Илья Осколков-Ценципер беседует с лидером группы «Мумий Тролль»
За несколько дней до фестиваля «Максидром», который откроет группа «Мумий Тролль», главный редактор «Афиши» Илья Осколков-Ценципер встретился с Ильей Лагутенко за шашлыком под предлогом обсуждения сингла группы с ремиксами загадочных ди-джеев на песню «Без обмана» и новой песни «Девочкодруг». Лагутенко приехал из Переделкино на такси в компании пресс-атташе группы Александра Кушнира, фрагменты дневника которого опубликованы на странице 11. Лидер «Мумий Тролля» был одет в розовую рубашку, джинсы и ковбойские сапоги по последней моде 1976 года. В студии Илью Лагутенко снимал Сергей Дандурян, на Чистых прудах – Игорь Мухин, на концерте – Кирилл Попов.
– Когда у вас берут интервью, вас раздражает обращение на «ты»?
– Нет.
– А почему ты говоришь «вы»?
– Привычка.
– Из тысячи человек, которые брали у вас интервью, никто так ничего о вас и не узнал.
– Вы мне скажите, что смешного я должен сказать. Мы сделаем, как вам нужно. Ваши интересы – наши интересы. Что именно нужно продать? На что ориентируются ваши читатели?
– Ничего мне продавать не надо. Мне просто интересно, что вы за человек. Я, наверно, больше жизни потратил на вас, чем на свою двоюродную сестру, потому что смотрю иногда телевизор... Почему все ваши интервью так похожи?
– Когда я их читаю, я замечаю, что я некоторые слова не говорил. И вообще, меня там нет...
– Ну тогда какие вам нравятся женщины?
– Симпатичные.
– Всем нравятся симпатичные женщины.
– Нельзя это расписать в двух строчках.
– Я готов посвятить этой теме половину журнала.
– Ну что-нибудь напишите. Какие-нибудь рассуждения. Подумайте на эту тему.
– Приходит Лагутенко, садится, вежливо отвечает на вопросы и уходит. Все. Бывает, что вы все-таки проговариваетесь?
– Я ничего кроме своей тайны не храню. Некоторым что-то конкретное интересно. Если человек симпатичный – могу сказать.
– Жил-был мальчик во Владивостоке. И вдруг стали ему писать письма, девушки на концертах плачут.
– Была забавная история в одном общественном месте. Подошел молодой человек, представился шеф-поваром заведения и сказал, что вчера у него родился ребенок, который был зачат им и его женой специально под музыку «Мумий Тролля», и что они верят в нашу положительную силу. Было приятно: рассыпался в комплиментах, что все так удачно у них получилось. И это была не последняя история, а первая, поэтому так и запомнилась. После этого я много раз слышал, что люди используют нашу музыку для какой-то терапии.
– Вы еще помните, как было до того, как вас все стали любить?
– Вы не понимаете. Ничто не меняется. В том, что происходит, нет ничего особенного.
– Как это? Я иду по улице, на меня никто не обращает внимания. Идете вы – все смотрят.
– Я тоже на улице на кого-то обращаю внимание, а на кого-то – нет.
– Это кокетство.
– Вы как-то иначе к этому относитесь. А я – просто обращаю внимание на человека.
– Все вас хотят, всем надо что-то спросить...
– Дергают очень. Если вопросы интересные – отвечаем, нет – молчим.
– Как все началось?
– Я помню, как пытался просчитать: вот я выйду на улицу, и меня начнут спрашивать. Я тогда не знал, что такое бывает.
– Все было рассчитано и спланировано?
– Все было придумано и сфантазировано. А потом оказалось, так и бывает на самом деле.
– Вы в Москве можете себе позволить на улицу пойти погулять?
– Конечно.
– А реакция?
– Если лужи на улице, то очень плохая.
– Нет, реакция людей?
– Население? Не знаю. У населения, наверное, свои цели при прогулке.
– Вы вот часто получаете подарки. Фанаты дарят разные штуки.
– Фанатики. Уменьшительное от слова «фанаты». В Благовещенске директор какого-то зала, тетя очень бойкая, в годах, серьезная, интересная очень, сказала: «Собрались тут ваши фанатики!»
– И какой подарок вы получаете чаще всего?
– Все думают, что книга – лучший подарок. А еще – произведения искусства.
– А друзья что дарят?
– Мне обычно дарят событие, это гораздо интересней. Какое-нибудь такое событие, тихое, которое – раз! – так и свершилось.
– Простите, а как вам пришла в голову мысль купить эти ботинки?
– Только рок-идол мог появиться в ботинках из кожи питона.
– Рок-идол или поп-идол?
– Теперь я должен сказать странную фразу: «Я – король рокопопса! Император рокопопса!»
– Меня все-таки интересуют ботинки. Я могу себе представить, как здоровый человек мог зайти в магазин, могу представить, как он мог их померить, но купить? Даже неудобно как-то продавщице сказать.
– Мне предлагали разные окрасы питона. Но у меня был любимый – амазонский питон. Правда, надо было долго ждать, чтобы подвезли, – это ведь далеко.
– У вас чрезвычайно напряженное расписание концертов. Устали?
– Если работать, то надо работать. У меня от этого происходит прилив жизненных сил. В каждом городе у меня есть кровать, своя подушка. Самая лучшая моя подушка – в Новосибирске. Сами знаете, лучшая подушка – никогда не скажешь, мягкая она или твердая. Просто на ней очень хорошо спится. Меня утомляет сидение на одном месте. Действует плохо на психику.
– А где у вас сейчас дом?
– Я, вот, третий день, как из Владивостока. Конечно, дом – там.
– Вокруг всех ваших коллег ходят скандалы. Земфиру периодически выдают замуж. О вас молчат. Почему так?
– Просто мои девушки всё прекрасно понимают.
– Подписка о неразглашении?
– У нас вместо «здрасьте» – уже подписка.
– Вы помните людей, которые когда-то сделали вам какую-нибудь гадость?
– Помню всех.
– Вы злопамятный человек?
– Я не злопамятный, они же об этом не догадываются.
– А как песни сочиняются?
– Можно проснуться утром, можно после обеда, записать что-нибудь на бумажку. Потом бумажку эту хранишь. Приходит в голову, обрастает подробностями. Сначала ковыряем песню в студии, потом даем друзьям послушать. Друзья обычно говорят, что все хорошо. Потом ковыряем дальше. Ну и в конце концов получается то, что вы слушаете. А потом в журналах выйдут мемуары, что вот на гостиничном листе он записал: «Как бы тебе повезло, моей невесте».
– Вы устраиваете разборы полетов с музыкантами?
– Да нет, они сами. Я просто слушаю. Я – прокурор.
– Ругаетесь с сотрудниками?
– Нет.
– Почему вы говорите «нет»? Этого не может быть.
– А зачем ругаться?
– А что вы делаете, когда они неправильно себя ведут?
– Увольняю. И они делают другие вещи, которые у них получаются.
– Вы счастливый человек?
– Вряд ли. Нет же абсолютного счастья. А только оно мне и необходимо. Но оно никогда не случится, поэтому и так все хорошо.
Записки у изголовья: 12 историй об Илье Лагутенко, написанных автором книги «Правда о Мумиях и Троллях» Александром Кушниром
Москва, 25 июля 1996 года Мое первое знакомство с «Мумий Троллем» было заочным. Они появились в квартире в виде аудиочерновика, состоявшего из шести песен будущего альбома «Морская». Кажется, среди этих песен уже были «Девочка», «Утекай», «Кот кота», «Забавы», «Новая луна апреля» и что-то еще. Все это было записано на крохотной лондонской кухне: ритм-бокс, клавиши, трехаккордная гитара и негромкий мяукающий вокал. «У нас в запасе еще восемь хитов», – было написано шариковой ручкой на обложке.
«Какие наглые», – подумал я. «Точно, еще целых восемь хитов», – заметил продюсер «Мумий Тролля» и мой давний знакомый Леня Бурлаков. «Тогда вы прямо-таки великая группа», – сказал я. «Конечно», – с приморским спокойствием ответил Бурлаков.
Москва, сентябрь 1996 года Первый альбом «Мумий Троллей» «Морская» надо как-то раскручивать. Леня Бурлаков заказал несколько тысяч кассет, а затем встал в самом центре Горбушки и предлагал их «забесплатно». Поскольку название «Мумий Тролль» никому ничего не говорило, Леня подкупал меломанов другим. «Известный звукорежиссер The Cure Крис Бенди спродюсировал в Лондоне альбом группы из Владивостока! – кричал он и совал кассеты каждому встречному. – Берите бесплатно!» Обитатели Горбушки реагировали на три ключевых слова: Лондон, The Cure, бесплатно. Я, в свою очередь, распространял кассеты среди журналистов. «Послушайте-послушайте, такого еще не было», – ныл я направо и налево, хотя в успехе мероприятия сомневался. По большому счету, в «Морской» мне нравились только две песни: совершенно непостижимая «Воспитанник упавшей звезды» и пронзительно-искренняя «Всецело всем». Больше всего раздражали первая и последняя композиции: «Вдруг ушли поезда» и «Новая луна апреля». Две песни нравятся, две не нравятся – ничья. В какую сторону качнется стрелка маятника, было непонятно. Тем более что ровно половина журналистов альбом откровенно «мочила»: все это уже было, то ли Боуи, то ли «АукцЫон», то ли Pulp, то ли «СерьГа». Вот только причем здесь «СерьГа» – совершенно неясно.
Москва, 24 декабря 1996 года Прослушав одну из демо-кассет, с группой заключила контракт звукозаписывающая компания «Бекар Рекордз». Они собирались снять про Лагутенко небольшой фильм. Одна из сцен представлялась режиссеру так: будущая рок-звезда дает интервью рок-журналисту. Роль журналиста была доверена мне. Беседа происходила у меня дома: собственного офиса у группы еще не было. Судя по всему, это было первое интервью Ильи в России. Нас усадили на палас и включили камеру.
«Спокойствие пришло к нам с моря, поскольку штормы бывали нечасто, – с непередаваемым акцентом говорил он тогда, вспоминая о своей жизни в середине 80-х, когда музыка «Троллей» звучала из каждого второго владивостокского окна. – Владивосток – город очень легкий, и там всегда хочется чувствовать себя легко. Возможно, поэтому нам не хватало терпения заниматься чем-то одним слишком долго».
К сожалению, фильм так и не вышел, а режиссер и вовсе пропал.
Санкт-Петербург, 2-9 октября 1997 года В том, что Илья – самый спокойный человек в России, я окончательно убедился, когда группа отправилась в свой первый тур. Начинали с Питера. После второго концерта расстояние между служебным входом и стоящим поблизости «линкольном» пришлось преодолевать в течение получаса. Я нервничал, орал и расталкивал фанатов, Лагутенко улыбался и безмятежно раздавал автографы. Он по-прежнему улыбался, когда водитель растерянно сообщил, что выехать отсюда нет никакой возможности, поскольку машину окружили два кольца фанатов. Выехали.
После третьего концерта группа не успевала переехать через разводящиеся над Невой мосты. К ближайшему мосту мчались в каком-то гиперсовременном автобусе. По ходу дела пришлось выехать на встречную полосу. Все в ужасе, а Лагутенко общается с симпатичной фотокорреспонденткой. Въезжаем на мост, сбивая деревянные заграждения, – Лагутенко общается с симпатичной фотокорреспонденткой. Две части моста начинают разъезжаться, автобус благополучно перелетает с одной части на другую – Лагутенко общается с симпатичной фотокорреспонденткой.
Тур «Морская»: Прибалтика–Белоруссия–Поволжье–Урал, октябрь 1997 – февраль 1998 года Одно время Лагутенко любил брать с собой на пресс-конференции диктофон и пугать журналистов. Показывал пальцем на диктофон и строго так говорил, что будет сверять тексты вопросов-ответов лично. Журналисты верили. На самом деле секретные функции диктофона были иными. В пути Лагутенко наговаривал на пленку так называемые «дорожные впечатления» из серии band on the run, а потом отдавал их мне прослушивать. Такая своеобразная разновидность электронной почты модели XIX века.
Киев, ночь с 17 на 18 февраля 1998 года В конце 1997 года я начал работать над книгой про «Мумий Тролль». Поскольку свободного времени у лидера группы не было по определению, работали по ночам. Лагутенко поражал не только феноменальной памятью, но и обстоятельностью. Одна из бесед состоялась в киевской гостинице – накануне совместного стадионного выступления «Троллей» с «Воплями Вiдоплясова». Перед концертом Илье надо было бы выспаться, но он терпеливо отвечал на град вопросов. Где-то под утро я сломался, начал зевать и взмолился: «Все, хватит. Пора спать, через двенадцать часов у тебя концерт». «Давай сначала закончим с 80-ми», – отрезал Илья. Интервью завершилось, только когда мы полностью разобрались с владивостокским периодом восьмидесятых. Любопытно, что на концерте Лагутенко носился по сцене с такой энергией, словно спал двое суток подряд.
Москва, 23 мая 1998 года Когда книга «Правда о Мумиях и Троллях» была написана, Илья, вскользь просмотрев текст, придрался к единственному месту, в котором упоминалось о том, что какой-то концерт группы начался с получасовым опозданием. «С каким это еще опозданием?» – хитро прищурился Лагутенко. «С опозданием, с опозданием, – огрызался я. – На тридцать минут. Было, было...» «Что-то не припомню, – Лагутенко явно блефовал. – Никакого опоздания не было. Звезды рокопопса никогда не опаздывают. Точка».
Поезд «Москва–Рига», 29 октября 1998 года Как-то группа ехала в поезде в очередной тур. Вагонные разговоры затянулись глубоко за полночь. Пили не только чай, соответственно – разговор шел по душам.
«Скажи, у тебя есть любимая девушка?» – внезапно обратился Лагутенко к одному из приглашенных московских музыкантов. Зная Илью, понял, что атаку он начинает издалека. «Конечно», – ответил музыкант. «А цветы ей ты когда-нибудь даришь?» – Илья незаметно начинал затягивать петлю. «Конечно, дарю». «Странно, – спокойно завершил трехходовку Лагутенко. – Девушке цветы даришь, а когда приходишь в гости в «Мумий-дом» (двухэтажный особняк в Подмосковье, бывшая репетиционная база и штаб «Троллей» – прим. ред.), ни разу даже торта с собой не принес. Ты не замечал?» Музыкант покраснел.
Поселок железнодрожный, «Мумий-дом», 1 января 1998 года Если Лагутенко решается участвовать в соревнованиях, то обязательно выигрывает. Как-то в новогоднюю ночь весь «Мумий Тролль» вместе с друзьями играл в азартную игру. Смысл игры состоял в следующем. Металлическая монетка зажимается между ног и человек в таком положении передвигается в направлении стоящего на полу стакана. Дойдя до стакана, надо разжать ноги таким образом, чтобы монетка упала прямо в стакан. Играли долго, но всех в итоге победил Лагутенко.
Рига, 31 октября 1998 года Как-то раз рижские друзья-музыканты пригласили «Троллей» посоревноваться в вождении картингов. Соревнования шли на результат – командный и личный. Мол, кто сильнее: рижане или «Мумий Тролль»? Выиграть у прибалтов было невозможно: картингом они занимались профессионально уже несколько лет. Перед стартом Лагутенко подозрительно долго ходил вокруг арбитра, выясняя правила соревнований. Затем во время основного заезда занялся экспериментами с вождением и, казалось, совсем не выкладывался. Очутившись в утешительном розыгрыше, он сконцентрировался и легко обошел остальных участников. Когда наступило время вручения призов, выяснилось, что их было только два: для победителя основного заезда и для победителя утешительного заезда. Серебряный и бронзовый призеры остались без наград, а красивый кубок «За победу в заезде» до сих пор хранится у Ильи.
Владивосток, 2 июля 1998 года Игра – неотъемлемая часть жизни лидера группы «Мумий Тролль». Если помните, в самом конце клипа «Владивосток-2000» Илья рвет на себе футболку и бросает ее в толпу. Если внимательно просмотреть начало клипа, то можно заметить, что футболка у горла слегка надрезана – чтобы затем ее было удобнее рвать. Вот он ее и рвет.
Москва, 4 февраля 2000 года Как-то журналисты спросили у Ильи: «Есть ли на земле какие-то женщины – супермодели, актрисы, певицы, – с которыми ты бы хотел иметь сексуальные отношения?» «Безусловно, – ответил он. – И они об этом знают».
Илья Лагутенко играет только в те игры, правила для которых придумывает сам. В игры, в которые хочет играть сам. Одна из них называется «Мумий Тролль».