прежде всего великий мелодический дар и вечно выставленный вперед подбородок. Первый в «Звезде по имени Солнце» проявляется с лихвой, но ее герой то смотрит под ноги, то задирает голову вверх. Та же звезда горела не в двух и не в десяти строчках «Кино», тот же Он был в прозаическом опыте «Романс», но не из-за своей же собирательности она стала хитом дворов, электричек, детских лагерей, каких угодно стечений людей и обстоятельств. Ее легко запомнить и сыграть, из нее сложно что-либо изобрести. Ее исполнили первой на последнем концерте. Она дала название последнему прижизненному альбому. Цой-Моро идет под «Звезду по имени Солнце», сам не зная куда, но он все-таки закуривает и идет — может быть, навстречу задуманной музыкантами «Кино» поп-группе, которая будет исполнять накопившиеся эстрадные хиты и расставит все по местам, а может, и правда к чему-то единственному и главному.

«Я Цой и я (считай) один на свете такой».

7 кавер-версий «Звезды по имени Солнце»

1. Brazzaville

Дэвид Браун много раз слушал «Звезду по имени Солнце» и не понимал, о чем она. Стихи, переведенные в интернете, показались ему красивыми, но «слишком русскими»: Браун считает, что они про «мироощущение русского парня в определенный период русской истории», и только. Поэтому он написал свою песню — про день, когда умерла его мама. Музыку взял ровно ту же самую, плюс несколько деталей вроде ксилофона и сбивок, плюс новый звук плюс, новый голос. Brazzaville не перепридумывают, а именно что исполняют ту же песню — одновременно по-своему и с бесконечным уважением; удачных кавер-версий «Кино» невероятно мало, и одну из них поют не на русском языке.

2. Оркестр «Глобалис» и Юрий Каспарян

Каспаряну не хватило размаха в исходной версии, поэтому он пригласил оркестр, выступавший с Земфирой, «Мумий Троллем», Н.Басковым, Н.Носковым и еще много кем. В торжественной аранжировке «Звезда по имени Солнце» вдруг зазвучала духоподъемно, что ей скорее пошло на пользу.

3. «Бурановские бабушки»

Хоровое «Кино» на удмуртском — первый хит будущих серебряных призеров «Евровидения». Худрук ансамбля была уверена, что «Звезда по имени Солнце» — про то, как человека подавляет город, но бабушки не согласились — тема гораздо шире. Как выразилась одна из них, «это же все из жизни взято».

4. «Ю-Питер»

Снова Каспарян, на сей раз в компании Бутусова — с коронным концертным номером «Ю-Питера». По понятным причинам это, наверное, самая, если не единственная, любимая фанатами «Кино» версия. Кстати, любопытный факт о планете Юпитер: если бы ее масса была больше, она могла бы, по некоторым гипотезам, быть второй звездой в Солнечной системе. Но увы. Да и по радиусу они не сравнимы.

5. Натали

После «Морской черепашки по имени Наташка» «Звезда по имени Солнце» — третья по популярности песня в репертуаре Натальи Рудиной (первая, разумеется, «Ветер с моря дул»). Эту версию очень многие ненавидят, а злые люди еще и вспоминают о падении звезды Натали со сцены. Им можно посоветовать только загадать желание; с другой стороны, зачем это было нужно, не очень понятно.

6. Гоша Куценко и Денис Майданов

С такими нахмуренными бровями Цоя чаще всего и исполняют — впрочем, пение Куценко здесь вполне неповторимо. Все же народная тропа обычно ведет не к памятникам, а прямо в ад.

7. Повар

Напоследок — одна из самых лютых кавер-версий на песни группы «Кино».